Брюс Эдвард Айвинс (Bruce Edwards Ivins, 1946–2008). Это сотрудник USAMRIID, где он проработал 18 лет. Брюс занимался различными аспектами генетики, патогенеза и иммунологии сибирской язвы. В 1980—1990-х гг. он проводил генно-инженерные эксперименты с возбудителем сибирской язвы и близкородственными бациллами. Брюс не подходит под описание преступника, данного искушенной в военно-биологических интригах В. Н, Rosenberg (2002). Он был всего лишь военным ученым и не имел отношения к ЦРУ (см. выше «Расследование биологического террористически о акта»). ФБР на основе косвенных улик определила его как организатора и единственного исполнителя биотеррористического акта в США в 2001 г.

Представитель ФБР объяснил позицию своего ведомства тем, что Бюро подозревало Брюса с 2002 г., поскольку тот разрабатывал сибиреязвенную вакцину и мог быть заинтересован в развитии вспышки сибирской язвы для привлечения интереса к своим разработкам. Это заявление не вяжется с тем, что у Брюса было еще несколько интересных и самодостаточных направлений исследований. В их числе:

1) подбор штаммов возбудителя сибирской язвы, способных «пробивать» защитное действие коммерческих сибиреязвенных вакцин;

2) изучение защитной эффективности антибиотиков нового типа при ингаляционной сибирской язве.

Кроме того, он не имел никакого отношения к реализации сибиреязвенных вакцин. Этим занимались коммерческие структуры, непосредственно связанные с министром обороны США, но не с USAMRIID. Патенты на два и изобретения Брюса принадлежали не ему лично, а Правительству США, и не использовались вследствие того, что к производству лицензированной сибиреязвенной вакцины AVA они не имели отношения. Возможно, Брюс действительно попал в поле зрения спецслужб в 2002 г., но по другим причинам. В разгар официальной истерии о причастности исламских террористов к терактам сентября — октября 2001 г., он отказался дать заключение, что в состав «белого порошка» входит бентонит. Это была, с его стороны, серьезная политическая ошибка. Уже несколько лет бентониту американская разведка громогласно приписывала роль наполнителя биологических рецептур Саддама. Брюс не был политиком, он настаивал на том, что бентонит по своим физико-химическим свойствам не может входить в состав таких рецептур. Совершив одну политическую ошибку, он сразу же допустил другую, еще более непростительную. Он опознал субстанцию, названную в ФБР «какой-то формой двуокиси кремния» и игравшую роль наполнителя в рецептуре, рассылаемой в почтовых конвертах. Оказалась, что она хорошо ему знакома по секретным работам его коллеги, Уильяма Патрика III (William С. Patrick III, 1926—2010[38]), патриарха и ведущего специалиста США по разработке рецептур для биологических боеприпасов. Брюс также сыграл важную роль в изучении реальной продолжительности инкубационного периода при ингаляционной сибирской язве. Он был в числе сотрудников USAMRIID, экспериментально установивших необязательность схемы постэкспозиционной профилактики, предполагавшей 60-суточный прием антибиотиков после экспозиции к аэрозолю спор возбудителя сибирской язвы.

Утром 27 июля 2008 г. Брюса нашли в бессознательном состоянии на полу в ванной комнате собственного дома. Через два дня он умер в госпитале от почечной и печеночной недостаточности, вызванных передозировкой Тайленола PM (Tylenol РМ). 6 августа 2008 г. федеральный обвинитель, прокурор Джеффри Тэйлор (Taylor), официально сделал утверждение, что Брюс был единственным преступником, организовавшим биотеррористический акт в 2001 г. Более подробно о его жизни и смерти см. в статье М. В. Супотнипкого (2009).

Эпидемиологические особенности вспышки. Характерными эпидемическими особенностями вспышки сибирской язвы в США в 2001 г. было появление несвязанных между собой очагов болезни, представленной в двух клинических формах — ингаляционной и кожной. Появление случаев болезни было растянуто во времени почти на месяц. Притом, что инкубационный период сибирской язвы после экспонирования человека к аэрозолю спор В. anthracis не превышал 4,5 сут. По предложенному нами ранее делению сценариев биологического теракта на те, когда биологический агент применяется террористами однократно, и на те, когда террористы применяют его многократно (Супотницкий М. В., 2000), этот террористический акт относится к сценариям с многократным применением агента БО. Эпидемиология такой вспышки оказалась очень непростой для своевременного установления ее причин. Первые семь случаев сибирской язвы не были распознаны как искусственно вызванные. Трудности эпидемиологам добавила кожная форма сибирской язвы, не только не считавшаяся возможной при сценариях биологических террористических актов, описанных прежде (см., например, работу Franz D. et al., 1997), но и оказавшаяся совершенно неожиданной для городских эпидемиологов. Основную роль в раннем распознании искусственного характера вспышки сибирской язвы сыграли письма террористов. Однако «невозможная эпидемиология» болезни также обратила на себя внимание медицинских работников, по крайней мере, со случая 8. Ни для одного больного с кожной формой сибирской язвы невозможно было установить связь с естественным для болезни в такой клинической форме источником возбудителя (мясо и шкуры больных животных, почва), а для больных с ингаляционной формой болезни — связь с производственными процессами по переработке шерсти. Количество заболевших людей возрастало по мере приближения к источнику аэрозоля. Наибольшее расстояние от источника спор В. anthracis, на котором заражение стало возможном — 60 м (при интенсивном встряхивании конвертов с рецептурой). При выяснении этиологии болезни наиболее информативным оказалось использование ПЦР. Но определение масштабов биотеррористического акта было выполнено методом анализа многолокусных вариабельных тандемных повторов штаммовой принадлежности В. anthracis, высеянной из образцов, собранных в очагах болезни. Не получено достоверных данных в пользу того, что инфицирование людей возбудителем сибирской язвы может произойти в результате реаэрозолирования спор В, anthracis, осевших на поверхности предметов, окружавших человека в момент формирования первичного аэрозоля.

* * *

Установление факта умышленного применения биологических агентов для поражения людей и его расследование — чрезвычайно сложная задача, решение которой возможно только при координации действий эпидемиологических служб, научно-исследовательских организаций и правоохранительных органов. В то же время эпидемиологический метод может оказаться единственным, который позволит обнаружить сам факт совершения такого теракта или диверсии. При расследовании инцидента в медицинском центре в Техасе основными признаками умышленного однократного применения биологического агента ста та сжатая эпидемическая кривая, «невозможная эпидемиология» и локализованность эпидемического очага. Пщ многократном применении биологического агента в городке Даллас в 1984 г. и во время «почтовой эпидемии» 2001 г. в США основное доказательное значение искусственного характера вспышки инфекционной болезни имело установление ее «невозможной эпидемиологии».