— Таальвен пришел по моей просьбе, — принялась оправдываться Изольда. — Он не тронет тебя без надобности.

— Прямо цепной пес — стережет добычу, нападает по команде! — Округу окатило злым хохотом. И терновая ведьма, подчинив чужую телесную оболочку, направилась к Лютингу развязной походкой. — Всмотрись в эти очертания, принцесса, звериной натуры ему не обуздать. Голод так и полыхает в дурной фейланской крови… Поощряя его, ты ставишь под удар нас обеих!

Подобравшись, словно хищница на охоте, она описала вокруг королевича кольцо, вскинула руки, делая вид, словно пытается поразить его.

— Жалеешь, что не принял от меня легкую смерть, Лютинг Мак Тир? Помнишь, давным-давно я предлагала покуситься на жизнь златокудрой малышки-Изольды? Кончина твоя в том случае была бы милосердной…

Таальвен безропотно выдержал чернеющий взгляд, различая под его пеленой знакомую лазурь.

— Все такой же молчун… — Надувшись от показной скуки, тьер-на-вьёр нарочно хлестнула принца волосами по лицу. — С велеречивым Северным ветром много забавнее. — Никак не соображу, отчего девчонка предпочла такому красавцу тебя?

— Оставь его в покое! — вмешалась Изольда, лихорадочно стискивая виски. Но ненависть ведьмы к душелову сложно было сдержать словами.

— Я, признаться, рада, что не убила тебя, королевич, — осклабилась она, отмахиваясь от принцессы, как от назойливой мухи. — Расплата за дерзость в нынешних обстоятельствах куда более изощренная. И ее венец — невозможность отделить жгучую страсть душелова от твоей непутевой любви — усладит последние мои дни. Майся же от бессилия, Лютинг Мак Тир, пусть снедает тебя мешанина чувств, сплавленных в одну цепь. Ни за что ее не разорвать без утраты, а ты ведь больше смерти страшишься терять…

С каменным спокойствием Таальвен следил за злобными ужимками тьер-на-вьёр. Натянутые мышцы болезненно свело, но он по-прежнему не двигался с места, собираясь стоять, покуда Изольда не велит действовать.

К счастью, принцесса вовремя осадила распоясавшуюся ведьму.

— Хватит его задирать! — Мантия из колючек накрыла ее плечи, как ветвистая накидка. — Отвлекись от Тааля, давай потолкуем с глазу на глаз.

— Пусть тогда сгинет с очей! — огрызнулась нахально Исгерд. — Не могу ровно дышать в присутствии душелова, ярость так и клокочет…

— Клянусь, он свяжет нас обеих, если продолжишь упрямиться!

Колдунью под личиной принцессы перекосило.

— Если бы не знала, как все обстоит в действительности, сочла бы, что охота для тебя подобна неестественной утехе.

Пальцы ее скрючились, но ругань в адрес королевича все же поутихла. Взвинченная Изольда не стала ждать новой вспышки раздражения и без намеков вывалила правду:

— Я знаю, что твоя сущность блекнет, Исгерд. Тебя скоро не станет, и час этот все ближе…

— Тоже мне, новость. — С деланой небрежностью ведьма убрала за уши непокорные прядки. — Она истончается из века в век со смертью каждой твоей родственницы. Жаль, что все они сходили с ума так скоро, даруя мне считаные дни… Другое дело — ты.

— Но дальше разрываться на части не выйдет. — Сомнительную похвалу принцесса пропустила мимо ушей. — Ты умираешь!

— Так празднуй победу, счастливица, нежданно-негаданно обретшая мощь терновых чар!

— Они достались мне в довесок к целой веренице неприятностей, — напомнила Изольда, возмущенная беспочвенными обвинениями. — И отнюдь не милостью богов.

Не признававшая собственных упущений колдунья надулась, показывая: лично ее такие тонкости не тревожили бы.

— Ладно, не будем спорить. — Голос, принадлежащий Изольде, смягчился. — Мы забрались в сердце Пустоши не ради раздоров. Я хотела предложить помощь…

— Помощь? — Светлая бровь взлетела вверх. — Чем ты способна мне помочь?

Догадываясь, что следующая фраза вызовет всплеск противоречивых чувств в ее сердце, которым отчасти распоряжалась тьер-на-вьёр, принцесса заявила во всеуслышание:

— Тебе не обязательно исчезать, лишившись колдовства. Можешь остаться… со мной.

От неожиданности тьер-на-вьёр опешила, покосилась на зеленоокого фейлана, ожидая, что тот вот-вот рассмеется. Но улыбка не появлялась, из чего следовал разумный вывод: Изольда не шутит.

— Ты опилась бузинной настойки? — участливо поинтересовалась ведьма. — Или вконец ошалела от охотничьих пут, раз согласна добровольно тесниться ради меня в этом теле?

Но принцесса не растерялась.

— Я подумала, нам стоит прекратить изматывающее противостояние, и сосуществовать будет вполне сносно. Ведь мысли и чувства не так сложно разделить на двоих. Ты сможешь глядеть на мир моими глазами, наслаждаться тем, что радует меня. Разумеется, это не заменит собственную жизнь, но всяко лучше полного забвения.

Потрясенный Лютинг с трудом подавил желание хорошенько встряхнуть Изольду, отчитать за сумасбродство. Каждая частичка его восставала против ее необдуманного замысла. Что она творит? Сулить ведьме прощение — куда ни шло, но предлагать в качестве постоянного вместилища саму себя — неслыханно!

— Уверена, сыщется заклинание, связующее воедино две души, — размышляла тем временем вдохновленная принцесса. — Найдем его до того, как чары окончательно перейдут ко мне, и вместе выколдуем тебе будущее.

— Крайне сомнительное, коли на то пошло. — Тьер-на-вьёр копнула песок носком сапога. — Прозябать на задворках разума, подбирая крошки с чужого стола, безвольно соглашаться с каждым твоим поступком — унизительно… Кроме того, ты наверняка потребуешь как-нибудь удружить взамен.

— Верно, — подтвердила принцесса.

С самого начала она не собиралась скрывать обоюдной, по ее мнению, выгоды и, когда представился шанс подать ее в лучшем свете, выпалила взволнованно:

— Ты расскажешь мне все, что знаешь о терновой силе, научишь ею управлять и заодно поможешь избавиться от разрухи, воцарившейся за годы безветрия в Тьер-на-Вьёр…

— Неужто в тебе взыграл долг перед королевством? — развеселилась ведьма. — Вот так ирония… Взаправду оно даже не приходится тебе домом. Впрочем, колдовской памяти терновника противостоять невозможно. Кнутом ли, пряником он заставит тебя служить во благо этих краев…

— Так ты поможешь? — с надеждой обратилась принцесса сама к себе.

— Нет. — Ведьма горделиво отряхнула запыленный подол. — Ведь согласно твоему плану, надлежит примириться с Розой Ветров…

— Так и есть. — Тон Изольды сделался увещевающим. — Без нее Терновому королевству не восстановиться… Войны уже принесли уйму горя, не пришла ли пора оставить былое?

Раздосадованная тьер-на-вьёр аж подпрыгнула.

— Да ты, моя дорогая, поешь соловьем, когда самой нечем жертвовать! Но дай-ка мне разделаться с твоим распрекрасным волком, и поглядим, какие думы тебя одолеют над его истекающим кровью телом! Облегчит муки идея мира и всепрощения, или она покажется тебе жестокой насмешкой?