Настойчивость Ахмеда разозлила Клару: она знала, что ему хочется остаться на ночь в этом доме лишь для того, чтобы попытаться выведать, что же здесь на самом деле произошло. Если она станет с ним спорить, он еще больше укрепится в своих подозрениях, однако Клара решила стоять на своем.

– Мне не хочется находиться с тобой даже под одной крышей, потому что я знаю: ты желаешь нам зла – и мне, и моему дедушке. Поэтому лучше поищи себе для ночлега какое-нибудь другое место.

– Я вовсе не желаю тебе зла.

– Видишь ли, Ахмед, я отчетливо вижу по твоему лицу, что у тебя на уме. Я не знаю, как давно наши отношения изменились в худшую сторону, но для меня очевидно, что это почему-то произошло. Я не хочу, чтобы в моем доме спали чужие люди, а ты для меня теперь совсем чужой.

– Хорошо, тогда скажи мне, где я могу устроиться на ночлег.

– В полевом госпитале есть койка, там и переночуешь.

– А в какое время я смогу встретиться завтра с твоим дедушкой?

Я сообщу тебе об этом завтра.

– Пико сказал, что хочет с нами поговорить. Пойдешь со мной?

– Да. Я знаю, что он решил созвать собрание, чтобы принять решение о дате окончания экспедиции. Он будет тебя спрашивать. есть ли у тебя план эвакуации его бригады на случай внезапного начала войны. Приезжавшие сюда журналисты утверждали, что война неизбежна и что Буш в любой момент может отдать приказ о нападении.

– Тебе уже известно, что война начнется двадцатого марта поэтому у нас осталось очень мало времени. Но археологам мы об этом говорить не должны.

– Это я и без тебя знаю.

– Прекрасно. Я пойду возьму свою сумку и перенесу ее в полевой госпиталь.

– Хорошо.

Клара повернулась и подошла к двери, ведущей в комнату дедушки. Осторожно приоткрыв дверь и прижавшись к стене, она стала наблюдать за доктором Наджебом и Самирой, которые в этот момент делали дедушке еще одну кардиограмму. Клара подождала, когда они закончат, и лишь затем, пошевелившись, дала знать о своем присутствии.

– Я уже сказал, что вам лучше здесь не находиться, – буркнул врач, увидев Клару.

– Я очень переживаю за него.

– И не зря: он в очень тяжелом состоянии.

– Он может говорить? – отважилась спросить Клара, с замиранием сердца ожидая ответа врача.

Однако Салам Наджеб, по всей видимости, уже смирился с мыслью, что все его увещевания и напоминания о тяжелом состоянии пациента будут бесполезными.

– В данный момент – нет. А завтра, наверное, сможет, если только ему удастся преодолеть этот кризис.

– Очень важно, чтобы он хотя бы иногда появлялся на людях и чтобы… Чтобы он мог с ними поговорить, пусть даже и недолго.

– Вы хотите, чтобы я совершил чудо.

– Я хочу, чтобы мой дедушка не умирал до тех пор, пока не осуществится его мечта.

– И что же это за мечта? – отрешенно спросил врач.

– Вы уже наверняка слышали, чем мы тут занимаемся. Мы ищем глиняные таблички, которые произведут настоящую революцию в мире археологии, а заодно и в истории человечества. Эти таблички – настоящая Библия. Глиняная Библия.

– Многие люди жертвуют своими жизнями, гоняясь за несбыточными мечтами.

– Мой дедушка не остановится ни перед чем. Он не отступится от своего замысла – просто не захочет этого сделать.

– Я не знаю, как он будет чувствовать себя завтра. Я даже не знаю, будет ли он еще жив. А пока дайте ему отдохнуть. Если в его состоянии произойдут какие-либо изменения, я вас позову.

– Только, пожалуйста, без лишнего шума.

– Не переживайте, ваш дедушка объяснил мне, какова цена молчания.

Ив Пико уже принял решение. Точнее говоря, это решение ему навязали Марта и Фабиан.

Раз уж отъезд становился неизбежным, им следовало, по крайней мере, вывезти отсюда как можно больше найденных предметов: барельефов, скульптур, глиняных табличек, цилиндрических печатей, булл и калькулей… Им ведь удалось собрать довольно неплохой «урожай»!

Марта уже мечтала провести большую выставку при поддержке какого-нибудь университета, например ее родного мадридского университета Комплутенсе. Неплохо было бы заручиться поддержкой и одного из фондов, который согласился бы взять на себя расходы по проведению выставки.

Фабиан и Марта считали, что о проделанной ими работе необходимо подробно проинформировать научные круги, тем более что, если и в самом деле начнется воина, от найденного ими храма ничего не останется. Поэтому они предлагали по разным каналам распространить информацию о сделанных ими открытиях, а не ограничиваться проведением выставки. Кроме того, следовало бы позаботиться об издании книги с фотографиями Лайона Дойля, рисунками, чертежами и описанием найденных предметов.

Однако для реализации идей своих соратников Иву Пико нужно было прежде всего уговорить Ахмеда похлопотать о разрешении на вывоз найденных археологических сокровищ из Ирака. Он уже предвидел, что сделать это будет очень трудно, потому что обнаруженные предметы являлись частью национального культурного наследия Ирака, и в сложившейся обстановке ни один чиновник правительства Саддама Хусейна не решился бы дать согласия на вывоз даже кусочка глины для экспонирования в странах, которые собирались объявить Ираку войну.

Пико подумал, что, возможно, Альфред Танненберг согласится использовать личные связи для того, чтобы убедить Саддама разрешить временно вывезти найденные предметы. Ив готов был подписать какой угодно документ, подтверждающий, что все эти предметы являются и всегда будут являться собственностью Ирака и что они обязательно будут возвращены в эту страну. Было очевидно, что с точки зрения Альфреда Танненберга – так же как и его внучки – цель экспедиции не была достигнута: «Глиняную Библию» археологи так и не нашли. Поэтому было вполне вероятным, что Танненберг откажется им помогать и попытается заставить их продолжать раскопки, хотя, конечно, только безумец мог бы согласиться проводить археологические раскопки в стране, в которой вот-вот начнется война.

После того как участники экспедиции поужинали и большинство из них разбрелись по своим жилищам, Пико, Марта и Фабиан предложили Лайону Дойлю и Джиану Марии пойти вместе с ними на встречу с Ахмедом и Кларой.

Пико испытывал симпатию к священнику, да и Лайон Дойль ему тоже нравился: фотограф неизменно пребывал в хорошем настроении и всегда был готов помочь тем, кто в этом нуждался. Кроме того, он был очень умен, а это качество Пико ценил в людях больше всего.

Иву показалось, что Клара нервничает, а мысли ее витают где-то далеко. Да и Ахмед держался несколько скованно. Пико догадался, что между ними произошла размолвка, но они, конечно же, старались не показывать этого своим собеседникам – по сути дела, совершенно чужим для них людям.