Никто не знал, что произошло затем с королем Элианда. На протяжении многих дней Лландон пребывал в одиночестве, вдалеке от своего клана, в котором каждый взгляд и каждое слово казались ему упреком. А затем его разыскал старый Гвидион. Он сказал, что его, Лландона, ждут его товарищи Маерхен и Ллидас, которых, как и его, когда-то ранили волки (черные, каких они выслеживали сейчас) и которые вполне могли понять терзавшие его чувства. Ллидас едва не погиб — как погибли в тот день некоторые из его друзей, — поскольку волк распорол ему живот ударом своей когтистой лапы. Маерхен же лишился ладони: ее откусил ему один из этих хищников. И Ллидас, и Маерхен сейчас находились где-то неподалеку от Лландона: прятались за деревьями или под листьями папоротников. Остальные охотники его группы были совсем еще юными. Новичков очаровывали раны подростков постарше, они были готовы идти вслед за ними в самую чащу леса, чтобы убивать там черных волков и, возможно, завоевать для себя право когда-нибудь принять участие в настоящем сражении. Этих юных охотников было намного легче заметить в лесу, потому что они таскали на плечах шкуры убитых ими животных. Продолжалось это, как правило, недолго: большинство из них в конце концов сбрасывали вонючие атрибуты дешевого тщеславия, а те, кто продолжал носить шкуры, долго не выживали, и потом уже некому было рассказывать о совершенных ими подвигах.

Все это сейчас уже не имело смысла. В соответствии с решением, принятым советом, эльфы скоро отправятся воевать с монстрами совместно с людьми королевства Логр. На этот раз он, Лландон, займет свое место среди лучников Элианда. Может, он при этом сумеет остаться в живых, а может, погибнет, но в любом случае он избавится от тяжкого груза, лежащего на сердце.

Прямо над ним стремительно пролетел, заставив зашелестеть листья, воробей. Мгновением позже Лландон почувствовал запах черных волков. Он бесшумно приподнялся на одно колено, выставил лук перед собой и прислушался. Волки находились пока что еще далеко от него. Их было трое — а может, четверо, — и те, кто их сопровождал, тихонько позвякивали при ходьбе то ли оружием, то ли доспехами. Лландон, привстав, осторожно выглянул из папоротников и, всмотревшись, различил вдалеке тропинку, петляющую среди деревьев в низине. На ней никого не было. Монстры находились все еще вне пределов видимости. Наверное, на расстоянии в половину льё. Лландон поднял взгляд и увидел Ллидаса, который пристроился на ветке дерева на расстоянии броска камня от него. Ллидас покачал головой и дважды издал такие звуки, какие издает сорока. Листья деревьев и папоротников кое-где еле заметно зашевелились, но это дало понять Лландону, что его группа готова, что стрела у каждого положена на тетиву, что все начеку и что они сейчас такие же безмолвные и неподвижные, как деревья и камни. Волки их не заметят. Готовясь к охоте, эльфы натирали свое тело мазью, изготовленной из лесного лука или плевела, и тогда от них пахло так, как пахнет от леса. Что касается кобольдов и орков, то чутье у них было не лучше, чем у обычной собаки. Поэтому сейчас эльфам оставалось лишь спокойно ждать, когда монстры подойдут поближе.

Лландон посмотрел назад. Там, на расстоянии броска камня от него, он и его товарищи прямо на тропинке положили полотняный мешок с уже начавшими дурно пахнуть тушками двух зайцев. Охотники рассчитывали, что запах мяса заставит хищников потерять осторожность, броситься вперед и угодить прямехонько в приготовленную для них ловушку. Лландон закрыл глаза, чтобы сконцентрироваться на запахе волков — пока еще еле заметном, — но тут вдруг он почувствовал, что рядом с ним кто-то есть.

Это был Ллав.

Да, этот юный ученик Гвидиона находился совсем рядом с ним: он сидел на корточках среди папоротников позади Лландона, всего лишь в двух локтях от него. Он подкрался так тихо, что Лландон этого не заметил. Ллав Ллев Гифф, подросток без имени, к которому все в Силл-Даре относились настороженно, потому что незадолго до сражения с монстрами он вел себя очень странно: он на некоторое время исчез, и все подумали, что его — как и многих других эльфов — во время сражения убили, однако Ллав затем появился, став даже еще более молчаливым и замкнутым, чем он был раньше, и у эльфов родились подозрения… Раз Ллав остался жив, это означало, что он был последним, кто видел Ллиану живой. А еще он был последним, кто видел Гвидиона перед тем, как его ранил Махеолас — подросток-человек. Одни эльфы заявляли, что Ллав помог Махеоласу удрать, другие даже думали, что он убил принцессу, однако каждый раз, когда его пытались допросить, вмешивался Гвидион и Ллава оставляли в покое. И вот теперь это ничтожество само расположилось рядом с ним, покинув защищавшего его старого друида и, похоже, не взяв с собой оружия. Оно расположилось рядом с ним — с ним, который явно ненавидел его больше, чем другие эльфы, живущие в Элиандском лесу. С ним, который без каких-либо колебаний стал бы кинжалом снимать с него кожу живьем ради того, чтобы заставить его заговорить, рассказать все, что он знал о том, чем занималась Ллиана перед началом сражения. К сожалению, Ллав появился возле него, Лландона, в очень неподходящий момент: черные волки и их эскорт из орков и кобольдов уже подошли на расстояние полета стрелы… Лландон сглотнул слюну и, крепче сжав ладонью свой лук, бросил на Ллава яростный взгляд. Ллав, сидя на корточках неподвижно, ответил ему ничего не выражающим, равнодушным и, как показалось Лландону, скучающим взглядом. Лландона еще больше разозлили спокойствие и невозмутимость этого подростка.

Лландон издал пронзительный крик и, резко вскочив, выпустил первую стрелу, которая, описав дугу, впилась в шею черного волка, находившегося еще на расстоянии десяти першей. Он, несомненно, поторопился, но, так или иначе, сигнал к схватке был подан. Через пару мгновений еще десять стрел были выпущены по монстрам. Поскольку выпущены они были уж слишком поспешно, некоторые из них пролетели мимо своей цели. Однако эльфам все же удалось уложить одного волка, разъярить остальных, напугать орков и кобольдов, которые тут же бросились наутек. Один из них был ранен и наверняка вскоре умрет, потому что наконечники стрел были смазаны ядом, а вот те, в кого не попали стрелы, будут еще долго бродить по Элиандскому лесу, пока их не обнаружат снова и не прикончат эльфы. Лландон это прекрасно понимал. Он быстро оценил сложившуюся ситуацию: один из волков, утыканный стрелами, полз по земле (яд уже, похоже, начал действовать); два других хищника с рычанием прыгали на ствол дерева, на котором сидел Ллидас. Он кричал, махал руками и ударял по стволу луком, стараясь привлечь к себе все внимание волков, чтобы его товарищи тем временем могли получше прицелиться и выстрелить в этих волков. Он смелый и умный, этот Ллидас… Именно ему следовало бы возглавить их группу. Не теряя больше времени, Лландон выскочил из папоротников и, сжимая лук в руке, помчался быстрее ветра вслед за беглецами.

Первого орка, которого он догнал, уже даже не было необходимости добивать, потому что этот орк и так уже был наполовину мертв и трясся в конвульсиях. Затем Лландон увидел остальных орков, которые, запыхавшись от бега в тяжеленных доспехах и, по-видимому, решив, что опасность миновала, брели не спеша. Эльф опустился на одно колено, высыпал стрелы из колчана на землю и выпустил одну за другой четыре стрелы еще до того, как монстры успели повернуться и атаковать. Когда же они все-таки напали, их оставалось уже только двое. Лландон ударил первого из них выпуклой стороной своего лука и тем самым сбил с ног, а затем стремительно повернулся вокруг своей оси как раз в тот момент, когда второй орк замахнулся мечом. Выхватив из ножен свой длинный серебряный кинжал, Лландон изо всех сил — и с диким криком — вонзил клинок кинжала в туловище орка под его — все еще поднятой — рукой. Орк, падая, выбил у Лландона кинжал из рук. Тот орк, которого Лландон сбил с ног, к этому моменту уже поднялся с земли и стал подступать к Лландону с перекошенной от злости физиономией, помахивая дубиной. Лландон начал пятиться назад, не сводя с орка глаз. Быстро наклонившись, эльф поднял с земли стрелу и приготовился к схватке. Орк представлял собой волосатое серое существо с чрезмерно длинными руками. Он так и не рискнул подойти к эльфу поближе и продолжал стоять чуть поодаль, все время произнося какие-то ругательства и плюясь, а затем вдруг сделал полуоборот и побежал прочь своими тяжелыми шагами. Лландон, презрительно хмыкнув, поднял с земли свой лук и метким выстрелом всадил стрелу между лопаток удирающего орка. Затем он опустил руки. Не было никакого смысла в том, чтобы пытаться искать кобольдов. Эти люди-собаки были абсолютно никудышными вояками, однако бегали очень быстро — слишком быстро для того, чтобы у него, Лландона, имелись хоть какие-то шансы их догнать.