— Юг! Как же ты собираешься ее там найти? — возразил Браггар. — Даже если бы мы могли отправить туда войска, южане сочли бы это вторжением, а война нам сейчас совсем некстати! Кроме того, я слышал, что они не любят магов, и если Ориэлла действительно там, то все решится само собой.

— Зачем полагаться на случай, когда у нас есть и другие средства? — Элизеф лукаво посмотрела на него. Браггар знал: волшебница ждет, пока он спросит, что она имеет в виду, а потом снова уличит его в глупости. Отказавшись играть в ее игру, маг одним махом проглотил содержимое своего бокала и встал, чтобы налить себе новую порцию.

— Ты всегда слишком много о себе воображала, — сказал он.

— Как ты смеешь! — Элизеф ухватила наживку. — Я единственная в мире могу управлять погодой, и если я займусь этим, там вообще вряд ли кто-нибудь уцелеет, не говоря уже об этой рыжеволосой стерве. Я изучила карты, — уже спокойнее продолжала она. — В Южных Царствах полно горных цепей, огромных пустынь и даже джунглей, если заглянуть подальше на В таких условиях испортить погоду ничего не стоит. Песчаная буря или неожиданная метель в горах легко решат нашу задачу. «, тому же это ослабит южан, и завоевать их будет легче легкого, — добавила она.

— Элизеф, перестань! — бутылка в руках Браггара дрогнула, н настойка пролилась на пол. — Ты изменишь погоду повсюду, н уйдут столетия, чтобы восстановить равновесие.

Элизеф пожала плечами.

— Ну и что? Кого волнует, если мы потеряем пару тысяч смертных? Чем меньше их, тем легче ими управлять, а нам теперь известно заклинание сохранения Финбарра, и мы заставим Элевина запасти в катакомбах еду и наложим на нее чары. К тому же у нас теперь не так уж много ртов.

О боги, да она маньячка! Браггар был одновременно поражен и испуган. Когда-то именно он был душой всех этих интриг, но теперь, когда пришло время действовать, его энтузиазм несколько поостыл. Легко рассуждать об отрицательной магии теоретически, но столкновение с теми тварями из Чаши заметно поколебало уверенность Браггара. Маг отхлебнул настойки, вспоминая ужасных призраков. Как Элизеф может оставаться такой спокойной? Эта женщина, на вид такая хрупкая и изящная, с легкостью говорит о вещах, от которых его бросает в дрожь. Давешнее видение, в котором волшебница была униженной и завоеванной, растаяло как утренний туман. Он начинает проигрывать, теперь Браггар это понимал. Его единственная надежда в том, чтобы держаться Элизеф и ждать, когда она достигнет предела своих возможностей. Тогда, может быть, наступит его черед. Он решил изменить тактику.

— Может, ты и права… — Браггар резко замолчал, встревоженный легким покалыванием в затылке, ему показалось, что снаружи долетел какой-то звук. Опрокинув стул, он быстро пересек комнату и распахнул дверь.

— Браггар, ты чего?

Маг Огня оглядел пустую лестницу и закрыл дверь, озадаченно качая головой.

— Мне показалось…

Элевин, плотно вжавшийся в стену за поворотом, вздохнул ( облегчением. Еще бы секунда, и… На мгновение мажордом задумался, не вернуться ли к двери, но решил, что не имеет смысла рисковать. Он уже услышал достаточно, и все это надо передать кому следует. Элевин заторопился вниз и вышел из башни.

Боги! Эта проклятая зима длится уже целую вечность! После нескольких часов, проведенных в тепле, Элевин дрожал от холодного ветра. Пока он занимался Верховным, выпал свежий снег, но сейчас небо было чистым, и резко похолодало. Ломкий наст предательски трещал под ногами, и Элевин нервно поглядел на окно. Если они выглянут наружу… Он никогда не сможет объяснить, что ему понадобилось в библиотеке, да еще и ночью. Миафану теперь книги ни к чему, насмешливо подумал мажордом.

После гибели Финбарра библиотека стояла пустой и заброшенной. Заклинания сохранения, требующие постоянного обновления, уже начали исчезать, и, войдя, Элевин услышал шорох, напоминающий шелест листьев. Это торопливо разбегались по углам мыши и тараканы. Мажордом печально покачал головой. Финбарр был бы в ужасе. Невосполнимая мудрость многих столетий, которую он оберегал с таким умением и заботой, стала поживой для мышей! «Надо уговорить кого-нибудь этим заняться», — подумал Элевин. Больно было видеть, как бесценные фолианты Финбарра тлеют под покровом пыли и паутины, и это просто неуважение к памяти архивариуса — позволить делу всей его жизни вот так пойти насмарку. Но, по правде сказать, об этом просто некому было позаботиться. Большинство слуг в ужасе бежали еще в Ночь Смерти, как ее окрестили горожане, и лишь немногие осмеливались даже близко подходить к Академии. Элевин еле-еле справлялся с самыми насущными делами, — где уж тут найти свободного слугу, чтобы занялся книгами.

Не решаясь зажечь свет, мажордом ощупью пробирался через длинную пыльную комнату. По дороге он наткнулся на угол стола и упал, опрокинув стоящий рядом стул. Мажордом тихонько выругался. Если бы только у него было ночное зрение магов, или, на худой конец, взошла бы луна! Наконец он добрался до противоположного угла и захлопал ладонями по стене, отыскивая резную дверь, ведущую в подземелья. Найдя ее, Элевин с улыбкой вытащил из кармана затейливый ключ. Элизеф с Браггаром воображали, что все ключи от архивов у них, и никого не хотели пускать в подземелье. Да оно и неудивительно, если вспомнить, что там спрятано! Но они не знали, что Финбарр снабдил Анвара своим собственным ключом, а Элевин нашел его среди скудных пожитков юноши, оставшихся после того поспешного бегства с Ориэллой. Мажордом вошел в катакомбы и тщательно запер за собой дверь.

Стены коридора на ощупь казались ледяными, и Элевин с трудом зажег фонарь. Огниво то и дело норовило выскользнуть из озябших пальцев, и в конце концов он с проклятием опустился на колени и принялся шарить по полу. Как все изменилось! В старое доброе время он три шкуры спустил бы со слуги, осмелившегося выругаться в Академии. Но это было давно, а теперь он превратился в шпиона и изменника. Времена меняются, и мы меняемся с ними.

Наконец Элевину удалось зажечь фонарь, и в его золотистом свете даже холодный воздух коридора показался теплее. Благодарение богам! Мажордом побаивался оставаться в темноте наедине с этими призраками. Хотя они и обезврежены, очень просто вообразить, что слышишь, как они шевелятся.., просыпаются… Элевина всего трясло, когда он осторожно пробирался по лабиринту под Академией. Проходя мимо комнаты, где были собраны призраки, он постарался не дышать и ускорил шаги.

Клинок со свистом рассек темноту меньше чем в дюйме от его лица. Элевин отскочил назад, чуть не выронив фонарь от страха.

— Это же я, болван! — прошипел он. — Откуда ты, черт побери, взялся? Ты чуть не отрубил мне нос!

— Извини, — из-за угла, широко улыбаясь, вышел Паррик, бывший начальник кавалерии. — Кажется, я старею. Это должна была быть твоя голова, а не только нос.

Но Элевину было не до смеха:

— Почему ты не дождался в обычном месте? А вдруг вместо меня тут оказался бы кто-нибудь из магов? Паррик пожал плечами.

— Ты опоздал, — с упреком сказал он. — Я чуть задницу себе не отморозил, вот и решил подвигаться, чтобы не закоченеть на месте.