Когда они миновали сток, соединяющий канализацию с катакомбами под Академией, Паррик с облегчением вздохнул. Теперь уже до выхода рукой подать. Едва сдерживая тошноту, он плелся в хвосте отряда, и инстинкты, обострившиеся за многие годы службы, говорили ему, что за ними следят. Чепуха, твердил он себе, Ангос не смог бы пробраться сквозь этот лабиринт, но ощущение не проходило. Не в силах больше выносить неизвестность, воин слегка поотстал.

— Поймал!

Закутанная в плащ фигура, несмотря на высокий рост, оказалась стройной и хрупкой. На воина не похоже. Паррику ничего не стоило одолеть незнакомца, к тому же парень, казалось, был один». Неожиданно, к глубочайшему изумлению воина, из-под плаща раздался приглушенный визг. Баба! Кавалерист только-только собрался отдернуть капюшон, но тут послышались торопливые шаги, и из-за поворота показался Элевин с фонарем. Увидев пленницу Паррика, он широко заулыбался.

— Слава богам, ты ее нашел! — воскликнул он.

— Нашел кого? — При свете фонаря Паррик поднял капюшон и вскрикнул:

— Волшебница Мериэль! Та плюнула ему в лицо.

— Убери от меня свои лапы!

— Что происходит? — К ним торопливо приближался Ван-нор в сопровождении Сангры и Дульсины. — Паррик, мы думали, ты пропал! Боги, а она-то как тут очутилась?

— Не лезь не в свое дело, смертный!

— Она бежала из Академии. — Волшебница с Элевином заговорили одновременно, и тут же замолчали, недовольно глядя друг на друга.

— Сбежала, говоришь? — Взгляд Ваннора перебегал с Элевина на Мериэль и обратно. — Может, кто-нибудь все-таки объяснит мне, что происходит?

— Все очень просто, — холодно произнесла целительница. — Я не смогла исцелить глаза Миафана, и эта стерва Элизеф меня заперла.

— Не смогла или не захотела? — ухватился за ее слова Паррик. Мериэль бросила на него надменный взгляд.

— Его глаза погублены навсегда. Но даже если бы и была возможность излечить его, я не стала бы этого делать после того, как его твари убили моего Финбарра. — Ее голос охрип от ненависти. — Как бы там ни было, сегодня ночью мне удалось бежать. Я шла за Элевином и слышала, как он сказал тебе, что Ориэлла жива. Я должна найти ее.

— Она жива? Гром и молния) Почему ты ничего мне не сказал? — Ваннор повернулся к Паррику.

— Не было времени, — отозвался тот, — с этой схваткой…

— Схваткой? — Теперь пришла очередь Элевина вмешаться. Ваннор кивнул.

— Нас предали, — пояснил он.

— Вы оба должны идти с нами, — вставил Паррик. — Тебе нельзя больше здесь оставаться, Элевин, а ее небезопасно иметь у себя за спиной.

— Минуточку, — Ваннор посмотрел в лицо Мериэль. — Зачем тебе понадобилась Ориэлла?

— Ей нужна моя помощь, — отозвалась та. — Миафан наложил проклятие на ребенка. Она носит под сердцем чудовище.

— Что! — взорвался Паррик. — Гад! Я убью его!

— Спокойно, Паррик! — Чтобы помешать кавалеристу немедленно устремиться назад в туннель, Ваннору потребовалась вся его сила. — Сейчас не время! Сначала нам нужно добраться до безопасного места, а потом уж заниматься этим.

Они двинулись вперед, догоняя своих товарищей. Сангра и Паррик возглавляли шествие. Начальник кавалерии все еще кипел от гнева и отчаяния. Дульсина взяла Мериэль под свою опеку. По дороге Элевин задержал Ваннора, чтобы их не услышали остальные.

— Послушай, — сказал он. — Может, Мериэль и говорит правду, но предупреждаю тебя, будь осторожен. Сейчас она выглядит нормальной, но с тех пор, как умер Финбарр, она абсолютно не в себе. Ты имеешь дело с сумасшедшей, Ваннор, и что бы ни случилось, не доверяй ей.

На закате принц и его спутники наспех перекусили и снова двинулись в путь. Хотя луна еще не взошла, но света было предостаточно. Алмазная пыль мерцала и переливалась всеми цветами радуги, так что закат продолжался еще долго после того, как солнце исчезло за горизонтом. Нежно шелестел песок под легким ночным ветерком, а дорогу то и дело пересекали прозрачные столбы холодного пламени, ожившего в звездном свете. Ориэлла была необычно молчалива и сосредоточенна, а Анвар, ехавший рядом с ней, не переставал удивляться уверенности, с которой Язур находил дорогу в этих на первый взгляд однообразных землях. Подстрекаемый скукой и любопытством, юноша догнал начальника стражи и спросил его об этом. Под покрывалом Язура блеснула улыбка.

— А, — ответил он. — Это волшебство моего народа. За бесчисленные поколения Пустыня впиталась в нашу кровь. — Язур рассмеялся. — Я шучу, друг мой. Есть много способов, поверь мне — сам ландшафт, рисунок дюн под набегающим ветром — но в основном я нахожу дорогу по звездам.

Анвар усмехнулся.

— А я об этом и не подумал — наверно, из-за того, что звезды здесь другие. Язур поднял бровь.

— Звезды другие? Как странно! Послушай, Анвар, неужели у тебя на севере все по-другому? Расскажи мне о своей родине.

Анвар улыбнулся и задумался, с чего же начать. На севере все было настолько по-другому, что можно было бы проговорить всю ночь, но в этот момент его конь споткнулся, заржал от боли и захромал, вздымая клубы мерцающей пыли. Анвара резко швырнуло вперед, и ему с трудом удалось сохранить равновесие и не выпустить поводья. Язур отчаянно выругался, поймал уздечку и, успокоив испуганного скакуна, заставил его остановиться. Анвар соскользнул на землю. Животное дрожало и поджимало заднюю ногу.

— Кровь Жнеца! Он охромел! — Язур оторвался от поврежденного копыта, но лицо его выражало не сожаление, а ужас.

— Что такое? — раздался над ними резкий голос Харина, и Язур мрачно ответил:

— Конь Анвара пострадал. Харин пожал плечами.

— Жаль, — холодно сказал он. — Ты знаешь, что делают в таких случаях.

— Но, Ваше Высочество…

— Займись этим, Язур. Воин вздохнул.

— Мне жаль, Анвар, — тихо проговорил он. — Будь хоть какой-нибудь другой способ…

— Что ты имеешь в виду? — встревожился Анвар: Язур так печально смотрел на него — будто на мертвеца.

— Таков закон пустыни. — Голос Харина звучал холодно и безжалостно. — Запасных лошадей нет — последних мы отдали друзьям твоей госпожи, а воды у нас мало, и мы не можем задерживаться на пути к следующему оазису. Закон пустыни гласит, что тебя надо оставить здесь.

— Как ты сказал? — Никто не видел, как подъехала Ориэлла, положив руку на эфес меча. Она откинула покрывало, и глаза ее сверкнули грозным шальным светом. Волшебница угрожающе надвинулась на Харина.

— Если ты воображаешь, что я позволю тебе оставить Анвара одного в этой пустыне, то ты ошибаешься, принц.

— Госпожа, не вмешивайся. Закон для всех один, — по знаку Харина их окружили воины с арбалетами наизготовку. — Неужели ради одного человека ты станешь сражаться со всей моей армией? — вкрадчиво спросил принц.