Сначала выразив свое недовольство этим нововведением, крестьяне все же приняли условия правительства. Особенно когда оно объявило о гарантированной закупке их продукции по гибким ценам. В итоге за сравнительно короткий срок кре стьяне внесли свой существенный вклад в развитие сельского хозяйства на Кубе. Уже через год эти крестьянские хозяйства давали 70 процентов всего урожая кукурузы, 60 процентов – корнеплодов, 70 процентов – других овощей, 60 процентов – фруктов, 85—94 процента – табака, кофе, какао[477].

Национализация части сельскохозяйственных угодий была первой частью плана «революционного наступления» новой власти. Вскоре были ликвидированы, разумеется, не физически, а как класс, мелкие частные торговцы и ремесленники, а товарно–денежные отношения были заменены прямым продуктообменом. В стране были национализированы все мелкие частные предприятия (парикмахерские, фотоателье, обувные и столярные мастерские). Их бывшим владельцам была установлена зарплата от 60 до 100 песо в месяц, хотя ранее они зарабатывали до 240 песо и работали 48 часов в неделю вместо введенных с этого момента 60 часов. Кроме того, они должны были в соответствии с новыми распоряжениями участвовать в собраниях, митингах, мероприятиях. Послабления были сделаны лишь для тех мелких собственников, кто лояльно относился к революции и участвовал в ней. Им предлагалось выкупить патент на право пользования своим имуществом при условии, что они не будут использовать наемный труд и станут обходиться своими силами.

Особое внимание уделялось трудовой дисциплине. С 1 января 1965 года в кубинских организациях и на предприятиях, где работало более 25 человек, начали функционировать так называемые «рабочие комиссии» из пяти человек. Они избирались из числа трудящихся на предприятии сроком на три года и были обязаны следить за дисциплиной, разбирать случаи ее нарушения и принимать меры в виде наказаний. Список этих мер был широк, начиная от общественного предупреждения и перевода на другую работу и заканчивая вычетами из заработной платы и увольнением.

Фидель Кастро взялся за решение острых экономических проблем с той же страстью, с какой совершал революцию. Было поднято много целинных земель, ранее заросших кустарником марабу. Они засеивались сахарным тростником с расчетом, чтобы выполнить указание Фиделя – собрать 10 миллионов тонн сахара в 1970 году.

Кубинское руководство пришло к выводу, что «субботники» и «воскресники» – однодневные выезды батальонов добровольцев по воскресным и рабочим дням на уборку тростника – малоэффективны. Поэтому в 1963 году было принято решение создать постоянные батальоны добровольцев, которые будут выезжать в провинции на весь период уборки тростника, то есть на три–четыре месяца. На эту работу было мобилизовано около 50 тысяч человек. Но, как это часто случается с революционными инициативами, не были учтены многие субъективные факторы, в первую очередь то, что не всякий кубинец готов добровольно, вдали от семьи и практически без отдыха и развлечений, и, главное, без материальной выгоды, трудиться на земле.

«Революционное наступление» в сельском хозяйстве отрывало огромное количество людей, в том числе военнослужащих от основной работы и боевой подготовки, в результате чего семьи этих военных на длительный период времени оставались без кормильцев и материальной помощи. Впрочем, у этого непопулярного решения была обратная сторона. Привлечение кубинцев к рубке тростника в «добровольно–принудительном порядке» позволило стране в 1965 году выйти на дореволюционные объемы производства сахара – почти 6 миллионов тонн.

Первостепенное внимание к «сахарной теме» не мешало Кастро заниматься другими важными делами. В горных районах впервые в истории Кубы прокладывались асфальтированные дороги, при помощи советских и болгарских специалистов строились водохранилища, позволившие решить одну из самых злободневных проблем сельского хозяйства – полив культур в районах, страдающих от засухи. За десять лет революции запасы воды в искусственных водохранилищах выросли с 29 миллионов кубометров до 4,4 миллиарда кубометров. То есть больше чем в 150 раз!

Фидель Кастро был озабочен кадровой политикой в органах управления на местах. Он видел, что кубинские административные структуры перенимают худшие советские образцы. «Кому ни позвонишь, – возмущался Фидель, – даже человеку без особых чинов и званий, все равно трубку берет секретарша и отвечает: „Алло, секундочку, я его сейчас позову“». В его родном Биране в сельскохозяйственной конторе, созданной на базе отцовской латифундии, работали 12 служащих. А ведь дон Анхель управлял таким же хозяйством до революции при помощи одного–двух клерков[478]. Не таким представлялось Фиделю новое общество с высоты пика Туркино в Сьерра–Маэстра! Поняв, что без радикальных хирургических мер тут не обойтись, Фидель пригрозил, что чиновники, которые будут замечены в «раздувании административных штатов», отправятся доить коров зебу (дойка этой типичной для Кубы породы коров считается одним из самых тяжелых видов труда на острове. – М. М).

Многое испытала кубинская революция в первые годы. Диверсии, поджоги, бомбардировки, интервенция. И тут, словно для того чтобы добить молодую республику, за дело взялась сама природа.

В 1963 году, когда сельское хозяйство и экономика страны только–только начали подниматься с колен, на Кубу обрушился ураган «Флора». Последствия урагана были настолько разрушительными, что кубинская экономика оказалась отброшенной на год–два назад в своем развитии. Ураган уничтожил один миллион коров из шестимиллионного поголовья! Погибло и пропало без вести более тысячи кубинцев. Был уничтожен весь урожай кофе. Куба превратилась в «одно сплошное грязное озеро».

И в этой ситуации Фидель Кастро вновь проявил качества настоящего национального лидера. Сначала он неоднократно выступал по телевидению, предупреждая кубинцев о грядущем урагане, объяснял им, как нужно вести себя, а когда ураган промчался по Кубе, вылетел на вертолете в наиболее пострадавшие районы провинции Ориенте. Здесь Фиделю, по свидетельству генерала Фернандеса Гондина, рассказавшего эту историю Николаю Леонову, самому пришлось дважды оказаться в роли одновременно спасающегося и спасателя. Первый раз, когда в водоворот попали две машины–амфибии, пересекавшие бурный водный поток. Фидель, находившийся в одной из них, единственный из команды не стушевался, грозным окриком заставил людей немедленно выпрыгнуть из переворачивавшейся машины. Его приказ быстро вывел людей из ступора. Они оказались на небольшом островке в компании с тремя коровами, которые стали бросаться на них, пытаясь сбросить в воду. Те, кто ехал в машине сопровождения, также успели выпрыгнуть из нее, но не смогли добраться до суши, зацепились за телефонные столбы и плавающие автомобильные шины. Наконец, в небе показался вертолет, прибывший на выручку к главнокомандующему. Но Фидель отказался подняться на его борт, пока не будут спасены его товарищи.

Из–за урагана тысячи кубинцев лишились крова над головой и горевали от безысходности, думая, что остались один на один со своей бедой, но Фидель Кастро распорядился погасить все их долги по кредитам, а также помочь в восстановлении жилищ. Всего лишь за полгода были полностью восстановлены крестьянские дома, вспаханы и пересеяны сельскохозяйственные земли. А Фиделя Кастро с тех пор кубинцы считают, по словам Николая Леонова, кем–то вроде небожителя.