– Мама! – воскликнул Чарли, чувствуя, как его охватывает паника. – Ты полагаешь, что это разумно – бросать меня здесь одного? Я пока еще мало что понимаю, плохо разбираюсь в том, что делаю. Мамочка, ты нужна мне здесь, рядом со мной.

– Во-первых, у нас с тобой впереди еще целый месяц, в течение которого я действительно буду рядом с тобой. Так что времени для твоего обучения предостаточно. Как ты не понимаешь, сынок? Ведь если я и впредь останусь на работе, то все твои подчиненные по-прежнему будут обращаться со всеми возникающими вопросами ко мне. Ко мне, а не к тебе. А они должны понять, что отныне у них новый босс. Ты! Вполне возможно, ты захочешь сделать какие-то перестановки, что-то поменять, и эти твои намерения не встретят особого энтузиазма со стороны подчиненных. Так вот, я категорически не желаю выслушивать все их жалобы и нарекания на тебя. Не хочу, чтобы они думали, что я имею на тебя какое-то влияние. Нет уж, изволь! Лучше я дистанцируюсь от всех вас на максимально далекое расстояние. К тому же, – Китти издала непроизвольный вздох, – не забывай. Годы идут, а я не делаюсь моложе. Да и устала я очень. Короче, мне нужен отдых.

– Уж не заболела ли ты, мамочка?

– Нет. Ты же знаешь, у меня, слава богу, лошадиное здоровье, как говорят в таких случаях. Хотелось бы, чтобы и впредь оно оставалось таким же.

– Но ты ведь вернешься, да?

– Конечно, вернусь. Холодная шотландская зима немедленно подстегнет мое желание вернуться домой. – Китти зябко передернула плечами, вспомнив промозглые зимы в своем родном Эдинбурге. – Я вернусь в Аделаиду незадолго до Рождества. Надеюсь встретить праздники в Алиса-Холл. Буду рада, если ты тоже присоединишься ко мне. Тогда мы вместе смогли бы наведаться в наши опаловые рудники, а заодно проверить, как идут дела на виноградниках. Сам знаешь, кошка за порог – мышка на стол.

Кошка за порог… «Кэт уехала…» – уже в который раз с отчаянием подумал Чарли.

– Понимаю, тебе действительно нужен отпуск. Хороший отдых… Но я все равно сильно переживаю, что без тебя не справлюсь.

– А я вот, напротив, уверена, что ты со всем отлично справишься. Когда твой отец уехал из Брума, мне не оставалось иного выбора, как с головой погрузиться в бизнес. А ведь я тогда осталась совсем одна, не с кем было даже посоветоваться, кроме милейшего мистера Донована. Который, к счастью, по-прежнему на своем месте и всегда с готовностью придет к тебе на помощь. Он же здесь все знает и во всем разбирается, как никто. Хотя в этом году ему исполняется уже шестьдесят, и я в курсе, что он тоже хочет уйти на покой. И у него уже есть кто-то на примете на его должность. Какой-то необыкновенно умный и образованный японец, свободно говорящий на английском. У нас ведь работают японцы. Думаю, этот человек сумеет наладить более тесный контакт с теми командами, в состав которых входят его соотечественники. И это пойдет лишь на пользу общему делу. – Китти поднялась из-за стола. – Что ж, пора на работу. Едем?

В течение всего месяца Чарли каждую ночь, отходя ко сну, твердо обещал самому себе, что вот завтра он уж непременно поговорит с матерью о Кэт. Расскажет ей, почему она ушла из дома, о том, что он хочет отправиться на ее поиски, а весь этот бизнес гори огнем. Но шли дни, а Чарли так и не рискнул начать этот непростой разговор. Он ведь прекрасно понимал: все минувшие семнадцать лет мать работала как каторжная, тащила на себе весь этот тяжеленный воз, а все только для того, чтобы приумножить его наследство. Словом, кто-кто, а уж она точно заработала себе хороший, полноценный отдых. И как он может отказать маме в такой малости?

Его восхищение матерью возросло безмерно и возрастало с каждым днем, особенно когда он получил возможность уже непосредственно наблюдать за тем, как она руководит людьми, как легко и непринужденно решает любую возникающую проблему. Но Чарли видел и другое. Как помолодела его мать в преддверии предстоящей поездки на родину, как разгладились черты ее лица, в каком приподнятом настроении она сейчас пребывает.

Ну и как он мог пойти против ее желания и воли? Да и как можно перечить матери, столько сделавшей для него? Хотя, с другой стороны, разве он может тянуть и дальше? Не отправляться на поиски Кэт? Ведь ее нужно найти и во что бы то ни стало вернуть домой. Вот так сердце Чарли рвалось на части, раздираемое пополам любовью к этим двум женщинам. Порой ему казалось, что еще немного – и оно действительно разорвется на части. По воскресеньям, это был его единственный выходной, и то если на подходе в порт не было люггера, Чарли отправлялся на Риддел-Бич и плавал там до изнеможения, чтобы хоть как-то успокоить свои расходившиеся нервы. А потом просто долго лежал на воде, вслушиваясь в шум набегающих волн и стараясь обрести душевный покой и решительность, которой ему так не хватало. Но решительность так и не появилась. По мере приближения того дня, когда мать должна была отплыть в Европу, панические настроения в душе Чарли лишь нарастали. Иногда его даже охватывало непреодолимое желание сигануть в волны с головой и покончить со всеми своими проблемами раз и навсегда.

Донимало и другое. Чем дальше, тем больше он все отчетливее понимал, что не пригоден для своей работы. Он не обладал тем врожденным авторитетом, который был у матери. Чарли не хватало ее непринужденности, с которой она беседовала с другими владельцами жемчужных промыслов, встречаясь с ними регулярно на всяких официальных мероприятиях и ужинах. Все эти люди были по меньшей мере в два раза старше его. Чарли подозревал, что они наверняка потешаются над ним, а может, уже и подумывают над тем, как прибрать его бизнес к своим рукам. Собственно, это было мечтой Чарли: продать компанию какому-нибудь местному воротиле из тех, кто тоже занимается добычей жемчуга. Но он прекрасно понимал, что мать расценит такой его поступок как предательство памяти отца и дедушки. Компания «Мерсер Перлинг» была старейшей в их городе, и с момента своего основания она всегда управлялась членом семьи Мерсер.

Словом, Чарли чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Ему было одиноко, и дальнейшая жизнь представлялась ему сплошным мраком.

Китти пару раз по воскресеньям приглашала Элизу к ним на обеды. Девушка оказалась на редкость умелой секретаршей. Да, судя по всему, она вообще была гораздо способнее Чарли, рачительно исправляя все его ошибки и промахи, которые он допускал и которые она успевала отследить. Яркая, умная, красивая… Мама не скрывала от Чарли своего мнения об Элизе, полагая, что о лучшей жене для сына и мечтать не приходится. Во время совместных трапез с Чарли мать постоянно затевала разговоры о его женитьбе, о том, что пора уже подумать о новом наследнике их империи.

– Я бы на твоем месте не стала зевать, – укоризненно пеняла она сыну. – Смотри, иначе другие уведут у тебя Элизу буквально из-под носа. Такие девушки, как она, не часто появляются в нашем городе.

Но что ему делать, если у него уже есть наследник? Ребенок, с каждым днем растущий в чреве своей матери. Вот только одному Богу известно, где она сейчас и как выживает в это непростое для нее время…