не хватало для полноценного уклонения: меч ситха вот-вот должен был пройтись по торсу юноши, сжигая кожу и мышцы грудной клетки. Но в тот момент, когда красное лезвие почти коснулось плоти Нила, его быстрый полет замедлился, а потом, и вовсе остановился. Светло-голубое энергетическое поле, горящее над вскинутой к груди ладонью Нила, сдержало плазменный клинок. Юный джедай воспользовался техникой тутаминиса не раньше и не позже, чем нужно, отклонив удар врага в последнюю секунду. А меч самого Нила вонзился в грудь ситха, испепеляя одежду и плоть на своем пути.

Юноша уже торжествовал победу, когда его противник с безразличным видом шагнул назад, снимаясь с меча, и его свободная рука исторгла сноп Молний Силы. Стоя в неудобной позе — полуповернутый вбок, с мечом в вытянутой руке, — Нил никак не успевал отбить атаку врага. Электрические разряды впились в его тело, и юноша повалился на пласталевые панели пола, содрогаясь в конвульсиях боли.

Как оказалось, его враг владел техникой Силы, позволяющей игнорировать самые жестокие ранения, и самую жуткую боль — круциторном.

Сквозь потоки слез, льющихся из глаз, Нил сумел разглядеть, как главарь ситхов поворачивается к Луминаре, сражающейся с тремя, и выпускает в ее спину Молнию Силы. Юноша дернулся в попытке подняться, снять гранату с пояса, сделать хоть что-нибудь… Увы, его тело, свинцово-тяжелое, деревянно-негибкое, и до отказа наполненное болью, не послушалось ни единой команды мозга. А затем, келдор повернулся к нему, и в его ладони вновь полыхнула электрическая вспышка. Немилосердная боль опутала Нила колючей сетью, бросив его в новый приступ судорог. Через бесконечно долгие секунды мучения, сознание юноши погасло.

* * *

Нил Коррин очнулся с трудом, возвращаясь в реальность медленно, словно нехотя. В голове было мутно, все тело зудело и покалывало, словно отсиженная нога, а глаза упорно отказывались открываться. Юноша с трудом осознал, что происходит, и с не меньшей натугой вспомнил, что случилось.

Злость и стыд, зажегшиеся в нем от возвращения этих воспоминаний, отрезвили Нила, вернув рассудку часть ясности. Он вновь проиграл, причем, будучи в шаге от победы. Привыкнув к мысли о том, что доршанский ситх — неумеха и недоучка, выезжающий на темной стороне, он совершенно не ожидал от него владения сложной и могущественной техникой. И, не ожидая этого, недооценил противника.

Сейчас, ему и его наставнице предстояло ощутить на себе последствия этой недооценки.

Юноша кое-как утихомирил бурлящие внутри эмоции. В сожалении и злости на себя не было никакого смысла — прошлое не вернуть, а клясть себя за ошибки было бы пустой тратой времени. Нужно было эти ошибки исправлять.

Проморгавшись и продышавшись, он попытался сдвинуться с места. Тело не послушалось его, и вовсе не из-за травм: зудящая боль в коже и мышцах была неприятной, и только. Признаков тяжелых ранений, вроде переломов или порванных мышц, Нил не чувствовал.

Он попытался осмотреться, ища причину собственной неподвижности. Эта причина стала понятной довольно быстро: юноше стоило скосить глаза вниз, чтобы ее разглядеть. Он висел в воздухе, раскинув руки и ноги в позе витрувианского человека, удерживаемый силовой ловушкой — парными массивами эмиттеров корпускулярных полей. Подняв взгляд, Нил убедился в этом наверняка, заметив верхнюю половину ловушки.

Такие приспособления использовались Корпусом Юстиции для удержания преступников, бывших слишком хитрыми, физически сильными, или еще по какой причине неподходящими для обычных наручников. Например, из-за владения техниками Силы. Ситх, захвативший в плен Нила с наставницей, неплохо подготовился.

Мысль о Луминаре кольнула сердце юноши иглой тревоги. Он попытался повернуть голову, чтобы осмотреться. Без толку: силовые поля держали его надежнее любых цепей. Нил глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая нервы, и попытался найти наставницу в Силе.

— Я здесь, — раздался неподалеку знакомый голос, тихий и хриплый. — Не напрягайся. Нам обоим лучше поберечь силы.

— Луминара! — радостный возглас юноши был не менее сиплым и сдавленным. — Прочистив горло, он изверг на мириаланку фонтан лихорадочных вопросов:

— Как ты? Ты ранена? Видишь что-нибудь, кроме этой стены передо мной? Где мы? И куда делись ситхи?

— Жива, — невесело ответила та. — Мне досталось от молний того мерзавца, но меньше, чем тебе. Приду в норму за пару часов… если выберемся.

— Когда, — непреклонно поправил ее Нил. — Когда выберемся. Винду скоро будет здесь, помнишь? Он обязательно нас отыщет.

— Вряд ли он успеет, — безрадостно ответила джедайка. — Ему почти день лететь. Ситхи не станут ждать его, сидя на месте. Если им не удастся… убедить нас отослать группу Винду, они наверняка сбегут. Прикончат нас, и залягут на дно. Доршан — их дом. У них наверняка имеется пара тайных отнорков, в которых можно переждать облаву. А темная сторона скроет их в Силе, как скрыла от нас с тобой, там, на корабле.

— Значит, я что-нибудь придумаю, — не смутился Нил. — Раз у нас мало времени, не будем его терять. Что ты видишь?

— Стену, — со вздохом отозвалась Луминара. — Дверь, закрытую. Силовую ловушку, и тебя в ней. Бедный мой, — с жалостью протянула она. — У тебя ожог во всю спину. Жаль, не могу тебя исцелить — голова трещит по швам.

— Ничего, — оптимистичным тоном выдал юноша. — Ерунда. Позже подлечимся. Мне и не больно почти. Ты чувствуешь меня в Силе? Было бы здорово, если бы через нашу связь можно было делать что-то кроме общения.

— Через нее можно делать множество вещей, — бесцветным тоном откликнулась мириаланка. — Но не в нашем состоянии. Мы оба ранены и истощены. Нам даже простые манипуляции с Силой сейчас недоступны.

— Не унывай, — ободряющим тоном произнес Нил. — Сейчас очухаюсь маленько, и…

Он настороженно умолк, не закончив фразу. Шипение сервомоторов открывающейся двери заставило его напрячься, и обратиться в слух. Других гостей, кроме их пленителей, Нилу и Луминаре ждать не стоило. Голос, раздавшийся следом за звуком одиноких шагов, немедленно это подтвердил.

— У меня мало времени, джедаи, и еще меньше терпения, — голос ситха звучал все так же глухо и неестественно — камера его пленников была заполнена кислородной атмосферой, из-за чего те до сих пор не задохнулись. Придя к ним, келдор был вынужден надеть респиратор и защитные очки.

— Я не хочу бежать из моего дома, — жестко продолжил он, — и вы поможете мне этого не делать. Ты, мириаланка. Отмени прибытие орденских палачей, или мальчишка будет страдать. Я не повторю мою просьбу