Стас с мольбой посмотрел на друга, от безысходности чуть ли не плача, — Алиса всё для меня. Другой такой мне никогда не найти. Я хочу быть с ней.

— А ты ей то об этом сказал?

— Да она видеть меня не хочет, не то что слышать, — обречённо вздохнул Стас, опуская голову. Давид тоже пропустил один вздох и хлопнул Стаса по спине.

— Поехали ко мне домой. Тебе нужно отвлечься. Утро вечера мудренее.

— А ты разве не поедешь сейчас к своей Карине? Она же, вроде как, родила.

Давид махнул рукой.

— Завтра поеду. Она ещё неделю будет лежать в роддоме. А вот твою Алису уже завтра выпишут, и она поедет домой. У тебя есть возможность всё только не усугубить.

— Я понял, — кивнул Стас.

— Ну вот и отлично. А сейчас едем ко мне заливать твоё горе хорошим двадцатилетним коньяком, — усаживаясь в свой автомобиль, сказал Давид, — А я, пожалуй, выпью за здоровье сына. У меня богатырь родился. Карина сказала 3600. Силач мой.

Давид выглядел очень довольно, и даже печаль на лице друга не смогла испортить его отличное настроение. Стас сел за руль и упёрся в него лбом, тяжело вздыхая.

«Мне сейчас определённо нужно напиться. Как же так вышло, что за несколько часов вся моя жизнь пошла под откос? За несколько часов я потерял и невесту, и сына. Какой же я лузер!»

От досады Стас взялся за нетронутую пачку сигарет, которую твёрдо решил больше никогда не открывать. Но сейчас была другая ситуация. Достав из пачки одну сигарету, Стас хотел было вставить её себе в зубы, как в голове пролетели слова заботы, сказанные в его адрес дорогой невестой.

«Стась, как бы плохо тебе не было не стоит прикасаться к сигаретам и алкоголю… Это раньше ты этим снимал стресс. Но это всё пустое… И ничем хорошим не заканчивается…»

В ту же секунду Стас сложил сигарету в пачку и спрятал её обратно в бардачок, так и не воспользовавшись зажигалкой.

Стас откинул голову назад и закрыл глаза. По его щекам тонкой струйкой потекли горячие слёзы, сильно обжигавшие всё его лицо. Из его головы всё никак не выходили слова любимой, её тепло, забота. Стас даже улыбнулся, вспоминая, как она просила надеть его шапку, а он — идиот, просто так накричал на неё.

«Я тебя так люблю… Так люблю…»— в ушах пронёсся звонкий голос невесты, её смех. Стас коснулся своей щёки, вытирая слёзы, и в голове всплыло сегодняшнее утро, когда она так сладко и нежно целовала его в щеки, в губы.

Стас резко зажмурился, вновь и вновь вспоминая лицо бывшей девушки, когда она кричала на него, проклиная день из первой встречи. Как била его лицо своими нежными ладонями, сообщая, что теперь ненавидит всем сердцем и не хочет больше видеть.

Стаса вернули в реальность «бибиканья» из машины Давида. Тот, выглянув из окна, помахал другу, призывая наконец завести машину. Смахнув со своих мокрых щёк слёзы и вытерев глаза, Стас прокрутил ключ завёл свой автомобиль и помчался по трассе вслед за Давидом.

Моё решение

Прошла неделя. Меня выписали из больницы, и я сразу же поехала к тёте, даже не забрав свои вещи из дома Стаса. Я не хотела с ним столкнуться, но даже не предполагала, что за всю эту неделю Стас так и не вернулся к себе домой, а всё это время жил у Давида, потихоньку спиваясь.

— Чува-ак! — сонно протянул Стас, вытягивая руку с бутылкой в сторону.

— Что такое? — Давид недовольно прищурился и повернул голову вбок.

— Который час? — сонным шёпотом спросил Стас. Его губы были практически не заметны на заросшем волосами лице. За эту неделю пьянки Стас даже не удосужился побриться, и его густая борода стала похожа на сгусток соломы.

Давид пожал плечами, переворачиваясь на другой бок. Стас немного приподнялся и стал глазами изучать настенный календарь.

— Кстати, сегодня же седьмое. Нужно ехать встречать твою с сыном из роддома, — бормоча себе под нос, напомнил Стас. Давид резко подскочил, услышав пьяные бредни друга.

— Что!? Уже сегодня! А я же не готов! Карина меня убьёт, если я приеду в таком виде!

Следующие полчаса Давид бегал по дому, словно ошпаренный, когда Стас просто молча натянул на себя штаны, пригладил рукой мятую рубашку и причесал взъерошенные волосы гребнем Давида.

— Ну что? Как я выгляжу? — взволнованно спросил Давид. Стас поднял большой палец вверх, кивая головой.

— От… Ик… Лично…

— Боже, Стас! — Давид схватился за голову, — Да в таком состоянии нельзя являться в роддом! Иди немедленно выпей таблетку или хотя бы рассола из-под огурцов!

— Ну это же не моя жена родила! — отмахнулся Стас.

— Зато там будет твоя Алиса! С которой ты, между прочим, хочешь помириться! — тыкая пальцем в грудь Стаса, напомнил Давид. Больше слов не нужно было. Стас в ту же секунду полетел на кухню приводить себя в порядок. Не прошло и ещё получаса, как оба мужчины в солидных костюмах стояли у входа в родильный дом, — Стасян, что-то я волнуюсь, — признался другу Давид.

— Я заметил, — хмыкнул Стас, указывая на руку Давида. Мужчина каждую секунду то и делал, что поправлял свой галстук.

— Добрый день, — серьезным тоном сказала я, вставая между Давидом и Стасом. Те сразу же оживились, переведя всё своё внимание на меня. Давид ткнул Стаса в плечо, кивая головой в мою сторону. Но Стас лишь растерянно пожал плечами, демонстрируя другу, что не знает, с чего начать.

Я на секунду взглянула на Стаса. Густая щетина на лице, за которой судя по всему не ухаживали несколько дней, а то и недель. Раньше, когда Стас жил вместе со мной, то его лицо всегда было аккуратным и ухоженным, а борода не была колючей и противной из-за средств, которыми он пользовался для ухода за волосами. Сейчас же это был не мужчина, а какой-то Леший, который пролежал в лесу долгие недели, да ещё и к тому же бухал, что оставило хороший след на его опухшем лице. Под красными глазами Стаса красовались огромные синяки от недосыпа, и мне даже стало его немного жаль.

Я слишком долго разглядывала внешний вид Стаса, и он заметил это. Я мгновенно отвела взгляд, всем своим видом показывая свое равнодушие по отношению к этому мужчине, но бешеное сердцебиение выдавало меня с потрохами.

«Хорошо, что Стас не слышит, как быстро сейчас бьётся моё сердце»— наивно думала я.

Двери роддома открылись, и на лестницу