Послышался одобрительный гул: как обычно, когда делокасалось Братства, секреты никогда не оставались таковыми слишком долго, такчто каждый из присутствующих уже знал о родственном треугольнике Манелло/Бутч/Роф.Черт возьми, они все видели ту фотографию. Особенно Ви.

Хотя Ви сделал немного больше этого. Имя «Роберт Блафф»оказалось подставным. А мужчина, скорее всего, был полукровкой, иначе у него небыло никакой возможности работать в больнице в дневное время суток. Вопрос втом, знал ли он о своей вампирской природе, и если да, то, что именно… и жив лион.

Когда Джейн положила голову ему на грудь, он обнял ее ещекрепче. А потом посмотрел на Рофа.

– Кор, верно?

– Да, – сказал король. – Описание подтверждает. И это непоследний раз, когда мы услышим о нем. Это только начало.

Воистину, подумал Ви. Появление этой шайки ублюдков – плохаяновость… особенно для Рофа.

– Дамы и господа, – произнес король, – Первая трапезастынет.

Что послужило для всех знаком проследовать в столовую иприступить к еде, которую до этого старательно игнорировали.

Теперь, когда Пэйн была дома, аппетит снова вернулся кдомочадцам... хотя, Бог свидетель, Ви не собирался думать о том, что, чертвозьми, несомненно, скоро произойдет между хирургом и его сестрой.

Когда он застонал, Джейн сжала руки вокруг его талии.

– Ты в порядке?

Он взглянул на свою шеллан.

– Я не думаю, что моя сестра достаточно взрослая, чтобызаниматься сексом.

– Ви, она одного возраста с тобой.

Он на мгновение нахмурился. Да ладно? Или он родился первый?

Да, ответ на этот вопрос он мог получить лишь в одном месте.

Вот дерьмо, из-за того, что происходит, он даже особственной матери забыл. И теперь, когда вспомнил...  не имел абсолютноникакого желания или интереса отправляться к ней и сообщать, что у Пэйн все впорядке, спасибо зарядке.

Нет. Дева-Летописеца хочет быть в курсе того, что происходиту ее «детей»? Тогда пускай смотрит в свои треклятые миски с водой, которые ейтак нравятся.

Он поцеловал свою шеллан.

– Меня не волнует, что гласит календарь о том, кто в какомпорядке родился. Это моя младшая сестра, и она никогда не станет достаточновзрослой для того, чтобы... Хм, да.

Джейн рассмеялась и устроилась поудобнее у него под рукой.

– Какой же ты милый.

– Не-а.

– Да-а.

Увлекая ее в столовую, к обеденному столу, он галантнопододвинул для нее стул, а потом сел слева, чтобы Джейн сидела по ту руку, вкоторой он держал кинжал.

В воздухе витали разговоры, народ накинулся на еду, а егоДжейн рассмеялась на шутку Рейджа. Вишес посмотрел через стол на Бутча иМариссу, они улыбались друг другу, держась за руки.

И знаете что, подумал он... жизнь была чертовски хороша вэтот момент.

На самом деле.

Поднявшись наверх, Мэнни пинком закрыл дверь за собой исвоей женщиной, а затем положил Пэйн на кровать размером с футбольное поле.

Не было причин запираться, лишь идиот побеспокоит их в этотмомент.

Из открытого окна лился приглушенный свет, которого хватало,чтобы все рассмотреть, и, черт побери, ему нравилась картина, открывавшаясявзору: его женщина, живая и невредимая, вытянулась на... ну, ладно, это была неих постель, но он собирался, как минимум до рассвета превратить ее в таковую.

Сев рядом с ней, он попытался как можно незаметнее скрыть эрекцию,которая не проходила с тех пор, как он увидел Пэйн, входящую в особняк. И хотяим многое нужно было обсудить, сейчас он мог лишь смотреть на нее.

Но в нем проснулся доктор:

– Ты ранена?

Ее прекрасные руки легли на мантию, и чем выше поднималсяподол ее платья, тем ниже опускались ее веки.

– Думаю, ты убедишься, что я исцелилась. Ранение былокасательным... вот здесь.

Мэнни с трудом сглотнул. Твою мать... Да, она была впорядке. Кожа ее бедер была гладкой, словно фарфор.

– Быть может, ты должен осмотреть меня более внимательно, –протянула она.

Его рот приоткрылся, а легкие сжались.

– Ты уверена, что в порядке… и они не... причинили тебевреда?

Он просто не переживет этого.

Пэйн выпрямилась, встречаясь с его глазами.  

– То, что было предназначено только для тебя, твоим иостается.

Мэнни на мгновение закрыл глаза. Он не хотел, чтобы она понялаего неправильно.

– Я ни в коем случае не имею в виду, что для меня имеетзначение, если ты больше не... в смысле, здесь дело не в приличиях. – Да, чтоже такое, сегодня ночью он не мог нормально разговаривать. – Просто мне невыносима мысль, что тебе причинили боль.

От ее улыбки Мэнни начал восхвалять матрас под своейзадницей. Потому что, если бы он стоял, она бы отправила его в полный нокаут.

– Прости меня за прошлую ночь, – сказал он. – Я совершилошибку…

Она запечатала его рот ладонью.

– Мы там, где мы есть сейчас. И меня волнует лишь это.

– И я должен тебе кое-что сказать.

– Ты покидаешь меня?

– Ни за что.

– Хорошо. Тогда давай сначала займемся друг другом, а потомпоговорим. – Наклонившись вперед, она заменила пальцы своим ртом, целуя егокрепко и глубоко. – Мммм… Да, должна признать, это гораздо приятнее разговоров.

– Ты уверена, что хочешь… – Это все, что он успел сказать,прежде чем язык Пэйн лишил его способности мыслить.

Застонав, Мэнни взобрался на кровать и навис над возлюбленнойвсем телом. А потом его взгляд встретился с ее, он медленно опустился... и егоэрекция оказалась прямо между ее ног.

– Если я поцелую тебя сейчас, назад дороги не будет. – Черт,его голос был таким гортанным, что он практически рычал. Но говорил правду.Существовала какая-то движущая сила… не секс, хотя он принимал непосредственноеучастие. Забрав ее девственность, Мэнни отметит Пэйн каким-то особеннымобразом, не до конца понятным ему, но он не собирался задаваться этим вопросом.

– Я так хочу тебя, – сказала она. – Я многие века ждалатого, что только ты можешь мне дать.

Моя, подумал он.

Прежде чем снова поцеловать ее, Мэнни, наклонившись в бок,распустил ее косу. Расправив темные волны по атласному покрывалу, он провелпальцами по всей их длине.