Хотя народ на Пушерстрит производил впечатление относительно равнодушного, когда дело доходило до насилия, граница допустимого все-таки менялась, если речь шла о жестоком обращении с детьми. Едва ли африканцы рискнут противостоять такой огромной толпе, а значит, они будут действовать быстро и бесшумно.

Карл показал Розе с Ассадом составленную полицейскими карту местности и указал на все детали. Сама улица была не очень длинной, но, подобно артерии, пробегала мимо кварталов всех типов, начиная от тех, что состояли из бараков и давали пристанище явно криминальным элементам, заканчивая идиллическим пространством с частными садиками, свойственными мирному пригороду. Карл лично предпочел бы путь от Боцманского переулка вдоль Ковчега Мира и Тингхусет; именно по этой причине он оставил данный маршрут для Ассада, который был новичком в этом районе.

Роза должна была на приемлемом расстоянии последовать за Марко из примыкающего к Принсессегэде переулка, миновать Дом геев и направиться далее к противоположному концу Пушерстрит. Значит, самому Карлу оставался участок прямо от главных ворот до того района Свободного города, где, по его собственному мнению, африканцы поджидали Марко с наибольшей вероятностью.

Малена просила взять ее с собой, однако ее оставили ждать в полицейском управлении в обществе активно протестующего Гордона, который давным-давно намеревался отправиться в отчий дом к родным котелкам.

«Слава богу, что моя команда прекрасно вписывается сюда», – думал Карл, проходя через ворота. Роза вполне могла бы сойти за местную, а курчавого парня с кожей интенсивно коричневого оттенка и в характерной одежде никто не заподозрит в принадлежности к его истинной профессии.

А вот Мёрк, напротив, ощущал себя не слишком комфортно при устроенной ему Розой маскировке. От сделанной наскоро обработки лаком его волосы вздыбились, да и туши для глаз она не пожалела. В восьмидесятые годы окружающие наверняка приняли бы его за поэта-неудачника, но теперь, спустя одиннадцать лет после смены тысячелетий, было только два варианта: либо Карл являлся больным на всю голову, либо жутко неудачно замаскированным «легавым».

Карл понимал, что ему во что бы то ни стало надо достойно соответствовать образу, и потому он поприветствовал иммигранта, сразу за воротами торговавшего из крошечного киоска подгоревшим миндалем, сказав ему «хауди»[35] и чуть приоткрыв рот.

Этим вечером на Пушерстрит было полно народу. Вышеупомянутые действия полицейских на улицах города наверняка повлекли за собой новые задержания, однако сорняки, как известно, гуще всего растут на только что прополотых грядках.

Карл скользнул взглядом вдоль улицы и прикинул, что на ней находилось примерно столько же ларьков, торгующих марихуаной, сколько было всегда; ну и бог с ними. Чем больше этой отравы приобретали здесь, тем меньше клубов любителей травки, раскиданных по остальному городу.

Насколько он мог заметить, ни Роза, ни Ассад еще не достигли Пушерстрит, а значит, все шло по плану.

Карл пристроился у выхода с боковой улочки рядом с ангаром и сделал вид, как будто неожиданно резко лишился сил. Он слегка наклонился, возможно производя впечатление подвыпившего мужичка. По всей видимости, это сработало, ибо, кроме девушки на велосипеде с двумя детишками в переднем кузове, никто даже не взглянул в его направлении.

Мёрк с досадой констатировал, что на улице появилось слишком много негров. Двое поджарых сомалийцев в ветровке и толстовке, двое гамбийцев, на которых он наткнулся на Истедгэде; кроме того, кучка откормленных круизных туристов, белокожих и чернокожих вперемешку, которые, с предусмотрительно спрятанными фотоаппаратами, следовали по пятам за местным экскурсоводом, выделявшимся среди них специфическим головным убором с эмблемой свободного города.

И вот он заметил, что из переулка ниже по улице показались Роза и Марко, а спустя полминуты в противоположном конце Пушерстрит замаячил и Ассад. Роза остановилась в нескольких метрах от Марко и смотрела куда угодно, но только не на него.

Ассад завернул за угол, занял позицию чуть ближе к Карлу у одного из лотков с наркотиками и принялся принюхиваться к товару с чересчур подозрительным, по мнению Карла, профессионализмом.

Они прождали довольно долго. Время перевалило за четверть девятого, и даже на расстоянии было заметно, что Марко становится все более нервным и нетерпеливым. По прошествии еще пяти минут он отдалился от Розы и, вопреки договоренности, направился вниз по улице. Вообще-то говоря, достаточно медленно – и все же Карлу и Розе каждому на своем расстоянии пришлось следовать за ним.

Марко явно был начеку. Одно то, как легко он ступал по булыжной мостовой, четко демонстрировало, что он в гораздо большей степени, чем многие, привычен к ловушкам, подстерегающим в асфальтовых джунглях.

«Аккуратнее, Марко, в противном случае может показаться подозрительным то, что мы движемся следом». И только Карл успел так подумать, как чернокожий парень вынырнул из боковой улицы и схватил Марко под руку.

В тот же миг от группы туристов отделилась крупная негритянка, вся в золотых украшениях, и на несколько секунд загородила собой происходящее между африканцем и Марко. На тот момент Карл с двумя помощниками уже пустились бежать.

– Эй, поспокойнее! – возмущенно воскликнула она, когда Ассад, добежав наконец до цели, ткнул ее в плечо, так что она налетела на характерный велосипед с крытым багажным ящиком.

Остановившись, Ассад принялся озираться, а затем указал в направлении улицы Млечный Путь и помчался туда. Невероятно, что этот коротконожка мог настолько мощно ускоряться.

Карл притормозил у чернокожей женщины, в то время как Роза бросилась вслед за Ассадом и негром, мчавшимся впереди.

– What’s the problem? [36] – ворчала негритянка, раздувая ноздри.

Карл вкрадчиво посмотрел на нее. Какого черта ей понадобилось встать именно здесь?

«Парень не сможет убежать от Ассада, волоча на себе Марко, – подумал он, оглядываясь. – Или он уже где-то оставил его? Возможно, пособник перехватил парня и кинулся с ним в совершенно другом направлении, а Ассад с Розой теперь на ложном пути?» Он же знал, что преступники действуют на пару.

Карл метался между площадью перед Немо-Ленд и улицей Тингхусет, однако ни в ту ни в другую сторону не вело никаких следов.

– Вы не видели черного парня, бегущего с мальчиком на руках? – спросил он у наркомана, стоявшего перед булочной и пребывавшего, казалось, в более-менее адекватном состоянии.

Тот дернул плечами, а затем почесал в светлой клокастой бороде.

– Если б мимо кто-то пробежал, Сатана схватил бы его за задницу, – глухо произнес торчок, показывая на псину, которая одним махом запросто могла бы проглотить собаку Баскервилей. – Он весит шестьдесят семь кило, – гордо заявил хозяин.