Автомобильный, велосипедный и пешеходный маршруты все же соединялись в одном месте в одну прямою, по которой уже шли наши путники. Эта прямая была единственной дорогой, соединяющей Слобург с его окраиной. Окраина тоже считалась городом, но только по бумагам. Сами же слобуржцы не считали окраину частью города, а окраинцы не считали себя горожанами. Это право обеих сторон, нам до этого нет никакого дела.

Этот отрезок пути, передвижение по которому было неизбежным, они прошли по обочине. Когда женским голосом навигатор в телефоне попросил их повернуть направо, на колею от двух шин, поросшей травой, водитель такси, отработавший ночную смену и задержавшийся на дневную, несся на превышающей в два раза в черте города допустимую скорости. Нет, он не спешил ни к жене, ни к детям, ни в кровать. Так ему велел алкоголь. Раньше он вообще не пил, никогда не пил и за рулем. Но в эту смену ему повезло заработать рекордные семь пятьсот, полторы из которых оставил на чай какой-то придурок в драных джинсах. Почему-то водитель решил потратить чаевые на бутылку коньяка. Почему-то решил опробовать на вкус содержимое сразу как вышел из магазина. Выворачивая с парковки сетевого алкомаркета, он уже был в стельку пьян, поэтому-то и зацепил передним бампером заднее крыло белой легковушки, оставив на нем черную царапину и неглубокую вмятину.

— Шалава, — сумел произнести он, увидев в только что помятом автомобиле молодую девчонку лет тридцати, и подумал, будь он на два десятка лет моложе, не задумываясь, изменил бы с ней жене.

Девушка позвонила в полицию, но, когда наряд все же приехал к алкомаркету, наш пьяный таксист уже вывернул на длинную прямую, переключился на четвертую и вдавил в пол педаль газа, выискивая там, вдали, цель, на которою его навел кто-то свыше.

Солнце било в лобовое стекло. Алкаш за рулем черной «приоры» опустил солнцезащитный козырек, с трудом дотянулся до бардачка, достал, сдерживая приступы рвоты и обезопашивая тем самым новый чехол пассажирского кресла, поляризационные очки и натянул их на свой нос и глаза-щелки.

Стрелка спидометра перевалила за сто двадцать и уже подкрадывалась к ста тридцати. В момент столкновения автомобиля с потенциальной жертвой со свертком в руках скорость должна была достичь ста сорока, не меньше.

Купола уже десять минут как не было, и благодаря невнимательности, а может, карте на телефоне Вики, этого никто не заметил. Отсутствие купола в момент столкновения наверняка бы значило смертельный исход для пострадавшего. Им должен был стать Виктор.

Тогда я был не в пике, но, заряжаясь эмоциями Ильи, а через Разводной Ключ и Кейси — Вити и Вики, все еще был силен. Вот только силы иссякли, пока я вел водителя такси к заветной цели. За тридцать метров до потенциального столкновения пьяный мозг водилы подал сигнал здравому смыслу. Водила надавил на кнопку клаксона и вывернул руль. Машина вильнула.

Илья прыгнул вправо, куда и велел женский голос навигатора, потащив за собой своих друзей. Телефон выпал из рук Вики. Илья упал на колени. Витю развернуло вокруг своей оси, и он упал рядом с Ильей, не успев выставить перед собой руки, одна из которых чертовски болела. Все это сопровождалось треском.

Не успев подняться, Витя повернул голову вслед пронесшемуся таксисту и заорал что есть мочи, превозмогая боль в локте:

— Тупица безголовая! Чтоб ты перевернулся, даун!

А ведь таксист действительно перевернулся, как только я вновь набрался сил. Он испоганил такой хороший момент и должен был за это поплатиться.

До окраины города было еще пять километров, не меньше. Проезжая часть хоть и не идеальная прямая, да и асфальт оставляет желать лучшего, но черный драндулет пассажирских перевозок успел набрать максимальные для него двести километров в час. По счастливому стечению обстоятельств рабочие водоканала уже успели разворотить асфальт, выкопав яму, занимающую одну полосу движения, глубиной в три метра, как раз напротив «Зеленых Технологий» — единственного завода окраины. Прорванную трубу они уже заменили, но яму так и не закопали, потому что «обед по расписанию». Конечно, они не забыли установить знак дорожных работ и пластиковые ограждения по периметру, но что они значат для пьяни, летящей под двести под моим чутким контролем?

Будь яма короче, а скорость выше, должно быть, таксисту могло повезти, но шиш. Сначала к обочине отлетел дорожный знак, затем белые ограждения, а уже после «приора» клюнула бампером в противоположный край ямы. Багажник задрало кверху, автомобиль оторвался от земли, пролетел несколько метров, провернув в воздухе два с половиной оборота, и приземлился на крышу. Воспламенился и сгорел дотла до приезда пожарных. Если тебе будет легче, водитель был мертв сразу после первого столкновения. Подушек безопасности не было, да они бы ему и не помогли. Таксист пострадал, потому что не пострадал Витя. Жена осталась без мужа, дети — без отца. Се ля ви…

— Ты в порядке? — спросила Вика. Телефон с разбитым экраном она уже приметила: он поблескивал паутиной в траве, и наверняка знала, что ему кранты, а вот состояние Вити еще оставляло надежды.

— Да, вроде, в поряде, — ответил он, покачивая головой. — Только локоть болит. Этот педрила чуть не оторвал мне руку! Чтоб ты сдох! — Его послание так и не добралось до адресата, потому что уже было поздно.

— Фу! Как грубо!

— Посмотрел бы я на тебя, врежься в тебя этот додик. Ты, небось, и не такое бы завернула!

— Не вслух же!

— А я говорю вслух: чтоб он сдох! Рано или поздно мы все умрем, так что по сути я ничего такого не сказал. То же самое, что и «чтоб ты поел» или «чтоб ты подстригся».

— Можешь не оправдываться. — Вика похлопала его по плечу. — Я рада, что ты цел и невредим. Вот только…

Она подобрала телефон. Экран все еще светился и в некоторых секторах паутины даже показывал картинку: зелень, полосы и часть названия. Только это ничего хорошего не обещало, потому что сенсор не реагировал на прикосновения.

— Не работает?

— Не-а.

— Дай мне попробовать.

Вика подала телефон Вите. От боли в локте тот сразу его уронил. Хоть он и извинился, его извинения не восстановили экран. Сделать он, собственно, ничего не смог.

— Были бы мы сейчас в…

— Забей. Я все равно хотела его поменять. — Она положила бесполезную вещь в поясную сумку и чуть отодвинула ее от Кейси, чтобы та не порезалась, или, не дай Бог, стеклянная крошка не угодила ей в глаз.

— Это да… Но