В течение двух суток лучшие силы спецназа МВД под руководством заместителя министра внутренних дел М. Егорова готовились к операции по штурму больницы и освобождению заложников. Параллельно решались задачи по ограничению маневра боевиков, уничтожению их снайперов и обеспечению выгодных позиций для подразделений федеральных войск.

В это же время был разработан план операции. Он предусматривал первоначальный захват здания травматологического и инфекционного отделений, затем прачечной и гаражей, и только после этого решительный штурм главного здания больницы. Поддержка действий спецназовцев осуществлялась 14 боевыми машинами пехоты, которые с целью обеспечения внезапности должны были подойти через 10 минут после начала атаки. Кроме того, для подавления огневых точек противника выделялось четыре бронетранспортера и большая группа снайперов, которые заблаговременно расположились по периметру больничного городка. Атака была назначена на утро 17 июня.

В половину пятого штурмовые силы сосредоточились на исходных рубежах. За 10 минут до времени «Ч» под прикрытием отвлекающего огневого налета первая группа «альфовцев» проникла на территорию больничного городка и, разделившись на подгруппы, охватила районы гаражей и прачечной. Две другие группы к тому времени подошли к травматологическому и инфекционному отделениям, взяв под прицел главное здание и прилегающую к нему территорию.

По установленному сигналу бойцы «Альфы» бросились к главному знанию больницы, но, едва выйдя на открытое пространство, попали под шквальный огонь крупнокалиберных пулеметов, гранатометов и автоматов противника. Прорвавшихся дальше чеченцы закидали гранатами. «Альфовцы» залегли под губительным огнем неприятеля, неся потери. А обещанных боевых машин все не было. Они подошли лишь к концу третьего часа боя, когда продолжение штурма стало бессмысленным. Спецназовцы отступили, унося 5 убитых и более 30 раненых. О потерях среди боевиков и заложников не сообщалось.

Как только стало известно о неудачном штурме больницы, встал вопрос о том, кто дал распоряжение о его начале? В результате «разбирательства на месте» оказалось, что находившиеся в Буденновске министры Ерин и Степашин «ничего не знали об этой акции». Было объявлено, что штурм спецназовцы начали по собственной инициативе, а, следовательно, и несут ответственность за его неудачу, за кровь заложников. В то же время Президент России Ельцин, находившийся в Канаде на встрече руководителей «Большой семерки», заявил, что еще до его отъезда вопрос о штурме был решен с Ериным. В результате сложилась обычная российская картина, когда за неудачное свершение отвечает «стрелочник».

Сергей Вадимович Степашин, директор Федеральной службы контрразведки (1994–1995), Премьер-министр Правительства Российской Федерации (1999)

Между тем, события в Буденновске развивались по чеченскому сценарию. Ночью 18 июня Басаев в здании больницы провел пресс-конференцию, на которой присутствовало около 20 российских и иностранных журналистов. После ее окончания террористы освободили 186 заложников, оставив в плену еще около 700 человек.

В третьем часу ночи премьер России Виктор Черномырдин вышел на прямую телефонную связь с главарем террористов. Басаев потребовал за освобождение большей части заложников выполнить три условия: прекратить боевые действия в Чечне, развести войска и начать переговоры с Дудаевым. Черномырдин согласился на первые два условия, но категорически отверг третье. Басаев не шел на уступки, заявив, что готов продолжить переговоры в 10 часов утра…

После очередного раунда переговоров чеченский террорист освободил еще 200 заложников. Взамен он выдвинул дополнительно требование о предоставлении его отряду самолета для эвакуации из Буденновска. На нем он также намеревался вывезти до 200 заложников для обеспечения безопасности своих боевиков.

В 16 часов федеральным войскам, находившимся в Чечне, была дана команда о прекращении огня. Стихла стрельба и в Буденновске, где состоялись похороны жертв террора. В этот день на местном кладбище было погребено свыше 50 человек, многие неопознанные трупы остались лежать в морге. О погибших в самой больнице речь пока не шла.

Утром 19 июня в Грозном начались переговоры между российской и чеченской делегациями об урегулировании конфликта в Чечне. Одновременно по требованиям террористов в Буденновск был подан автотранспорт для их эвакуации из города. В полдень чеченцы с небольшой группой заложников начали осторожно покидать здание больницы и садиться в автобусы. В 14.20 колонна вышла из Буденновска и направилась в сторону Минеральных Вод. Остальные заложники обрели долгожданную свободу.

Басаеву и его террористам удалось безнаказанно уйти в Чечню, в районы, контролируемые дудаевцами. Там они были встречены как герои. Федеральные власти молча проглотили горькую пилюлю, которую пытались «подсластить» рассуждениями о спасении заложников. Реальным же итогом событий в Буденновске стало 95 погибших и умерших от ран, 142 человека получили ранения, еще 99 тяжело заболели. Потери среди боевиков не сообщались.

События в Буденновске в очередной раз показали сложность и противоречивость внутренней обстановки в стране, слабость высших органов государственной власти. Несмотря на обещания высоких должностных лиц, так и не был найден ответ на вопрос, как столь крупная вооруженная группировка смогла прорваться в глубь Ставропольского края, «надежно» прикрытого силами войск, милиции и казачества?

Серьезные нарекания вызывают и действия федеральных властей по освобождению заложников. Создается впечатление, что они велись без единого руководства, при отсутствии четкого плана действий, их всестороннего обеспечения и взаимодействия. Не лучшим образом действовали и сами войска, хотя в Буденновске были собраны элитные подразделения милицейского спецназа.

Странной, если не более, можно назвать реакцию некоторых «именитых» россиян на события в Буденновске. 28 июня депутаты Государственной думы Сергей Ковалев, Алла Гербер и Александр Осовцев на встрече с избирателями в Московском доме кино назвали Шамиля Басаева «незаурядной личностью и чеченским Робин Гудом». Они объявили сбор подписей за его амнистию и первыми поставили свои имена.

«Козлами отпущения» за Буденновск стали Ерин и Степашин, лишившиеся своих министерских портфелей. Правда, несколько лет спустя Степашин даже получил должность премьер-министра, с которой, однако, вскоре был также смещен и назначен руководителем Счетной палаты Российской Федерации.

Чечня продолжалась. На место ушедших были назначены новые люди, также не имевшие опыта борьбы с террористами. Это в полной мере проявилось в последующих событиях, продолжавшейся чеченской войны.

Российское правительство, не способное решить чеченскую проблему собственными силами, попыталось найти опору в местных кадрах. Древний принцип «разделяй и властвуй» нередко оказывался надежнее военной силы. Настало время применить его и на чеченской земле.