Вернулся охранник.

– Сэр, господин Подгурски вас примет. Вы знаете дорогу? Мы можем проводить.

– Нет, спасибо…

Дом Збигнева Подгурски, одного из серых кардиналов Вашингтона, к которому обращались за советами любые администрации последних тридцати лет, что республиканские, что демократические, находился на Второй улице, в самом ее конце. Довольно приличный, каменный особняк, трехэтажный, на первом этаже справа – гараж на две машины. Большая, красиво оформленная лестница ведет сразу на второй этаж дома, в гостиную. За домом – бассейн и даже поле для игры в мини-гольф. Очень шикарный и дорогостоящий особняк.

Особняк, который никак не по карману отставному политику, сыну польских эмигрантов из Привисленского края. Подгурски самочинно объявил себя главным специалистом по России, был завзятым, ярым русофобом, читал лекции, издал несколько книг. В России его давно объявили персоной нон-грата. Откуда у него водились деньги, позволяющие вести безбедную жизнь, – неизвестно. В этих местах задавать подобные вопросы было явной бестактностью.

Кеннет Косгров припарковал свой «Олдсмобиль» сразу за «Кадиллаком-Флитвуд», лимузином Подгурски. Мельком бросил взгляд на машину, сразу понял, что она бронированная. Подгурски очень заботился о своей безопасности, не раз заявлял, что ему угрожают, – хотя это больше походило на «неуловимого ковбоя Джо»[125].

Навстречу вышедшему из машины Косгрову выдвинулся охранник, в котором мускулов было больше, чем ума. Косгров мельком вспомнил когда-то ходившие по Вашингтону недобрые слухи, что фото Подгурски следует рассматривать исключительно в голубом цвете.

– Да, сэр? – спросил подошедший почти вплотную охранник. На местном диалекте это означало: «Что вам здесь нужно»?

– Я к мистеру Подгурски. По договоренности, – напористо произнес Косгров.

Охранник несколько секунд размышлял, потом решил, что если визитер похож на чиновника, его лучше проводить к хозяину, чтобы потом не напороться на скандал.

– Прошу вас, сэр…

Они прошли первым этажом – сначала через гараж, в котором, накрытый чехлом, скрывался от посторонних глаз «Порше», потом через бильярдную вышли на двор дома, к бассейну. Бассейн был довольно большим, отделанным красной и белой плиткой. В бассейне никого не было.

Збигнев Подгурски сидел в пляжном шезлонге рядом со столиком, скрывая свое тщедушное тело от солнечных лучей под большим, разноцветным пляжным зонтом. Увидев Косгрова, он приветственно махнул ему рукой.

– Кеннет!

Заместитель директора Секретной службы подошел ближе, огляделся в поисках чего-то подходящего, чтобы присесть.

– Садитесь прямо в шезлонг. Не бойтесь испачкать костюм, он чистый.

Косгрову ничего не оставалось, как последовать совету.

– Вам повезло, что вы меня застали. Я как раз собирался ехать в аэропорт.

– И куда же вы направляетесь?

– В Беркли. Меня пригласили прочитать там курс лекций по современной политике. Потом заеду в Техас.

К Меллонам, не иначе…

– Сэр, я приехал к вам посоветоваться… – начал Косгров.

– Я рад, что со мной еще советуются… Многие не обращают внимания на стариков…

– Сэр, у нас серьезная проблема.

– У нас? Кого вы имеете в виду?

– У нас – в Секретной службе, сэр.

Подгурски снял очки, положил на легкий пляжный столик рядом с шезлонгами.

– Сэр, должен вас предупредить, что я в отставке и допуска к подобной информации у меня не имеется.

– Есть очень серьезная проблема. Не так давно мы имели с вами разговор относительно особой политической важности визита нашего президента в Великобританию. Не скрою, я немало поспособствовал тому, что этот визит все-таки состоялся. Несмотря на то, что глава личной охраны президента была категорически против визита. А теперь я начинаю размышлять о том – а не опрометчиво ли я поступил, настаивая на этом визите.

– Почему же опрометчиво? Что заставляет вас так думать?

– Уровень опасности. Лондонский снайпер так и не задержан до сих пор, хотя британцы уверяли нас не раз, что он у них на крючке. Не удивлюсь, если британцы сознательно подставляют нашего президента в качестве мишени – в конце концов, он наш президент, а не их.

– Вам не кажется… что ваши размышления… несколько запоздали?

– Я так не думаю, сэр. Видите ли… Может, я и не самый острый ножик на кухне, но резать еще вполне в состоянии…

– Звучит обнадеживающе… – холодным голосом заявил Подгурски.

– А насчет запоздалости… визит можно отменить и сейчас… или, по крайней мере, сократить.

Наступила тишина. Недобрая тишина.

– Что вам нужно, Косгров? – наконец спросил Збигнев Подгурски.

– Видите ли, сэр… Я выходец из спецслужб… и считаю, что пост директора СРС был бы для меня… вполне приемлем. Эта работа мне по силам, и я вполне способен ее выполнять. И конечно же, я не забуду того, кто порекомендует меня на этот пост.

– Вам не кажется, что вы обратились несколько… не по адресу?

– Нет, сэр, не кажется. Очень даже по адресу. Скоро как раз настанет время сменить руководство спецслужб. И я буду… достойным кандидатом.

– Возможно…

– Несомненно, сэр… – Косгров поднялся с шезлонга. – Я жду ответа до середины завтрашнего дня…

Збигнев Подгурски не сдвинулся с места, сверля взглядом спину удаляющегося Косгрова. Потом щелкнул пальцами, подзывая наблюдавшего за ними охранника.

– Телефон.

Когда принесли телефон, Подгурски махнул рукой, показывая охраннику, что стоять здесь не следует. Когда тот ушел, Подгурски набрал телефонный номер.

– Это я… – сказал он, дождавшись ответа, – кажется, у нас серьезные проблемы. Нужно встретиться, и как можно скорее… Как можно скорее.

31 июля 1996 года.

Лондон, Великобритания.

Посольство САСШ

Посольство Североамериканских соединенных штатов располагалось в самом центре Лондона, рядом с Гайд-парком и Вестминстерским аббатством. Адрес его – Гроссвенор-сквер, дом 1. Оно представляло собой прямоугольное, архитектуры пятидесятых-шестидесятых годов здание, с неуместно здесь выглядящим парадным входом с семью простыми колоннами. В отличие от других зданий посольств Североамериканских соединенных штатов здесь не было сада, который еще и выполняет функцию внешней линии обороны посольства. Морские пехотинцы несли свою службу внутри здания, причем несли службу довольно разгильдяйски – здешняя безопасность расхолаживала. На фронтоне здания гордо парил, раскинув крылья, американский белый орел…