Услышав их шаги, гулко отражавшиеся от стен пещеры, неизвестный узник с усилием поднял голову и вгляделся в них. На узком красивом бледном лице выделялись большие темные глаза, полные страдания. Сухие губы его дрогнули, и он тихо попросил:

— Пить…

Буян тут же бросился к озеру, но узник простонал:

— Нет. Не эту…

В голосе его промелькнул ужас. Гусляр кивнул и побежал к источнику, из которого они сами напились. Он вернулся, неся воду в найденном в том зале ковшике. Узник потянулся к нему и, торопясь, выпил все, стараясь, чтобы не пропало ни капли. Допив, он хрипло спросил:

— Откуда вы?

Неизвестный узник был так высок и плечист, несмотря на измученный вид, что гусляр казался рядом с ним нескладным мальчиком десяти лет. Узник жадно всматривался в лица путников. В глазах его понемногу проступало удивление. Чувствовалось, что он тут в одиночестве очень давно.

— Вы сверху? — наконец спросил он.

— Да, — ответил Буян. — Сверху.

На тонких губах узника дрогнула улыбка.

— Как там?

— Все хорошо. Над нами земля славянская — города, поселки, деревни… Мир стоит, торги шумят, купцы с товарами едут в страны дальние и к нам издалека люди приходят… Вот уже десять лет, как сидит в Новгороде варяг Рюрик, государь славянский…

— А как Новгород? — перебил узник.

Гусляр дернул плечом:

— Что ему — стоит он… Еще краше стал.

— А ты, видно, его хорошо знаешь? — молвил узник.

— Да уж неплохо, — гордо отозвался Буян. — Я родился в нем, да только выгнали меня из Новгорода.

— Кто? — быстро перебил незнакомец. — Навьи?

— Нет, — удивился Буян. — Варяги. Отец мой против них народ вывел, да только разбили нас. Отца моего убили или смертью лютой казнили — про то даже мне неведомо, а я по земле теперь скитаюсь без угла.

Незнакомец поник головой.

— Прости, — Буян осторожно коснулся его плеча, — но скажи нам — кто ты. За что заковали тебя и кто? Не можем ли мы чем-нибудь помочь?

Узник поднял голову. Глаза его блеснули.

— Уходите, — выдавил он. — уходите, откуда пришли, — оставьте меня!

Властимир подошел поближе:

— Это твой стон я слышал?

— Больше тут никого нет.

— Послушай, друг, — заговорил Властимир. — Имя мне — Властимир, князь я из города Резани. Не в обычае резанцев людей в беде бросать. Если помощь тебе нужна — так и скажи. Сейчас мы торопимся, а потом, когда вернемся, непременно тебе поможем. Говори, в чем дело!

— Не спеши, — медленно сказал узник. — Ты помощь мне предложил, имени моего не спросив, резанец, а как узнаешь, с кем разговариваешь, — тут же от своих слов откажешься.

— Именем Перуна клянусь — не откажусь! — воскликнул Властимир. — Кто ты?

— Волхов.

От неожиданности Буян отступил, споткнулся и упал.

— Волхов! — восхищенно прошептал он. — Основатель Новгорода… Значит, не умер ты?

Воцарилось молчание.

— Что решили вы? — спросил Волхов дрогнувшим голосом.

Буян встал, подошел.

— Как случилось, что попал ты сюда? — спросил он. — Ходили слухи, что тебя навьи задушили во сне.

Точеное лицо Волхова ожесточилось:

— Не навьи то были — люди, слуги мои, моим же сыном наущаемые… За то, что водил я дружбу с самим Перуном и жена моя была его сестрой, за силу мою колдовскую да за знания… Ночью они задушили меня, а днем сказали новгородцам, что умер я от собственного колдовства… Не колдовство меня предало, а сын, который ждать моей смерти устал… Днем он мне пышные похороны устроил, да только знал, что меня так просто не убить. Вот и заковали меня здесь заговоренными цепями, неотмычными. Знаю, что меньшие мои дети меня не предали и покинули Новгород, где брат их, отцеубийца, княжить сел. Сколько веков я тут смерти дожидаюсь — сказать уж не могу, да только не приходит она, хотя всегда рядом ее чую. Устал я…

Голова его поникла на грудь. Длинные волосы закрыли лицо.

Буян неожиданно снова вскочил на камень и, выудив из рукава платок, заботливо отер пот с чела Волхова. Тот с недоверием следил за юношей.

— Не кручинься, отец волхвов, — молвил Буян. — Сейчас мы и правда спешим, но я знаю одного волхва, Чистомыс-лом его зовут. Так он говорил как-то, что от тебя, Волхов, род он свой считает. Я найду его и про тебя скажу — он с богами знается. Может, подскажут они, как твоей беде помочь!

Волхов улыбнулся.

— Я буду ждать, — сказал он. — Сколько надо, подожду — только уж и ты не забудь.

— Только ежели смерть меня настигнет раньше срока!

— Мы тебе помощь обещали, — сказал Властимир, — помоги и ты нам, чародей.

— Силы во мне ни капли не осталось, иначе я бы давно освободился, — ответил ему Волхов. — Я вам не помощник. А совет дать могу. Многое тут, в подземном мире, творится, и мало что мимо меня проходит. Спрашивайте — может, гонитесь вы за кем-то или за вами кто спешит?

— Гнаться мы ни за кем не можем — увели коней наших много дней назад и куда — неведомо… Но коли ты все знаешь, скажи — где спрятали Агриков меч, который я недавно нашел на дальнем острове?

— Агриков? — переспросил Волхов. — А зачем он тебе, князь?

— Змея поразить. — И Властимир, не дожидаясь вопроса, рассказал Волхову все, что с ними приключилось: как он весной отправился на поиски Змея, как сразил его меньшого брата в Сорочинских горах, как бился в Новгороде, как добыл меч и коня златогривого, да только налетели слуги Зме-евы, все добытое отняли силою, а их самих в подземелье запрятали. Хотели их верными рабами своими сделать, да только сбежали они и теперь ищут утерянное.

Волхов нахмурился, раздумывая.

— Конь твой о шести крылах был? — вдруг спросил он. — И во лбу камень-самоцвет ярче солнца под землей горит?

— Верно! — воскликнул Буян. — А второй конь вороной, с белой звездой во лбу, молодой еще и норовистый. А в тороках гусли торчали…

— Ты что-то о наших конях слышал, Волхов? — спросил Властимир.

— И слышал и видел. Некоторое время назад провели здесь змееныши зеленые двух ваших коней. У этого озера остановили они их, напоили и дальше повели…

— Куда? В какую сторону? — чуть не закричал князь.

— Отсюда только один выход, да только не знаю, стоит ли искать их теперь, — ответил Волхов. — Кони ваши из этого озера пили, а вода эта особая — кто ее глотнет, тот исчезает.

Друзья переглянулись. Казалось невероятным — их кони исчезли!

— Нет, — решительно покачал головой князь. — Может, еще не поздно. Идем, Буян… А тебе, Волхов, за помощь и добрый совет поклон — мы тебя не забудем.