Провожать Риза собрались все, даже дети Кайлы, которые, впервые его увидев, таращили ярко-голубые, как у их матери, глаза. Флинн, несмотря на вчерашние договоренности, снова предложил поехать с ним, а Риз снова отказался. Госпожа Олберик посоветовала «держать ухо востро», и он поблагодарил ее, что бы это ни значило. Последней к нему подошла Илайн.

– Удачи, Ри. – Она обняла его, а потом бесстыдно поцеловала у всех на глазах.

Это было приятно: снова почувствовать прикосновение ее губ, услышать удивленное оханье госпожи Олберик, заставить Кайлу поспешно удалиться и хлопнуть дверью, словно произошедшее оскорбило ее.

Илайн отстранилась от него с видом победительницы, сияя улыбкой.

– Теперь можешь идти. Возвращайся с хорошими новостями.

Дом Лэрда, как и многие особняки богачей, имел свой пирс и выход к морю. Обычно в целях безопасности там ставили будку для сторожа, однако здесь обошлись невысоким забором с калиткой, обмотанной цепью и запертой на замок. Ризу не составило труда перемахнуть через ограждение и приземлиться по другую сторону – в частных владениях Лэрда. Они, в отличие от поместья Олберик, полного людей и суеты, казались заброшенными. Сад, когда-то благоухающий и цветущий, поник под южным солнцем и зарос сорняками. Сквозь буйную зелень проглядывался трехэтажный особняк с большими окнами. В воздухе висел крепкий, настоявшийся запах гнилых апельсинов – каменная дорожка была усыпана плесневелыми плодами. Сад был подавлен плотной, почти осязаемой тишиной, поглощающей любой звук: шелест листьев, несмелую поступь, рокот моря. Его словно оглушили и поместили под стеклянный купол – Риз чувствовал, что попал в ловушку, но уже не мог повернуть назад.

Медленно, крадучись, как вор, он вышел к дому и лишь тогда увидел, что несколько окон разбито. Осколки все еще покоились на карнизе и в траве, и это крошево стеклянной пыли мерцало на солнце, точно слюда. Раздумывая над тем, что привело особняк в такой упадок, Риз не заметил человека, сидящего на веранде. Скрытый в тени, Лэрд качался в плетеном кресле и потягивал трубку. Не он сам, а запах дешевого табака привлек внимание Риза, не ожидавшего встретить во владениях градоначальника признак безденежья.

– Ждал вас с извинениями намного раньше.

Приветствие оказалось таким неожиданным, что на пару секунд лишило Риза дара речи. Язык прилип к небу и будто разбух.

– Я пришел договариваться, а не извиняться, – наконец сказал он.

– У вас был шанс это сделать, но вы его упустили.

– То, что я готов предложить, наверняка вас заинтересует.

Лэрд презрительно усмехнулся.

– Сомневаюсь, что у вас остались какие-то ресурсы.

– У меня ваш сын. Воспитанник Хоттона Нильсон Вилдер. Под этим именем он приехал в Пьер-э-Металь, ведь так?

Лицо Лэрда осталось спокойным, но по тому, как его пальцы сжали трубку, Риз понял, что не ошибся.

– Чего вы хотите? Денег? Оглядитесь вокруг. Я разорен. Шантажировать меня бесполезно, а вот злить – не надо.

– Деньги меня не интересуют. Я требую, чтобы вы отозвали удильщиков из Пьер-э-Металя, прекратили охотиться на безлюдей, освободили моих лютенов из-под ареста и оставили меня в покое, – на одном дыхании проговорил Риз, с наслаждением наблюдая, как на лице Лэрда проступает настоящий, ничем не прикрытый ужас.

– Вы просите невозможного, Уолтон. Я здесь ни при чем. Да, я хотел заключить с вами союз. И, заметьте, предлагал самое дорогое, что у меня есть: свою прекрасную дочь. Но вы посмели отказать и этим оскорбили не только меня, но и Марту. Конечно, я пожелал разорвать с вами любые связи. Закрыть доступ к порту, отказаться от ваших услуг и отобрать городские земли, чтобы сбить спесь. Вас следовало научить тому, как общаться с властью, но вы, кажется, ничему не научились.

– Поэтому вы уничтожили моих безлюдей?

– Нет. – Лэрд покачал головой. – Я только забрал то, что вам не принадлежит. Я не тронул вас даже после клеветы, когда вы обвинили меня в порче своих ферм. Мне пришлось подключать газетчиков, чтобы развеять слухи. А вы еще смеете укорять меня в чем-то?

Риз кашлянул, пытаясь скрыть смятение.

– Что за игры, господин Лэрд? Давайте не будем тянуть время и обсудим главное: вы не получите сына, пока не выполните мои условия. Я понятно изъясняюсь?

Замолчав, он услышал за спиной шаги.

– Уолтон! Пролез в Делмар, как таракан, и качает права. Ты погляди-ка.

Ризердайн резко обернулся на голос, уже зная, кого увидит перед собой. В окружении удильщиков, преградивших путь к отступлению, стоял Браден. И на его плоском, будто прижатом прессом, лице играла отвратительная самодовольная ухмылка.

Глава 31

Дом Холфильдов

Дарт

Остовы безлюдей еще тлели, выпуская в небо тонкие змейки дыма. Глядя на них, Дарт и Рин скорбно молчали, будто стояли не на пожарище, а перед свежевырытыми могилами. Ферма была уничтожена, но вместо печали об утраченном Дарт чувствовал свободу. Больше никакого обмана, изнуряющих вылазок на остров, бессонных ночей и сокрытия украденных безлюдей. Все обратилось в пепел.

Теперь здесь пылал лишь закат.

Им не стоило задерживаться до темноты, однако четверо портовых грузчиков слишком долго провозились с рельсами, которые в конце концов соединили баржу и берег, точно металлические скобы. Остальное было заботой домографа и лютена.

Не впервые на остров доставляли безлюдей, но еще никогда это не проходило в таком напряжении. За день слухи разлетелись по городу, и о нападении Дикого дома знал любой, даже самый незаинтересованный житель Пьер-э-Металя.

В прочной сети из веревок, пропитанных маслом шалфея, безлюдь не представлял угрозы, и все равно грузчики опасливо сторонились его. Зато домограф в их глазах выглядел бесстрашным героем: успокоить разъяренную махину, в одиночку увести ее за черту города, да еще взять под опеку – мало кто мог решиться на такое. Вероятно, для несведущих людей его успех был чудом или необъяснимым фокусом, тогда как на самом деле за этим скрывался четкий алгоритм, проверенный на практике, изложенный на бумаге и старательно вызубренный. Масло шалфея успокаивает безлюдей, прочная оплетка ограничивает движения, приманка привлекает внимание и укрощает строптивый нрав.

Дикого безлюдя, хищного и прожорливого, прельщали пернатые. Его нападение на Северных землях было инстинктом охотника. Летающий дом едва не стал крупной добычей, отделавшись пробоиной в крыше и прореженным оперением.

Рин воспользовался этим наблюдением, чтобы увести безлюдя из Общины, а теперь управлялся с ним при помощи пары гусиных тушек, за которыми Дикий дом последовал на сушу. На острове он мог чувствовать себя свободно и при этом не угрожать местным птичникам. Единственное, чего они не учли, – запах дыма и пепла, пугающий безлюдя.