По оконному стеклу лениво ползала муха. Должно быть, залетела с конюшенного двора. Йон поднял свёрнутый «Ridsport»[83]и щелчком пришиб насекомое, брезгливо смахнув его с подоконника в мусорную корзину. Сара протянула начальнику маленькую белую чашечку и при ней – блюдце печенья. Они с секретарём хорошо знали, какое ему нравилось. Йон принял чашечку, отпробовал и кивнул, довольно улыбаясь:

– Замечательный кофе. Спасибо…

Светило холодное ноябрьское солнце… На площадке таможенного терминала в пограничном пункте Торфяное собралась весьма представительная компания. Полтора десятка мужчин, почти все в немалых чинах. Поодаль виднелся небольшой коневоз с финскими номерами. При нём, как на дежурстве, стоял крепкий сутуловатый старик.

Василий Никифорович Цыбуля, зябко поёживаясь, поправлял на шее пушистый мохеровый шарф. Тренера Петра Ивановича трудно было узнать в тяжёлом драповом пальто и шляпе…

Напротив стояли финны и несколько шведов. С нашей стороны – заместитель начальника Леноблгосплемобъединения, таможенники, пограничники. От Городской прокуратуры приехал Боря Смирнов… Из тёплой легковушки выбралась Любаша. Поправила вязаную шапочку с забавным помпоном и подошла:

– Ну что? Всё нету?

– Да видишь, задерживаются…

От группы иностранцев отделился солидный мужчина в мягкой куртке-дублёнке. Подойдя, через переводчика обратился к Василию Никифоровичу:

– Господа! Предлагаю начать пока протокольную часть… – Сделал маленькую паузу, озирая присутствующих – все ли согласны? – и продолжал: – Если нет возражений, давайте приступим, господа. Наша сторона к процедуре готова полностью!

Боря Смирнов обернулся к легковушке и кивнул головой. Из машины, поддёрнув шубку, выскочила девушка-переводчица. Мужчины расстегнули портфели и достали бумаги:

– Итак…

Из-за спин послышался сдержанный рокот мотора. Со стороны Выборга показался автомобиль с двухместным прицепом-коневозом.

Цыбуля облегчённо вздохнул: «Наконец-то…»

Любаша обрадованно замахала руками и побежала навстречу машине. Мужчины встали тесной кучкой, из папок одна за другой появлялись бумаги. Их крепко держали, чтобы не унёс ветер. Предъявляя и передавая бумаги, представители обстоятельно поясняли противоположной стороне значение каждого документа. Расписывались где надо. Русские и шведы были сосредоточенны. Финны – придирчивы.

Из вишнёвой «Нивы», притащившей коневоз, выбрались Аня и Панаморев.

– Ой, влетит нам, Антон… – поёжилась девушка. И оглянулась на коневоз: – Так куда ж тут быстрей…

Из прицепа послышался шумный вздох.

– Некуда, – усмехнулся Панама. – Не трясти же его, старенького. Рассыпется ещё, не приведи Бог…

Аня с Любашей заглянули в коневоз, проверили, всё ли в порядке. И почти бегом устремились к остальным:

– А и пусть ругают. Не страшно…

На самом деле они подоспели как раз вовремя. Их встретил деловитый голосок переводчицы:

– …И теперь, как мы видим, обе стороны готовы произвести обмен…

Важный финн вежливым кивком приветствовал новоприбывших.

– Давайте, господа, представим животных… Херра Сиптусталми! Прошу…

Бородатый старик, стоявший у финского коневоза, даже вздрогнул. Немного засуетившись, шаркающей походкой устремился открывать трап. Длинные узловатые руки тискали зачем-то снятую шапку…

Василий Никифорович поправил на голове кепочку, странно кашлянул в кулак и повернулся к Ане:

– Давай, милая, выводи…

Трапы двух коневозов опустились почти одновременно.

Из финского, весело отдробив по гулкому металлу крепкими копытами и дугой изогнув шею, выскочил молодой, полный жизни и эмоций гнедой жеребец. Оказавшись на земле, он замер, насторожив уши. Быстро кинул голову вправо, влево… Какое новое, интересное место! Сколько знакомых и незнакомых людей!.. Снова замер – и затем громко фыркнул: «А вот и я!»

Цыбуля неотрывно глядел на коня… Вдруг щека у него задёргалась, он отвернулся и украдкой смахнул что-то пальцем с лица.

Пётр Иванович уже стоял рядом с конём, деловито вглядываясь в его стати:

– Ну ожирел!.. Ну разъелся!.. На финских-то халявных харчах… Теперь будешь потеть, веса гонять… Ничего, в тренинг войдёшь, быстренько до кондиции доведём…

Глаза Петра Ивановича подозрительно блестели, но губы улыбались. Состояние коня действительно радовало. Тренер оглянулся на Цыбулю и кивнул. Тот кивнул в ответ…

Паффи выходил из коневоза медленно, с несуетным достоинством, присущим зрелому возрасту. Аккуратно переставлял ноги, осторожно осаживая назад по низкому трапу. Когда задние копыта оказались на земле, он развернулся… и сразу увидел другого коня. Паффи невольно насторожился. Перед ним стоял жеребец, которого он уже видел однажды! Тогда, в лесу, его точно так же вывели из машины… а затем вдруг пребольно и, главное, непонятно за что огрели уздечкой! Паффи нервно затанцевал и застыл. У лошадей память отличная. Они помнят всё.

Два жеребца внимательно, изучающе смотрели друг на друга. Паффи тянул шею, вбирая воздух ноздрями и силясь что-то понять. И наконец понял. Глядя на этого полного сил, темпераментного молодого красавца, он… видел себя самого. Да, себя. Только совсем юного. Он словно заглянул в зеркальную гладь озера… И вода исказила отражение. Лет на пятнадцать… Паффи тихонько заржал.

Молодость ответила громким заливистым воплем…

У всех, кто наблюдал в этот момент за конями, были очень серьёзные лица. А у старого финна почему-то дрожали руки…

Аня тихонько тронула Паффи за повод:

– Ну? Пошли, что ли…

– Господа! Представленные здесь лошади целиком подходят под взаимные описания, указанные в документах. Доказательства собственности признаются представителями обеих стран… Возражений нет?

Возражений не было.

– Признаёте ли вы в данных лошадях вашу собственность, господа?

Цыбуля посмотрел на Петра Ивановича. Тот ещё раз обошёл коня со всех сторон, тщательно осмотрел, затем ощупал ему ноги. Наконец, звонко хлопнув Заказа по шее, уверенно произнёс:

– Да! Конечно!

– А вы? Херра Сиптусталми?

Старик держал в руках повод Заказа, но не отрываясь смотрел на Паффи.

– Да… Да. Это мой Файерпафф Дрэгон…

– Прекрасно! В таком случае, господа, давайте поставим наши подписи и произведём обмен лошадьми…

И вот наконец все формальности были соблюдены.

Старый финн передал повод Петру Ивановичу, Аня повела Паффи навстречу хозяину. Тот принял коня… Анина рука неожиданно оказалась в его шершавой узловатой ладони, и старик сжал её – легонько, но очень по-мужски. Наклонился и шепнул что-то на своём языке… Аня, конечно, не поняла, но почему-то расчувствовалась – обняла финна за плечи, прижалась к нему… Какие слова, когда разговаривает душа? Старик гладил её по плечу, кивая седой головой… Повернулся и повёл Паффи к машине. Конь сначала шагал сзади, потом догнал его и пошёл рядом. А когда они остановились возле откинутого трапа, подтолкнул человека в плечо носом: «Ну здравствуй, хозяин». Финн обхватил его за морду, погладил по храпу…