— Сердце его бьётся ровно, — продолжил медик. — Это не может не радовать.

Он махнул рукой цирюльнику, тот вышел вперёд, поставил перед медиком табурет, водрузил на него таз. Готлиб вытянул руки над тазом и цирюльник полил их водой из вытащенной из-за пазухи фляги. Потом подал тонкий надушенный платок, которым медик промокнул руки и бросил обратно Лаусу.

Нора заморгала.

— Несомненно, в нём преобладает сангва и холе[39], что делает рыцаря горячим, сухим и вспыльчивым. Вы должны наложить ему холодный компресс на живот, напротив печени и… хмп… выпустить кровь… Лаус сделает это, когда я уйду. Кроме того, он проверит его мочу, чтобы убедиться, прозрачна ли она и не отдаёт ли сладким…

— Но, доктор Готлиб, рана… — взмолилась Нора.

— Рана? — слегка удивился медик. — Рана заживёт сама, едва мы приведём соки его организма в равновесие. Лечит, да будет вам известно, Заступник, врач может лишь создать условия для исцеления и природа возьмёт своё…

Он кивнул собравшимся в спальне и величественно вышел.

— Мне денежки отдадите, — предложил Лаус, когда шаги медика стихли. — А сейчас пусть её милость посторонится.

— Ну, вот что! — возмутился Клос, видя, как цирюльник подступает к нему со своими инструментами. — Мою кровь ты увидишь не раньше, чем я твою!

Он приподнялся на кровати, сунул куда-то здоровую руку и выставил перед собой кинжал.

— Клос! — запротестовала Нора.

— Я сказал — гони его в шею! — отчеканил рыцарь.

— Ухожу, ухожу! — быстро собрал свои вещички цирюльник. — Заплатите только за визит.

— Сколько ты хочешь? — хмуро спросил Вир.

Лаус ответил. У всех присутствующих отвисли челюсти. Клос витиевато выругался.

— Пшёл вон! — гаркнул он. — За болтовню только пинок под зад получишь.

Когда цирюльник сбежал, Нора переглянулась с Виром.

— Остаётся только позвать старика Клеменса, — вздохнула баронесса.

— А кто это? — рассеянно спросил рыцарь.

— Наш палач, — отозвалась Нора и кивнула слуге, чтобы побежал звать Клеменса на помощь.

— Я так плох, что осталось только добить? — хохотнул Клос, но в глазах его не было смеха.

— Клеменс лечил всю Ордулу от ран и увечий, — пояснил Вир.

* * *

Палача они ждали чуть ли не дольше, чем доктора, Нора даже успела послать за ним вторую слугу. Наконец, Клеменс появился. Он без всякого стеснения отогнал свою госпожу от кровати, обнажил пострадавшую руку и хмыкнул.

— Ничего страшного, ваша милость. Кости целы, сустав тоже, жилы не повреждены. Дня за два его милость поправится.

— Я не его милость, — запротестовал Клос, — я только муж баронессы.

— Так станете когда-нибудь, — рассеянно отмахнулся палач. — Повязку вам наложили хорошую, рана чистая. Я приготовил вам снадобье, которое ускорит заживление… повязку поменяем вечером, затем в полночь и потом на рассвете. Вы быстро поправитесь.

Он повернулся к Норе:

— Возле Ордулы живёт очень хороший знахарь, он всё время придумывает новые снадобья. Когда я собирался сюда, он поделился со мной этим рецептом, а ещё посоветовал обратиться к виноградарю. Говорил, его вино не только очень вкусно, но и по-настоящему целебно.

— Я думала, там ведьма всех лечит, — пробурчала Нора. Палач покачал головой.

— Ведьма там есть, не спорю, но большинство её зелий без неё самой бесполезны. А знахарь толковый.

Он сунул руку за пазуху, достал небольшой сосуд, откупорил и протянул Клосу.

— Пейте, ваша милость. Скоро вы уснёте и проснётесь здоровым.

Клос послушно отпил два глотка и палач поспешил отобрать у него сосуд. Рыцарь выпучил глаза.

— Нора! — вскричал рыцарь. — Почему мне никто не рассказывал, что у вас делают такое прекрасное вино?! Да я бы у вас поселился!

Нора покосилась на Вира. Тот с наслаждением втянул воздух и еле заметно кивнул. Надо же! Оказывается, хитрый старик выпросил у Йагана-виноградаря хорошее вино.

После этого Клос проникся к палачу необыкновенным доверием и без возражений позволил тому перевязать свою рану. Закончив с этим, палач поклонился и, подумав, покосился на Нору.

— Я бы посоветовал вашей милости ночевать сегодня в других покоях, чтобы не потревожить рану.

Нора густо покраснела.

— Да-да, жена, — весело поддакнул Клос. Все действия Клеменса он вынес молча, сжав зубы, и теперь слегка повеселел. — Теперь твоя очередь спать в той каморке, которую ты мне выделила.

Нора покраснела ещё сильнее, хотя, казалось, было некуда.

Палач ещё раз поклонился и вышел.

— Поспи, — предложил Вир.

— Погоди, — остановил его рыцарь. — Я ещё не хочу спать.

— Уверен? — поднял брови оборотень. Глаза рыцаря сонно поблёскивали.

— Уверен! — рубанул воздух здоровой рукой Клос. — Я всё хочу у вас спросить…

— Да, ваша милость? — чуть усмехнулся Вир.

— Во-во, — кивнул рыцарь. — Вы тут все за дурака меня держите. В глаза льстите, за спиной смеётесь, небось.

— Что ты выдумал?! — возмутилась Нора. Клос махнул на неё рукой.

— Тише, жена, — потребовал он. — Вир! Что у вас происходит? Зачем вы приютили того приора задохлого? Что у вас нагбарцы делали и почему так легко поверили?

Нора вздохнула.

— Это не приор, — сказала она. — Это посланник святейшего папы, отец Сергиус. Он помирил нас с нагбарцами.

Клос покосился на жену.

— Вот как, — протянул он и снова посмотрел на Вира.

— Это хорошо, что ты начал спрашивать, — кивнул оборотень. — Я этого ждал.

Клос фыркнул.

— Вижу, у тебя и это продумано.

— Продумано. Пришло время кое-что переиграть в Тафелоне. Тебе пора решать, кто ты — сын графа цур Вилтина или муж баронессы цур Фирмин.

Рыцарь покраснел и ударил кулаком здоровой руки по постели.

— Хватит! Я несколько раз говорил на эту тему с тобой, с твоей женой, с моей собственной женой! Может, хватит меня об этом спрашивать?!

Он требовательно протянул руку к Норе, которая, вложила в неё свою.

— Вот моя жена! — рявкнул рыцарь. — И вот её муж. Всё, хватит! Что вы там решили переиграть?