распустить нас, Ликар недвусмысленно намекнул, что запрещает кому-то из своих рыцарей участвовать в поединке чести, — добавил Донцов. — А, в-третьих, не забывайте, что защитив Изабо, вы утопите Кабреру.

— Кстати, они друг друга стоят, — усмехнулся Адриан. — Змея и шакал. Так что я согласен, пусть разбираются сами.

— Но она женщина, — напомнил Хок.

— Она командор космофлота, — возразил Донцов. — И при этом, не стесняясь, обвинила своего подчинённого в преступлении, за которое ему грозит весьма суровое наказание.

— Может, она не врёт? — спросил Кроу.

— Алонсо — подлец, но не дурак, — покачал головой Энцо. — Если б он украл у неё эти серьги, то, скорее, загнал бы их ювелиру, а не стал навешивать на себя. Но и она ни за что не отдала бы ему подарок альдора. Так что тут интрига, большая политика, а значит, соваться в это дело не только глупо, но и опасно.

— И всё-таки, я б рискнул… — пробормотал Дэн.

— Ты так хорошо бьёшься на мечах? — усмехнулся Донцов. — Кабрера тебя в лапшу порубит.

— А ты?

— А я верный слуга энфера и не стану нарушать его приказов.

— Это беспринципно!

— Это разумно, — возразил Адриан. — Тебе пора понять, что это не кино и не роман, это — жестокий мир, где мы всего лишь выживаем. Изабо вознеслась высоко, но при этом она понимала, что наживёт могущественных врагов и сильно рискует.

— Что ей грозит? — спросил Хок.

— Если подтвердится её измена альдору? Не думаю, что что-то серьёзное. Она всего лишь фаворитка, любовница. Её просто выгонят из дворца. Возможно, даже позволят остаться в луаре, а если нет, то она со своими способностями найдёт покровителя и за стенами. А вот Кабреру обвинят в краже, а за это его могут бросить в застенок и забыть там, могут заклеймить и выгнать из луара, а в худшем случае — отрубят руку.

— Или повесят, — кивнул Энцо. — Украсть серёжки матушки альдора — это не кошелёк у ротозея на ярмарке срезать. А ещё его могут обвинить в шпионаже в пользу Сен-Марко. Тогда точно смерть.

— Чёрт! — пробормотал Дэн. — Как их угораздило? Может, устроить ему побег?

— Хочешь висеть рядом? — улыбнулся Донцов.

— Я не понимаю, Сашка, как ты можешь шутить в такой ситуации!

— Я не шучу, Дэн. Адриан правильно сказал, это жестокий мир. Мне уже пришлось выживать в таком мире. Чтоб уцелеть и сохранить своих, приходится многим жертвовать. Порой слишком многим.

— И это того стоит? — Кроу взглянул на него исподлобья.

Донцов отвернулся и взялся за свою кружку.

— До поединка чести осталось несколько часов, — заговорил Хок. — Скоро второй гонг, а мы даже не знаем, где его держат. Так что с побегом ничего не выйдет. К тому же выбор невелик: защищаем Изабо — губим Кабреру. Так что, как ни печально, но они правы, Дэн. Нам придётся оставить всё, как есть.

Кроу нехотя кивнул.

Для поединка избрали просторный квадратный двор, окружённый двухэтажной галереей, украшенной стрельчатыми арками. Наверху, на галерее возле резного парапета в креслах расположились альдор, энфер и принц Лорант. Вокруг них и по всем четырём сторонам стояли любопытствующие дамы и кавалеры. Внизу собрались рыцари. Они стояли с двух сторон, освободив длинную площадку посреди двора.

Первым на неё вывели Алонсо Кабреру. Он был в латах и держал в руках меч. Недобро посмотрев вокруг, он усмехнулся и взглянул на противоположную сторону, откуда вскоре появилась Изабо в сопровождении своей камеристки и строгих дам, которые сурово взирали вокруг. В это утро Изабо была поистине прекрасна. В синем платье и белой вуали, наброшенной на каштановые волосы, она словно лучилась кротостью и грустью. Её бледное лицо было печально, а огромные чёрные глаза сияли, словно наполненные слезами. Выйдя на середину двора, она поклонилась альдору и его сыновьям, а потом осмотрела ряды рыцарей.

— Благородные господа, — проговорила она чувственным голосом, — как вам известно, вчера я была оклеветана этим гнусным человеком, которого многие из вас знают, как подлого и высокомерного. Он никогда не гнушался низкими поступками, чтоб продвинуться по службе или получить пару золотых монет. Он всегда жульничал в игре и унижал тех, кто попадал к нему в подчинение. Он не гнушался браться за самые грязные дела, если это сулило ему выгоду. И теперь у него хватило наглости похитить из моих покоев драгоценность, подаренную мне моим возлюбленным господином, а потом обвинить меня в том, что я будто бы отдала её ему сама! Но подумайте сами, благородные господа, разве я, зная его натуру так же, как знаете её вы, стала бы приближать к себе этого бесчестного человека, и тем более дарить ему вещь столь дорогую моему сердцу? Этот человек, у которого к тому же нашли золото Сен-Марко, и который, возможно, является шпионом короля Ричарда, скорее всего, желал обогатиться за мой счёт, а будучи уличённым в краже принцем Лорантом, вознамерился бросить тень на меня, на верную слугу великого альдора Синего Грифона. Но вам всем видно, как нелепы и оскорбительны его обвинения. Я всего лишь слабая женщина и не могу сама с мечом в руках защитить свою честь, а потому прошу благородных рыцарей встать на мою защиту. Кто из вас согласится сразиться с этим негодяем и очистить моё имя от позора?

Она осмотрелась по сторонам. Её речь достигла цели. Многие знали Алонсо Кабреру не с лучшей стороны. Его не любили, и многие, при случае, почли бы за радость проучить его. Поэтому её слова казались рыцарям справедливыми. К тому же вид прекрасной и печальной дамы, взывающей о помощи, поражал многих в самые сердца. Однако никто из них не торопился вызваться на поединок. Они отворачивались и отводили глаза. Приказ энфера хоть и неявный, был известен всем.

Изабо шла вдоль ряда рыцарей, заглядывая им в лица, но не могла поймать ни одного взгляда. Впрочем, вскоре она встретила глаза, которые весьма холодно смотрели на неё. Линдар не собирался отворачиваться. Он чувствовал себя оскорблённым этой женщиной, посмевшей вмешаться в его отношения с прекрасной госпожой Ланфэн, да ещё подослать к нему шпиона. Он точно не собирался защищать её.

— Неужели! — воскликнула она, заламывая руки, — Неужели при дворе столь благородного монарха не найдётся ни одного настоящего мужчины, способного защитить слабую женщину?

Она осмотрела верхнюю галерею. Но и там на неё смотрели лишь с любопытством. Её тоже не любили при дворе. Она была слишком высокомерна и не желала замечать тех, кто ниже неё и ей не нужен. Многие считали, что её влияние на альдора приносит луару только