Нежно любящие друг друга супруги осыпали младенца ласками и от счастья совсем забыли об усталости, тревогах и ужасе своего положения. Они завернули новорожденного в обрывки материнского платья и, крепко обнявшись, спокойно уснули. Однако утром надо было вновь отправляться в дорогу. Молодая мать попыталась накормить сына, но голод дал о себе знать — ее грудь не смогла насытить ребенка. Младенец слабел, Бахержоа тоже была в опасности, и Бахе́т-заде́ нужно было выбирать между отцовскими чувствами и долгом государя. Он заметил впереди чистый источник, окруженный зеленой травой и ивами, которые укрывали землю от палящего зноя. Именно там несчастные родители оставили на волю Провидения плод своей любви.

— Великий Боже, — промолвила Бахержоа, омывая личико младенца своими слезами, — Ты некогда спас юного Исмаила{241}, убереги невинное создание! Ниспошли ему ангела-хранителя, Ты наша единственная надежда…

Рыдания не дали ей договорить. Царь с царицей с трудом оторвались от сына и препоручили это бесценное сокровище заботам Творца.

Поднятый ими шум спугнул лань, которая вместе со своими детенышами утоляла жажду из животворного источника. Как только царь с царицей скрылись из виду, лань вернулась и подошла к слабому созданию, в котором уже едва теплилась жизнь. Подчиняясь великому инстинкту, животное отдало крохотному человечку часть того молока, что предназначалось ее родным отпрыскам, и принялась мирно пастись поблизости. Казалось, даже хищники уступили ей счастливый оазис, который всем им был одинаково необходим посреди жгучих песков и безводной пустыни. Но тут его покой нарушили люди.

То были грабители, которых привела сюда жажда. Они сразу заметили прекрасного младенца, запеленатого в богатую ткань. Главарь шайки взял его на руки и тут же поручил заботам своей жены, велев беречь, как родного сына. Женщину тронуло милое младенческое личико, она, не раздумывая, согласилась с замыслом мужа и передала ребенка их лучшей кормилице.

Теперь, когда мы спокойны за плод любви Бахе́т-зады́ и Бахержоа, последуем за его именитыми родителями.

Царь и царица с сердцами, исполненными горечи из-за жертвы, на которую им пришлось пойти, благополучно добрались до Персии, где правил в то время султан Кассера.

Этот могущественный самодержец принял беглеца со всеми почестями, что подобают великому государю и союзнику, чьи подданные взбунтовались, объединившись под знаменами преступного супостата. Султан предоставил Бахе́т-заде́ роскошные покои в своем дворце, и они ни в чем не уступали тем, что занимал он сам. Бахержоа расположили так, словно она была любимой женой Кассеры. Дворец, в котором оказались царь и царица Динеру, отличался таким богатством и пышностью, что, помимо тех комнат, в которых они поселились, там находились еще покои для двадцати четырех жен султана, каждой из которых прислуживали пятьдесят рабынь, самых юных и прекрасных.

Казалось, все сокровища Востока пошли на то, чтобы украсить великолепное здание. Сады с редчайшими яркими цветами и водными потоками были размещены повсюду столь искусно, что создавались радующие глаз виды. Деревья с прекрасными плодами и густой листвой являли картину изобилия и манили отдохнуть под своей сенью. Птицы разнообразной окраски наполняли трелями сей благословенный уголок, и всё говорило о богатстве великого султана Персии, тогда как о власти его свидетельствовали двести тысяч стражников, состоявших в личной охране самодержца. Как видите, столь могущественному правителю не составило труда принять у себя именитых гостей достойным его величия образом.

Кассера приказал собрать на границах своего царства огромную армию со всем необходимым вооружением и снаряжением и в то же время постарался развеять горе супругов самыми блестящими и разнообразными празднествами. Однако не только великодушие и благородство двигали им. Чувство менее чистое, но властное завладело его сердцем: он стал рабом несравненной Бахержоа, которая затмила всех красавиц его сераля. Персидский царь скрывал свою страсть под маской дружбы, но за щедростью его, которую он проявлял при всяком удобном случае, за чуткостью и предупредительностью легко было распознать любовь. Опечаленная Бахержоа, которая думала лишь о потерянном сыне и беде, постигшей ее мужа, даже не подозревала об истинных помыслах Кассеры. Боль душевная не позволяла царице Дилеру наслаждаться удовольствиями, сердце, исполненное глубочайшего горя, было глухо к чужим чувствам. Единственное, что волновало Бахержоа, — это ее сын, брошенный в пустыне на произвол судьбы, и муж, вынужденный из-за визиря-предателя просить помощи у иноземного государя.

Тем временем армия, возглавить которую предстояло Бахе́т-заде́, подготовилась к выступлению. Попрощавшись с султаном, царь Дилеру вместе со своими бесчисленными войсками вскоре пересек границу Сирии. Узурпатор Асфанд, узнав об угрозе, оповестил своих сообщников, собрал их под свои знамена и вышел навстречу неприятелю с двумястами тысячами воинов.

Враги сошлись лицом к лицу. Опытный визирь персидского султана командовал центром армии Бахе́т-зады́, а ее главнокомандующий с несколькими избранными рыцарями разъезжал повсюду, отдавая приказы. Неожиданно для всех он развязал бой на правом фланге и напал на противостоящий фланг противника с таким жаром, что оттеснил его к центру и тем самым внес в ряды Асфанда беспорядок и сумятицу. Затем, не теряя ни мгновенья, царь Динеру велел своим центральным отрядам выступить вперед, как если бы они намеревались перейти в атаку. На самом же деле он не хотел проливать кровь соотечественников и потому, сдержав центр, приказал своему левому флангу атаковать правый фланг противника. В итоге люди Асфанда обратились в бегство, и три четверти его сторонников оказались в окружении.

Узурпатор тщетно пытался заставить вступить в бой части его войска, отрезанные друг от друга мощным и продуманным натиском врага, — страх, а главное, угрызения совести обезоружили его воинов. Бахе́т-зада́ предложил им помилование, и в ответ на это ему выдали всех главных заговорщиков. Асфанд, его семья и основные сообщники были казнены прямо на поле битвы.

Эта победа определила судьбу Динеру: страна вновь обрела своего законного государя. Бахе́т-зада́ вернулся в столицу, восстановил порядок в своих землях и, разумеется, подумал о том, как отблагодарить персидского султана за неоценимую помощь.

Царь Динеру направил в Персию двадцать слонов, нагруженных великолепными дарами. Их сопровождали двенадцать тысяч воинов, а возглавил посольство самый умный визирь Динеру, который получил еще одно важное поручение: государь велел ему проехать по той самой пустыне, где он оставил своего сына, найти оазис, послуживший ребенку колыбелью, расспросить всех встречных и разузнать о судьбе бесценного сокровища. Отыскав младенца, визирь должен был передать его матери и вместе с нею вернуться в Иссессару. Однако надеждам Бахе́т-зады́ не суждено было сбыться: посланник напрасно обыскал все уголки пустыни, ему не удалось ни обнаружить ребенка, ни порадовать