смотанными в рулоны гобеленами, украденными с других кораблей, но не проданными. С несколькими мешочками драгоценностей и золотых монет. С разбросанной повсюду одеждой — всех самых ярких цветов и, в особенности, красного. С прикроватной тумбой, на которой стояла открытая и выпитая почти наполовину бутылка дорогого южного вина.

Он подошёл к кровати и поднял бутылку. Покрутил в руках, глядя на выцветшую за годы хранения в погребе этикетку, на которой виноградные лозы с набухшими красными ягодами змеями обвивали похожие на стволы деревьев колышки. Он не мог не порадоваться, думая о том, что собирается высыпать последнюю толчею снадобья, которое теперь едва покрывало дно крохотного пузырька. Не мог не подумать и «Что, если именно это станет для Бриджит последней каплей?».

Затем он откупорил вино, высыпал всё, что осталось в пузырьке, и взболтал бутылку, глядя, как порошок быстро растворяется в прозрачно-розовой жидкости.

Дверь в каюту неожиданно открылась. Эндрил не успел услышать шаги, не услышал щелчок дверного замка или скрип ссохшегося дерева. Он лишь вздрогнул, разжав пальцы, и бутылка вина с треском раскололась об пол. Эндрил даже не обратил внимание, что ему забрызгало чистые брюки, ботинки и даже попало на рубашку. Он смотрел перед собой. В открывшийся дверной проём, где теперь стоял Брэндон Нельд.

— Твою мать, — простонал он, так как именно такие слова первыми бессознательно пришли ему в голову, и на удивление могли описать каждый аспект сложившейся ситуации. Но затем, осознав наконец, как именно выглядит, он заставил себя повторить громче: — Бездна, твою мать!

— Принц? — Удивлённый не меньше Эндрила, Брэндон Нельд забыл и о приличиях, и о том, чтобы держать свой суровый надменный вид. — Что...

— Какого хрена ты врываешься без стука, безмозглый болван?! — опередил его Эндрил, надеясь, что внутренняя истерика проявилась в голосе ровно настолько, чтобы не показаться подозрительной. Затем он наконец нашёл в себе силы осмотреть испачканную одежду и в тоже время пропихнул пустой пузырёк от снадобья в карман брюк.

— Я не... — Брэндон продолжал глупо моргать, словно увидел призрака. И Эндрил воспользовался его заминкой, чтобы решительно прошагать в коридор, задев его плечом, надеясь ещё сильнее вывести из равновесия. Похоже, это было ошибкой, так как именно после этого, Брэндон закрыл наконец рот, выпрямился, слегка перегораживая Эндрилу дальнейший путь, и удивление в его взгляде сменилось недоверием и... угрозой. — Что...

— Прикажи кому-то убрать здесь, — вновь не дал ему задать вопрос Эндрил. И уже было собирался уйти, но Брэндон схватил его за руку. За ту самую руку, в которой буквально несколько секунд назад был зажат пузырёк, и которой теперь он держался за карман, не в силах убрать её.

— Что ты делал в каюте капитана? — Брэндон обвёл Эндрила взглядом, видимо пытаясь свыкнуться с тем, что и в самом деле его видит. Затем покосился на расползающуюся лужу в каюте, напоминающую в вечерней полутьме кровь.

— Это ведь и мой корабль, разве нет? — безразлично сбросил с себя руку боцмана Эндрил. — И я могу приходить и уходить, когда вздумается.

Это был плохой ответ, и Эндрил сразу это понял. Однако хорошего в голову никак не приходило. И мог ли он в принципе сказать что-то, развеявшее подозрение? Оставалось надеяться лишь, что Брэндон не видел, как он убрал пузырёк. И что он не сумеет связать разбитую бутылку вина с тем, что происходит с Бриджит.

— И всё же, — жёстче повторил Брэндон. Все следы недоумения и растерянности растворились полностью. И перед Эндрилом вновь был недолюбливающий его боцман, способный свернуть ему шею одним движением. — Что ты здесь делал... один?

— Отправился по поручению Бриджит, — соврал он. — Решил помочь ей с одним делом, пока она готовит к отправке пленника.

— И она отправила тебя? — конечно же, Эндрил не рассчитывал на соблюдения правил этикета. Однако это обращение звучало в точности, как угроза.

— Может быть, это что-то личное? — Эндрил попытался как можно беззаботнее дёрнуть плечами. Получилось нервно и неестественно. — Нечто такое, о чём она не хотела рассказывать никому из команды?

Брэндон продолжал смотреть на него сверху-вниз. И Эндрил видел, как его извилины работают внутри черепной коробки. Как анализируют наглое и паршивое враньё. Как ищут лучшее, более подходящее объяснение. И понял, что, если он что-то не придумает, то Брэндон — даже если он тупой дуболом, — его найдёт.

— Ладно, ладно... — вздохнул он и поднял руки. — Ты поймал меня, каюсь.

Бровь Брэндона медленно поползла наверх.

— Наша сделка — пояснил Эндрил, качая головой. — Бездна... Она просто сводит меня с ума. Знаешь, я ведь и впрямь был уверен, что смогу одолеть тебя. Я ведь родился на Царь-древе, и уж что-что, а лезть по мачте... Мне показалось, что я тебя перехитрил.

— Идея и впрямь была изобретательная, — согласился боцман, не сводя с него взгляд. — Но причём здесь...

— Вино, Брэндон! Проклятое вино! У меня осталась только сраная моча с севера, которую пьёт команда. И без вина я не могу заснуть, бездна его дери. Решил, что дотяну до Талисо, но... В общем, я хотел забрать одну бутылку, но появился ты.

— Ты... Пришёл в каюту Бриджит за вином?

Голос Брэндона был удивлённым. Однако в нём появилась тень понимания, щепотка презрения и насмешка. И Эндрил предпочёл считать это победой.

— Боги, это ведь я его подарил! — на сколько мог обиженно воскликнул Эндрил. — Лучшее, что я смог унести из дворца! А она теперь даже не пьёт его. И я решил, что позже подарю ей ещё — вот, что я хотел сказать. Разве это так уж несправедливо, как ты считаешь?

Брэндон продолжал смотреть на него. Он не перегораживал Эндрилу путь, однако стоял так, что пришлось бы протискиваться, чтобы пройти мимо. Наконец боцман нерешительно кивнул:

— Похоже, боги рассудили иначе. Раз уж послали меня.

— Да, это уж точно, — засмеялся Эндрил. — Видимо, в ближайшие дни поспать мне не удастся, верно? Что ж, тем справедливее тот факт, что этот крикливый ублюдок, которого мы нашли посреди бездны, теперь будет мешать моей команде, а не твоей. Идём?

Брэндон в последний раз осмотрел каюту Бриджит, будто размышляя, мог ли Эндрил решить украсть что-то ценное. Затем закрыл дверь так, что едва не ударил принца по носу. И наконец отступил в сторону и