неуместные мысли, Гарри обдумал слова Снейпа. Вчера тот ведь не говорил, что не собирается давать мальчику зелье. На самом деле было очевидно, что в его чае что-то есть. Гарри просто не удосужился спросить, что именно. «Обещаю». Снейп ещё никогда не нарушал своих обещаний.

Гарри нерешительно взял предложенный флакон. Зелье за тёмно-зелёным стеклом было почти коричневым, а на вкус, когда он проглотил его, напоминало маслянистые горькие огурцы. Результат последовал незамедлительно: опухоль и боль в руке начали отступать.

Люпин вытащил свою палочку и пробормотал заклинание, убирая с рубашки кровь. Снейп сидел на кровати рядом с Гарри, поэтому Люпин поднял с пола кресло и уселся.

Хедвиг предупреждающе щёлкнула клювом. Гарри снова уставился на длинную рваную рану.

— Всё в порядке, Гарри, — мягко улыбнулся Люпин. — Фамильяры очень заботятся о своих волшебниках. Никто не собирается наказывать тебя или Хедвиг за недоразумение.

Снейп говорил что-то похожее о Сопелке.

Гарри почувствовал, как жаркий, колючий румянец заливает щёки. Сколько ещё раз он выставит себя полным идиотом перед обоими профессорами? Он отодвинулся от Снейпа и, обхватив руками колени, прислонился спиной к изголовью кровати.

Люпин внимательно наблюдал за ним.

— Ну что ж, ты можешь сказать нам, где, как тебе показалось, ты был? — снова очень мягко спросил он, спокойно сидя в своей пижаме, как будто этот инцидент был совершенно нормальным явлением.

— Я… — Гарри замялся, не зная, как объяснить, — я как будто попал к тёте с дядей, — он замолчал, надеясь, что ответ удовлетворит обоих мужчин.

Ни один из профессоров не произнёс ни слова, и Гарри не мог понять, о чём они думают. Снейп смотрел на него как на букашку, а Люпин изо всех сил старался казаться уверенным. Из них двоих Гарри решил, что ему больше нравится «ты-букашка». По крайней мере, это было честно.

— Дядя часто угрожал твоей сове? — спросил Люпин, видимо, решив, что Гарри больше ничего не скажет без подсказки.

Гарри испуганно вскинулся:

— Откуда вы…?

— Ты просил своего дядю не причинять ей вреда, — пояснил Снейп.

А Гарри даже не понял, что произнёс это вслух.

— Я… да, — несчастно пробормотал он и обнаружил, что хотя и не был под принуждением зелья правды Снейпа, поневоле рассказывает дальше: — Всё время. Он, наверное, беспокоился, что я напишу своим друзьям. Я… мне кажется, он вспомнил, что в прошлом году миссис Уизли совсем не понравилось, как они обращались со мной.

— Что ты имеешь в виду? — с недоумением спросил Люпин.

— Кажется, она написала им в прошлом году, сообщила, где я, и, наверное, сказала что-то, что им не понравилось. Дядя Вернон заявил, что она назойливая проныра, которая только и делает, что всё вынюхивает, и он не хотел, чтобы я сплетничал с ней, — Гарри пожал плечами. — Я отослал Хедвиг после того, как раздул тётю Мардж, и велел ей лететь в Хогвартс и оставаться там.

— Тебе сказали, чем именно из сказанного ею они были недовольны? — спросил Люпин, нахмурив брови.

Гарри покачал головой.

— Наверное, это из-за того, что я ей нравился. Школьную медсестру, которая меня любила, тоже называли пронырой, — он неловко заёрзал. — Почему вы всё время спрашиваете о них? Я ведь с ними больше не живу. Вы сами так сказали, — повернулся он к Снейпу. — Так в чём же проблема?

— Проблема в том, — заговорил Снейп, — что ты не можешь провести ни одной ночи без кошмара. Ты склонен к постоянным паническим атакам. Ты настолько замкнулся в себе, что напоминаешь инфери, — он вздохнул, — когда не разбиваешь окна и чашки, магически или как-то иначе.

— А почему вас это волнует? — огрызнулся Гарри, сжимая кулаки.

— Я полагал, мы обсудили это внизу, — сказал опекун хорошо знакомым мальчику ледяным голосом Снейпа-с-уроков-зельеварения.

Гарри усмехнулся, в то время как Люпин недоуменно посмотрел на него.

— Ну да, потому что это ваша обязанность. Наверное, вам достаточно платят, как было у тёти Петунии, — зло прошипел мальчик. — Я постараюсь облегчить вам задачу, профессор. Не старайтесь заговорить со мной, и я буду держаться от вас подальше.

Снейп поморщился.

— Я не это имел в виду, — хрипло сказал он. Гарри никогда раньше не видел у Снейпа такой гримасы. — Я просто хотел сказать, что намерен выполнять свои обязанности.

— Замечательно, — фыркнул Гарри, скрестив руки на груди и отводя взгляд. — Вы опоздали всего-то на двенадцать лет.

Профессор вздрогнул, как от пощёчины.

— Да, — по-прежнему хрипло произнёс он, — я опоздал. И мне очень жаль, — он тоже скрестил руки на груди, напряжённо выпрямившись. — Я ничего не могу сказать в своё оправдание.

Гарри не ожидал от него таких слов. Чёрные глаза Снейпа поймали его взгляд. Голосом человека, произносящего торжественную клятву, он продолжил:

— Но сейчас я здесь и никуда не собираюсь уходить.

По какой-то причине это заставило грудь Гарри сжаться. Однако он не поддался порыву заплакать. Он привык сдерживать слёзы.

— Как вам будет угодно, — бросил он пренебрежительным тоном, подражая кому-то из американского фильма, увиденного по телевизору (на самом деле фильм он не видел, лишь убирал гостиную, пока Дадли смотрел видео).

Снейп выглядел… уязвлённым? Но это лишь промелькнуло на строгом лице профессора, и оно вновь приняло непреклонное выражение.

— Неважно, что ты скажешь или сделаешь, Гарри, — мягко сказал Снейп бархатным голосом Сказочника. — Я всё равно не уйду, — он подался вперёд, положив ладонь на лодыжку мальчика. — Я помогу тебе пройти через это.

Обычно Гарри отстранялся, когда люди, особенно учителя, ненароком касались его. Однако когда Снейп наклонился так близко, Гарри почувствовал исходящий от него запах имбиря и душистого перца (возможно, он держал пряности в своём комоде, как Петуния перекладывала лавандой свои шкафы). Запах был невероятно успокаивающим.

Гарри хотел разозлиться и накричать на этого человека, но внезапно гнев покинул его, оставив совсем обессиленным. Хотелось сказать что-то остроумное и язвительное, но, к своему стыду, голосом, который ему самому показался очень детским, он спросил:

— Обещаете?

Снейп серьёзно кивнул.

— Вот почему нам нужно, чтобы ты поговорил с нами, Гарри, — глубоко вздохнул Люпин, который во время этого разговора сидел молча. — Нам нужно знать, через что ты проходишь. Мы поможем тебе, но только если ты будешь