— Кому? Кому стало нужно? — почти простонала Аниаллу.

— Подумай и ты сама найдёшь ответ. Я дала тебе достаточно подсказок.

* * *

Анар нехотя разлепил глаза. Перед ним пестрел вышивкой всё тот же занавес, в щёлку между полотнищами была видна знакомая мозаика… Вот только прежде не было на ней следов кошачьих лап — кроваво-красных следов. Алай напрягся и, не шевелясь, едва-едва повернув голову, проследил их взглядом.

Они начинались у входа в комнату Мейва и заканчивались у ножки стола… Там кверху лапами, без движения лежал Фонарь. Белое брюхо его было испещрено алыми пятнами.

Рука Анара потянулась к висевшему в ножнах мечу, но тут послышался раздражённый топот, и в поле зрения появились сапоги Мейва.

— Вот же гадина! — крикнул он и со всего размаху приложил кота по пузу тряпкой. Фонарь взвизгнул, подпрыгнул и, упав на то же место, снова изобразил труп. На этот раз у него получилось куда натуральнее.

Анар улыбнулся и выглянул наружу. За столом, зажимая от хохота рот, сидела Аниаллу. Справа, вжавшись в каминную решетку, скрючился Брай. От него сильно пахло гарью, и Анар подумал, что тот предпочёл бы залезть в очаг целиком.

— Забыл закрыть вазочку, на минуту отвернулся — уже весь пол в лапах, вся кровать в лапах, все стены тоже в лапах! — продолжал Мейв, орудуя полотенцем.

От второго шлепка «труп» ожил, от третьего — ловко увернулся и, недовольно мявкнув, вскочил на колени к Аниаллу. Сианай обхватила его руками и смеясь наклонилась вперёд прикрывая кота сверху.

— И не стыдно тебе, ворюга? — Мейв упёр в бок кулак с зажатым в нём полотенцем.

Кот никак не среагировал, только мурлыканье его, как почудилось Алу, стало каким-то насмешливым. Тогда Аниаллу легонько куснула Фонаря за ухо. «Ворюга», немилосердно выкрутив шею, посмотрел на сианай в полном обалдении, Мейв на него — с завистью, Анар на обоих котов — с подозрением. Алу же ничего не замечала, она, словно заглаживая вину, с силой проводила ладонями по кошачьей шкурке, выжимая из Фонаря новую порцию и без того громкого мурлыканья. Выглядела Аниаллу абсолютно счастливой, но… но Анар чувствовал, что веселье её — напускное. Неужели Фай успела опутать и её?..

— О, наш соня наконец-то пробудился! — Широко улыбаясь, направилась к нему Аниаллу… Но Анар не успел обнять жену, его взгляд против воли съехал на странное одеяние сианай… окружающий мир вдруг как-то выцвел, всё вокруг стало размытым, чётко был виден только кожаный корсаж Алу…

Но вскоре и тот как бы распался на тусклые вертикальные полосы. Они извивались, теряя цвет, сливаясь в одно бесформенное пятно. Через несколько мгновений Анар сообразил, что взгляд его скользит уже по отвесной каменной стене. Всё ниже и ниже. Он слышал отдалённый рокот, какой-то лязг, но не мог понять, что его издаёт. Что-то маленькое, многоногое, живое, едва появившись в поле его зрения, стремительно исчезло. Мысленный взор алая рванулся за ним, упал на узкую трещину, заполненную красным светом, устремился туда…

Анар не сразу понял, куда попал: на поле битвы, в чудовищный зверинец, неведомый храм или… жуткую кухню. Всё вокруг тонуло в густых испарениях, исторгаемых сотнями кастрюль, вертелов, жаровен и сковород. Великое множество существ бешено носилось в этом чаду, тащило пучки каких-то трав, туши, дрова, банки и бутылки, тарелки, накрытые салфетками или стеклянными колпаками. Шум оглушал. Если бы Анара потом спросили, как выглядит самое безумное местечко в Бесконечном, он точно описал бы эту кухню. Находиться здесь даже бестелесно было невыносимо.

Алай уцепился взглядом за одного из крылатых официантов, мчащегося куда-то с подносом, полным дымящейся снедью, полагая, что тот летит обслуживать клиентов (или хозяев?) и выведет его из кухни. Надежды алая оправдалась: нырнув в какой-то узкий туннель, больше похожий на воздуховод, официант пронёсся по нему, рванул вверх, повернул направо и, отперев замочек на золотой решётке, вылетел в более просторное помещение.

Последовав за ним, Анар оказался в пещере, освещенной массивными железными лампами. Они были расставлены на верхнем ярусе какого-то сооружения, занимающего центральную часть пещеры. Только из того, что существо поставило на него поднос и ловко разметало вокруг принесённые блюда, Анар заключил, что это обеденный стол. Летун получил свою монетку и, что-то пискнув, умчался обратно. Анар же остался: он узнал того, кто сунул маленькому официанту чаевые — карг Балфишрейн собственной персоной сидел за этим внушительным столом. В видении специалист по ядам казался куда менее толстым, чем в реальной жизни. Из глаз его почти исчезли искорки торгашеской льстивой хитрости, на морде было написано искреннее благоговение. Профессиональный отравитель Балфишрейн выглядел просто-таки одухотворённым, и, ища причину этой метаморфозы, зависший над столом Анар постарался рассмотреть тех, кто делил с ним трапезу.

Справа от Балфишрейна сидел другой каргнорианец. Его чёрная, безо всяких оттенков чешуя блестела, как начищенные рыцарские доспехи, челюсти, куда более мощные, чем у Балфишрейна, едва вмещали острейшие зубы, а шипов и рогов на голове и теле чудовища было значительно больше, чем у Анарова знакомца. При этом его чешуйчатая морда обладала на удивление богатой мимикой а улыбка была не лишена жутковатого обаяния.

— Меня вызывают к Иргхантаашу, — осклабился чёрный карг, обращаясь к кому-то за спиной Анара.

Алай заставил себя обернуться и… увидел Аниаллу — так ему показалось в первое мгновение, но он тут же понял, что ошибся. Эта женщина была не Алу…

Она была спокойна, лишь лёгкая тень улыбки лежала на полных губах. В то мгновение, когда Анар увидел её, он испытал необычайное чувство, словно странный, призрачный ветер прошёл через саму его душу и… и что-то изменилось в нём — навсегда, необратимо. Она сидела за столом, среди рычащих каргов, она — самая хрупкая и самая большая драгоценность Бесконечного.

Ни одна из сианай — ни могущественная Элеа, ни прекрасная Лаонея, ни… ни даже Аниаллу — не вызывали в его сердце ничего подобного, он и названия для этого не мог найти. Анар смотрел на неё, как зачарованный, почти растворившись в её безмерном обаянии.

Не присутствуй он там бестелесно, алай бы вздрогнул, когда, заглушая дивную музыку её взгляда, заговорил чёрный каргнорианец.

— Иргхантааш никогда не остановится. Ты это знаешь, я это знаю. Говорить не о чем, — лаконично заявил он. Чёрные когти лязгнули по столу.

— Когда нельзя сражаться, приходится отступать, — кивнула Аласаис.

Анар интуитивно почувствовал, что в её словах крылась какая-то горькая для них обоих двусмысленность, но какая?.. Алай не мог оторвать от неё взгляда: то, как она брала приборы со стола, говорила и даже жевала — всё это завораживало.

— Мы поступим так, как ты говоришь, — пророкотал карг. — Я предпочитаю сражение бегству, но у меня есть разум. Я не буду, как глупый кав'зул, бросаться на…

Мягкое движение руки его собеседницы остановило карга.