Ну вот, я все оттягиваю неизбежное…

Помнишь, несколько лет назад я попросил тебя об одной услуге – поставить то надгробие на кладбище Сент-Килда? Ты никогда не спрашивал, зачем мне это понадобилось, однако сейчас я все расскажу.

Одному богу известно, почему старина Черный Джек Рэндалл остался лежать на шотландских холмах, а не в родном Сассексе. Неужто некому было отвезти его тело домой?..

Как бы там ни было, похоронен он именно здесь. И если Бри когда-нибудь заинтересуется своими корнями, она легко найдет его могилу – та упоминается в семейных архивах. Поэтому-то я и просил тебя поставить рядом еще один камень. Она обязательно его заметит, ведь все остальные надгробия к тому времени уже рассыпятся от старости.

Быть может, ей станет любопытно, и она спросит о нем Клэр… В этом-то и есть смысл моих приготовлений. Я оставлю им подсказку, а остальное – воля судьбы.

Ты наверняка помнишь, какой бред несла Клэр после возвращения. Я всячески пытался выбить дурь из ее головы, но разве с этой упрямой женщиной можно справиться?

Когда я последний раз к тебе приезжал, то взял машину и отправился к тому проклятому холму – Крэг-на-Дун. Перед самым исчезновением Клэр мы видели танцующих в кругу ведьм. Вспоминая ту жуткую картину, стоя в окружении чертовых каменюк, я почти что ей поверил и дотронулся до камня. И ничего, конечно же, не произошло.

И все же тень сомнений осталась. Я стал искать того Фрейзера. И, кажется, нашел. По крайней мере, мужчина с таким именем действительно жил в то время, и он весьма подходит под описание Клэр. Уж не знаю, говорила ли она правду, или ее галлюцинации наложились на реальные факты… Однако Джейми Фрейзер и впрямь существовал.

Ты, должно быть, меня осудишь, но, стоя перед камнем, я мечтал только об одном – чтобы тот сработал и отправил меня прямиком к Джейми Фрейзеру. И тогда, кем бы он ни был, я бы его убил.

Я никогда не встречал этого типа, даже сомневался в его существовании, и все же ненавидел всей душой. Если Клэр не выдумывала, выходит, что я обманом удерживал ее все эти годы. Именно обманом – потому что я намеренно скрыл от нее правду. Наверное, я вроде как мстил им обоим.

Священники и поэты называют месть обоюдоострым клинком – и моя расплата в том, что я никогда не узнаю, осталась бы она со мной, будь у нее выбор, или же помчалась бы в Шотландию в тот же миг, как только узнала, что Фрейзер пережил битву при Каллодене?

Впрочем, она ни за что бы не бросила дочь. И я смею надеяться, что меня бы она тоже не оставила… однако полной уверенности нет, иначе, клянусь, я сразу бы ей все рассказал!

Что же до Фрейзера… Не знаю, проклинать мне его за то, что он украл мою жену, или благословлять за прекрасную дочь? Я иногда думаю об этом… и сразу прихожу в себя – неужто я и впрямь поверил в этот абсурд? И все же… порой мне чудится, что я знаком с Джейми Фрейзером, что где-то его видел… Скорее всего, сказывается ревность и бурное воображение – я прекрасно знаю, как выглядит этот ублюдок, ведь каждый день вижу его черты в своей дочери.

В общем, странное это чувство – будто мы с ним чем-то связаны. И дело не только в Бри. Как ни странно, иногда мне кажется, что он стоит рядом, и я вот-вот увижу его, только обернусь.

Я тут впервые подумал… может, мы с ним встретимся по ту сторону, если там что-нибудь есть? Было бы забавно… Вдруг, отринув желания плоти, мы с ним станем друзьями? Или, напротив, очутимся в кельтском аду, целую вечность пытаясь убить друг друга?

Я плохо заботился о Клэр… Уж прости, не буду вдаваться в грязные подробности, они того не стоят.

Так что вот они – мои грехи, Редж. Ненависть, ревность, ложь, воровство, неверность… Наверное, их слишком много ради одной-единственной любви. Но я люблю их, моих женщин. Может, люблю неправильно или недостаточно сильно. Однако по-другому я не умею.

Я не хочу умирать, не исповедавшись, – и, быть может, ты отпустишь мне грехи. Я вырастил Бри в католической вере… как думаешь, она будет за меня молиться?»

– И еще подпись – «Фрэнк», конечно, – закончил Роджер.

– Конечно, – эхом отозвался Джейми. Он сидел неподвижно, и по его лицу нельзя было понять, о чем он думает.

Впрочем, Роджеру не надо было ничего понимать – он знал, какой шквал эмоций играет сейчас в душе Фрейзера, потому что испытывал то же самое, пока готовился к путешествию и искал Брианну по обе стороны океана, пока был в плену и, наконец, пока сидел в зарослях рододендрона, слушая пение камней.

Если бы Фрэнк Рэндалл предпочел сохранить тайну и не поставил в Сент-Килде тот могильный камень – узнала бы Клэр правду?.. Ведь именно из-за могилы она рассказала Брианне о настоящем отце и попросила Роджера заняться изысканиями в старых архивах, что в конце концов привело их всех сюда.

Именно фальшивое надгробие подсказало Клэр путь в объятия ее любимого шотландца – и, быть может, к скорой смерти. Именно оно позволило дочери Фрэнка Рэндалла узнать своего настоящего отца… и застрять в чужом времени. Именно благодаря ему на свет появился рыжеволосый мальчишка, ставший продолжением рода Фрейзеров. Уж не судьба ли взыскивает свой долг?..

А может, и тот, другой мальчик тоже не родился бы, если бы не подсказка Фрэнка Рэндалла. Мораг и Уильям Маккензи на Сбор не приехали, и Роджер не знал, радоваться ему или огорчаться.

Джейми Фрейзер наконец ожил, хотя по-прежнему глядел только в огонь.

– Англичанин, – зачарованно прошептал он, словно заклинание, и Роджеру почудилось в языках пламени движение.

Джейми нежно баюкал внука. В волосах у него плясали огненные искры.

– Англичанин, – повторил он, обращаясь к тому, кого видел в костре. – Хотел бы я с тобой встретиться… Надеюсь, не придется.

Роджер, затаив дыхание, ждал. Глаза Фрейзера подернулись дымкой, лицо застыло. Наконец он вздрогнул, тряхнул головой, точно пытаясь избавиться от некоего видения, – и только сейчас понял, что Роджер все еще здесь.

– Так мне сказать Клэр о письме? – спросил тот.

– А Брианне рассказал?

– Пока нет, но расскажу. – Роджер спокойно выдержал цепкий взгляд Фрейзера. – Она моя жена.

– Надолго ли?

– Навсегда. Если она захочет.

Фрейзер посмотрел в сторону стоянки Кэмеронов. Гибкий силуэт Клэр заметно выделялся на фоне большого костра.

– Я обещал ей быть честным… Так что да, скажи.

К четвертому дню на горе не осталось свободного места. Ближе к сумеркам люди стали складывать дрова на пепелище у подножия склона. У каждой семьи был свой костер, но здесь по вечерам разводился один огромный, возле которого собирались все, чтобы узнать, кто приехал за день.

Темнота сгущалась, на горном склоне повсюду распускались огни. Я вдруг вспомнила о символе клана Маккензи – «горящая гора» – и только сейчас поняла, что он обозначает. Не вулкан, нет. Сбор вроде этого: сотни горящих в ночи костров, знаменующие собрание всего клана. А еще я впервые сознала смысл их девиза: «Luceo non urо» – «Сияю, но не горю».