– А правда, чего тебе хочется больше всего, кроме меня?

Маша задумчиво посмотрела на огонь.

– Я никогда не видела моря. Когда автостопом моталась по России каких-то несколько десятков километров не хватило, чтоб увидеть его. Страшно жалею теперь.

– Ты сможешь уехать сейчас из города на несколько дней?

– Куда? – улыбнулась Маша.

– Ну, загранпаспорт у тебя вряд ли имеется, тогда едем в Сочи.

– Сейчас зима.

– Море не замерзает. До конца новогодних праздников есть ещё несколько дней, сейчас всё организуем.

– Это невозможно.

– Со мной возможно всё, паспорт с собой есть?

Маша достала из рюкзака помятый паспорт.

– Ух ты, Мария Павловна, значит? Ну, Мария Павловна, скоро море увидишь. Больше, чем на пять дней не могу, ну думаю, нам хватит. Собирай вещи, завтра вылет.

– Я не поеду за вещами, боюсь, я потом не вырвусь от Макса. Я сбежала от него, когда он был сильно пьян, и не хочу возвращаться.

– И как ты ему объяснишь своё недельное отсутствие?

– Это не твоя забота, котик.

– Согласен, тогда поехали в магазин, подберём тебе гардеробчик.

В магазине Глеб выбрал ей одно платье, дальше, сунув ей банковскую карту, предложил справляться самой, ему надо было уладить несколько рабочих вопросов перед поездкой. Подумать, какой гардероб может подобрать себе Маша, он, конечно, не потрудился.

Маша с опаской вступила на борт самолёта, она никогда ещё не летала, и она крепко вцепилась в руку Глеба, её котик был рядом с ней, значит, всё будет в порядке. Зачем только она сказал про море? Он столько потратил на неё, билеты, отель, одежда… лежала бы лучше сейчас в его объятиях у него дома и пила виски.

– Не переживай ты так, – шепнул он ей, – сейчас выпьем и скоро ты увидишь море.

Но моря Маша в это день не увидела, они прилетели, когда уже стемнело. Едва взглянув на шикарный номер отеля, она открыла окна и шагнула на балкон. Море было невидно, но слышно. Глеб специально снял видовой номер рядом с побережьем. Маша опёрлась на перила, ноздри её подрагивали, она вдыхала непривычный воздух. Глеб разлил вино и принёс ей бокал.

– Я его слышу, – тихо сказала она.

– Завтра увидишь. У нас с тобой 5 дней, ты, я и море.

– Спасибо, но до утра ещё целая ночь.

Целуя его Маша, расстёгивала кнопки на светлом кожаном платье.

– Ты же специально мне купил платье на кнопках?

– Мне кажется, мы и бюстгальтер тебе покупали, – лаская её, ответил он, – но я его что-то не вижу.

– Я его оставила, чтобы тебя случайно не придушить.

Маша расстегнулась, под платьем были только чулки.

– Значит, ты в таком виде и ехала сегодня? Не замёрзла ли?

– Пуховик спасал.

– Пойдем, согрею не хуже пуховика, – Глеб залпом допил вино, схватил Машу и потащил её в номер.

– Ого, какая огромная кровать. Это ты специально?

– У меня на тебя большие планы.

С утра Маши рядом не оказалось. Куда она могла деться? В Питере вечно утром исчезала, а здесь то как? Ладно, поищем её на берегу моря, зима, народу не так много, найдётся.

Нашёл он её быстро, на пустынном пляже, Маша стояла по колено в море, и набегающая волна пеной ласкала её ноги. Не желая ей мешать, Глеб сел на камни и закурил сигарету. Маша, словно почувствовав его взгляд, обернулась, и он оторопел, её лицо было в слезах, они градом катились по её щекам, оставляя подтёки туши. Плачущую Машу он видел впервые. Маша смутилась, быстро оттёрлась и подбежала к нему. Она села на него сверху, порывисто обняла и прошептала.

– Я всё ещё без трусиков.

– А люди тебя не смущают?

– Ты же знаешь, я бесстыжая.

– Пойдем ка сначала пройдемся и выпьем кофе, а то боюсь море ты увидишь только из окна отеля.

Глеб рывком поднял её и одёрнул платье.

– А вместо кофе можно шампанского?

– Тебе можно всё.

Маша по-детски восторгалась всем: пальмами, горами, уличными ресторанами и, конечно, морем. Глеб понимал, что Маша в первый раз на курорте, и хоть зимний Сочи совсем не Мальдивы, но она была так счастлива и так благодарна ему, что он исполнял любое её желание. А у него самого, в эти дни было только одно желание. Рыжая чертовка подобрала себе гардероб, чтоб не осталось ни единого шанса оставаться в спокойном состоянии. Платья неизменно были глубоко декольтированы или коротки настолько, что стоило ей немного пригнуться, были видны чулки и отсутствие нижнего белья, шорты и джинсы она никогда не застёгивала, пуговица была непременно расстёгнута и было видно край кружевных трусиков или заметно, что их там вовсе нет. Под платьем или топом всегда были видны торчащие соски, пышная грудь, лишённая бюстгальтера чётко вырисовывалась, двигалась под тонкой одеждой. На вечерние прогулки Маша набрасывала купленную ей Глебом короткую кожаную куртку, но более одетой не становилась, куртку она никогда не застёгивала. Было вульгарно и возбуждающе, женщины уводили своих мужчин подальше от Маши, ибо те, завидев её, не могли оторвать глаз от её фигуры. А одинокие мужчины от подростков до старичков оторопело провожали её взглядом, оборачиваясь вслед. А плутовка только смеялась, трясла волосами и проводила языком по пухлым губам. А для бассейна Маша подобрала такой купальник, который не оставлял никаких шансов для воображения, видно было всё, Глеба разрывало от постоянного желания, и он проклинал себя, что оставил её одну подбирать себе гардероб, надо было догадаться, что выберет себе Маша. Теперь приходилось терпеть, что вокруг неё всё время крутились мужчины, жадно смотрели на неё, пытались даже дотронуться, она была такой манкой, такой соблазнительной, что красавицы оставались в стороне, и всё мужское общество вертелось вокруг его Машки. Глеб никак не мог понять, что в ней такого, никогда никто не вызывал в нём такого горячего желания, ему хотелось её всегда. Вот она на побережье подняла какой-то интересный камень, короткая юбка оголила ягодицу, и он уже не в состоянии идти дальше… Вот она в ресторане пьёт что-нибудь, и её губы становятся влажными, она слизывает капли языком, и он теряет дар речи. А уж в бассейне, когда она выходила из воды, выжимала волосы и закидывала их за спину, её соски торчали, как два флагмана, а трусики вырисовывали чёткую линию женского лона, он стонал от желания. Даже просто стоя на берегу, когда она говорила ему, что у него глаза цвета зимнего моря, он чувствовал, как трепещет её тело под тонкой одеждой, и ему хотелось разорвать её. По нескольку