Но они могут появиться в любой момент. Ты вчера разговаривала с девушкой? – обратился он ко мне.

– Нет. Она отказалась со мной встретиться. – Против воли получилось так, точно я оправдываюсь. Бергман кивнул, словно соглашаясь, и продолжил:

– Если она где-то познакомилась с парнем, то это скорее всего в автошколе. Она ходила на курсы. Там довольно много молодых людей.

– И что? Всех проверять? – вздохнул Димка. – А если впустую?

– И такое может быть. Но в этом и состоит наша работа, за которую нам неплохо платят.

В следующие три дня работы у нас было даже слишком много. Мы проверяли всех, кто в одно время с Надей учился в автошколе, особое внимание уделив ее одногруппникам. В группе было двенадцать женщин и только пять мужчин, но поиски это совсем не облегчило. Сезон отпусков, народ разъехался кто куда, и нужные сведения мы собирали буквально по крупицам.

Двухчасовой разговор с Инной ничего не дал. Она утверждала, что ни о каких знакомствах Надя ей не рассказывала, парня у нее точно не было, не считая детской влюбленности в шестом классе. О ней прознал ее дед, явился в школу и устроил скандал, потребовал перевести мальчишку в другую школу, а когда его родители отказались, перевел Надю. Новая школа оказалась с углубленным изучением математики, и Наде пришлось нелегко. Но деду на это, похоже, было наплевать. Из школы Надю всегда встречали либо мать, либо Ядвига, либо сам дед. Одноклассники подшучивали над ней, а она отговаривалась тем, что добираться до дома на троллейбусе ей не хочется. На школьные вечера она не ходила и в школе никогда не задерживалась.

С самой Надей я тоже пыталась встретиться, но она по-прежнему избегала не только меня, но и Вадима. Он звонил ей, она в ответ присылала СМС: «У меня все хорошо». Ко всему прочему, нам пришлось дважды побывать в полиции и вести долгие беседы о галеристе Шацком, его убийцах, задержанных благодаря нам, и нашей роли во всем этом деле.

О подделках вопрос пока не возникал, и мы, в свою очередь, предпочли о них промолчать. Объяснили, что интересовались Шацким в связи с гибелью семьи Лотмана, и согласились с версией Галины, которая, признав, что Шацкого с Виктором познакомила она, утверждала, что не знала, зачем галеристу понадобилось такое знакомство. Брат якобы просил помочь с трудоустройством приятеля, того самого Виктора, и она спросила Шацкого: не будет ли какой-нибудь работы для него? А Шацкий в ответ сказал, что работа, возможно, найдется, и взял номер мобильного своего будущего убийцы. Об остальном ей ничего не известно. Столкнувшись с нами в коридоре, она сделала вид, что нас не узнала. Это показалось невежливым, но мы ее охотно извинили.

Я все это время продолжала жить у Бергмана в надежде, что смогу понять, зачем ему это нужно. Сам он отговаривался тем, будто так удобнее, но Димка и Вадим обретались у себя, хотя Поэту Бергман тоже настоятельно советовал перебраться в «дом с чертями». А Димка возражал: в родных стенах ему лучше работается. Я подумала, что у возлюбленного есть причина держаться от нас подальше, а еще заподозрила: Вадим Бергману о моих подозрениях все же рассказал. Меня раздирали весьма противоречивые чувства, но мысль о том, что Бергман – это исчезнувший двадцать лет назад Терещенко, вызывала не столько сомнение, сколько неприятие. Возможно, просто из духа противоречия. Но это не помешало мне оставить газету со статьей об убийстве на столе в комнате, которую я занимала.

Когда я вечером вернулась, газеты не было. Я отправилась к Лионелле с вопросом, не видела ли она ее.

– Видела, – ответила старушенция. – И решила, что это мусор.

– Очень мило. А если это вещественное доказательство?

– Вещественные доказательства не бросают где попало. Они хранятся в папке в сейфе у хозяина, о чем я прекрасно осведомлена. – Лионелла удалилась, но минут через пятнадцать вошла в мою комнату с газетой в руках. – Вам повезло, мусороуборочная машина сегодня задержалась. – И с достоинством положила газету на стол.

– Вы что, в мусоре копались? – не поверила я.

– Пришлось. Не хочу, чтобы у хозяина возникли сложности. Газету я просмотрела и теряюсь в догадках, что это за вещественное доказательство. Но вам видней.

Как только Лионелла удалилась, я схватила газету. Не похоже, что она побывала в мусорном контейнере. Возможно, старушенция нагнала драматизма, желая выставить меня раззявой, а газету до мусорки так и не донесла, а возможно, газета все это время была у Джокера.

Ужиная, я исподтишка наблюдала за Бергманом, пытаясь понять, видел он газету или нет. И, разумеется, ни к какому выводу не пришла, а спросить не решилась: тогда бы потребовалось объяснить, как газета попала ко мне.

На следующий день мы с Вадимом в очередной раз отправились к Аллилуеву с намерением поговорить с Надеждой, но дома ее не оказалось.

– Она отпросилась на часик, – оправдывался Аллилуев. – Сказала, что в четырех стенах ей уже тошно. Обещала неподалеку от дома погулять. Тут рядом сквер…

– И с ней никого нет? – уточнил Вадим.

– Вы всерьез считаете, что ей нужна охрана? Она только звонила. Все в порядке…

Мы бросились в соседний сквер и вскоре увидели Надю. Возле киоска, где торгуют мороженым, она стояла с молодым человеком. Он был на голову выше ее, одет в голубую майку и джинсы, это все, что я успела разглядеть. Увидев нас на аллее, Надя что-то быстро сказала молодому человеку и пошла нам навстречу. Парень отправился в противоположном направлении и очень скоро скрылся за деревьями.

– Привет, – сказала Надя, приблизившись к нам, и улыбнулась. Выглядела, кстати, совершенно счастливой: глаза сияли, и улыбка не покидала ее губ.

– Твой парень? – без нажима спросил Вадим, кивнув в ту сторону, где исчез молодой человек.

– Он назначил мне свидание, – весело ответила она. – По-моему, он классный.

– Когда вы познакомились? – спросила я.

– Только что, – продолжая улыбаться, ответила она. И соврала. Я была в этом абсолютно уверена.

– Он тебе понравился? – продолжил болтать Вадим.

– Да… я же говорю, он классный…

– Давай-ка мы тебя проводим…

– Хорошо. Только скажите этому Аллилуеву, чтобы завтра он меня отпустил. Хотя бы на пару часов. У меня первое в жизни настоящее свидание. И не вздумайте нудить, что это опасно. Он – нормальный парень, это же ясно.

– Как его зовут? – спросила я.

– Ой… – ахнула девушка. – Я даже имя не спросила. И номер мобильного он мне не оставил.

– А ты ему свой номер дала?

– Нет. Просто договорились здесь встретиться… а вдруг он не придет?