но тон Розалинд снова поразил меня – в нем звучало даже не презрение, а безграничное равнодушие, словно Дэмьена для нее попросту не существовало.

– Мне нет до него дела. Он убийца, и этим все сказано. Вы правда полагаете, что ему кто-то поверит? Больше, чем мне?

– Я поверила, – сказала Кэсси.

– Ну что ж, ваши профессиональные качества это характеризует крайне скверно. У Дэмьена мозгов хватит разве что научиться шнурки завязывать, а тут он целую историю придумал, и вы поверили? По-вашему, такой, как Дэмьен, даже если захочет, способен внятно объяснить, как все произошло? Дэмьену по уму только что-то очень простое, а эта история далеко не простая.

– Мне хватит основных фактов, – торопливо сказала Кэсси, – подробностей я знать не хочу. Если я все равно никому об этом не расскажу, то чем меньше я знаю, тем лучше.

Немного помолчав и взвесив риски, Розалинд усмехнулась:

– Правда? Но вы же вроде как детектив. Разве вам не интересно узнать, что на самом деле произошло?

– Я знаю ровно столько, сколько нужно. Что бы вы мне ни рассказали, пользы от этого в любом случае не будет.

– Это я понимаю! – радостно заявила Розалинд. – Использовать это у вас не получится. Но если правда вам неприятна, вы сами и виноваты, согласны? Сами загнали себя в угол. Раз вы непорядочны, почему я должна идти у вас на поводу?

– Я… как вы и сказали, я детектив. – Кэсси заговорила громче. – Я не могу просто слушать про преступление и…

Тон Розалинд остался прежним:

– Но вам придется. Кэти была очень милой крошкой. Но потом ее занятия танцами стали привлекать внимание, и она ужасно зазналась. Эта Симона очень плохо на нее влияла. Я смотрела на это все и расстраивалась. Кто-то должен был поставить ее на место, так ведь? Ради ее же блага. Поэтому я…

– Если вы собираетесь и дальше говорить, – громко перебила ее Кэсси, – я вынуждена буду предупредить вас. В противном случае…

– Не смейте меня запугивать, детектив!

Клюнула. Прикусив костяшку пальца, Сэм напряженно смотрел в пространство.

– Поэтому я, – продолжала Розалинд, – решила показать Кэти, что в ней нет ничего особенного. Умом она определенно не отличалась. Когда я давала ей кое-что…

– Вы не обязаны ничего говорить, если сами того не хотите. – Голос Кэсси дрожал от напряжения. – Однако все сказанное вами может быть использовано в качестве доказательств.

Розалинд долго обдумывала ее слова. Я слышал, как шуршит опавшая листва у них под ногами, как свитер Кэсси трется о микрофон, как спокойно, по-домашнему воркует рядом лесная горлица. Сэм посмотрел на меня, и в сумраке фургона мне показалось, будто в его взгляде сквозит осуждение. Я подумал о его дяде и тоже не слишком дружелюбно зыркнул на Сэма.

– Все, потеряла ее. – О’Келли потянулся, расправив массивные плечи. Шея у него хрустнула. – Все из-за этого дебильного предупреждения. Когда я только начинал работать, этого дерьма не было. Дашь пару раз в морду – и они выкладывают все, что тебе надо знать. И для любого судьи этого было достаточно. Но мы все же можем попытаться раскрутить девчонку.

– Погодите, – остановил его Сэм, – она ее вернет.

– Послушайте, – Кэсси глубоко вздохнула, – насчет ваших слов, что вы обратитесь к нашему начальнику…

– Не торопитесь, – холодно перебила ее Розалинд, – мы еще не закончили.

– Закончили, – однако голос Кэсси вероломно дрогнул, – что касается Кэти, то мы закончили. Я не собираюсь безропотно выслушивать…

– Не люблю, когда мне указывают, детектив. И говорить я буду все что захочу. А вам придется слушать. Если вы опять меня перебьете, разговор окончен. Если же вы кому-нибудь перескажете содержание нашей беседы, я открою всем глаза на то, что вы за человек, и детектив Райан это подтвердит. Вам никто не поверит, и вы потеряете вашу драгоценную работу. Ясно?

Тишина. У меня снова скрутило желудок, я с трудом сглотнул.

– Вот сучка заносчивая, – ласково сказал Сэм, – ну очень заносчивая.

– Смотри не сглазь, – одернул его О’Келли. – А Мэддокс отлично работает.

– Да, – очень тихо произнесла Кэсси, – понимаю.

– Отлично. – В тоне Розалинд я уловил торжество. Ее каблуки застучали по асфальту – значит, они свернули на главную дорогу и направляются к въезду в поселок. – Итак, как я уже сказала, кто-то должен был положить конец самодовольству Кэти. Строго говоря, это обязанность моих отца или матери, и исполни они ее – мне не пришлось бы вмешиваться. Но они даже не насторожились. Думаю, подобное нежелание действовать – своего рода насилие по отношению к ребенку. Вы согласны?

Она ждала ответа.

– Не знаю, – сухо бросила Кэсси.

– Так и есть, поверьте. Я ужасно расстраивалась. Потом я сказала Кэти, что ей пора прекратить занятия балетом, раз уж это так плохо сказывается на ней. Однако она не пожелала меня слушать. Ей бы следовало понять, что она не обладает неким священным правом на всеобщее внимание. И не весь мир крутится вокруг нее. Поэтому я время от времени препятствовала ее занятиям. Рассказать, как именно?

Дыхание у Кэсси сбивалось.

– Нет, не надо.

– Я подстраивала так, что она заболевала, – сказала Розалинд. – Господи, вы даже до такой ерунды додуматься не сумели?

– Мы догадывались. Но подозревали, что это ваша мать делает нечто подобное…

– Моя мать? – Снова равнодушное презрение. – Да ладно вам! Мою мать через неделю поймали бы даже такие неумехи, как вы. Я добавляла в сок жидкость для мытья посуды, или чистящее средство, или еще что-нибудь по настроению и говорила Кэти, что это тайное снадобье, от которого она будет лучше танцевать. Дурочка верила. Я все думала, что меня вычислят, но никто так и не сподобился. Представляете?

– Господи… – прошептала Кэсси.

– Давай же, Кэсси, – пробормотал Сэм. – Это умышленное нанесение вреда здоровью. Действуй.

– Она не будет, – сказал – вернее, почти пролаял я. – Она хочет за убийство ее взять.

– Послушайте, – Кэсси сглотнула слюну, – мы сейчас в поселок войдем, а вы сказали, что времени у меня, только чтобы проводить вас до дома… Но мне нужно знать, как вы поступите с…

– Узнаете, когда я вам расскажу. И в поселок войдем, когда я сама захочу. А сейчас в другую сторону – послушаете мою историю до конца.

– Мы вокруг поселка обойдем?

– Это же вы изъявили желание со мной поговорить, детектив Мэддокс, – укорила Розалинд, – будьте последовательны.

– Вот херня, – буркнул Сэм.

Они удалялись.

– О’Нил, ее не надо за ручку водить, – сказал О’Келли. – Девчонка редкая тварь, но пушки у нее нет.

– На чем мы остановились? А, да, Кэти отказывалась меня слушать. – В тоне Розалинд снова появились зловещие нотки. – До нее наконец-то дошло,