Первые сорок миль мы ехали в полном молчании. Лишь лязганье зубов за спинами прерывало тишину, да иногда Нип и Надж рычали на встречные машины. Бледное солнце освещало узкий кусок неба. Большая часть пространства над нами была затянута серыми тучами. Я думала о Сюзан. При расставании она поцеловала меня и пообещала, что напишет письмо. Мне хотелось, чтобы Сюзан получила то, чего хотела. Я вспомнила Лаллу, Джереми и Ники, я желала им того же. Затем мои мысли вернулись к пожару.

— Что мне хочется знать на самом деле, — вдруг произнес Джайлс; я подпрыгнула от неожиданности, — это как тебе удалось подружиться с моей мамой за моей спиной? Почему я ни о чем не знаю? Конечно, я ничего не имею против. Это не мое дело. Но все же несколько странно. Я никогда не смогу понять женщин.

— Ты прав. Ты никогда не сможешь понять женщин, — ответила я. — Мужчины не понимают женщин, а женщины не понимают мужчин. Ни мужчины, ни женщины не прилагают усилий, чтобы понять друг друга.

Мне хотелось спровоцировать Джайлса. Я предпочитала видеть его разгневанным, чем молчаливым и высокомерным. К моему удивлению, Джайлс засмеялся:

— Ты права. И перестань хмуриться, нам предстоит долгая дорога.

— Хорошо… Мне нравится, когда ты такой, когда ты… Действительно, глупо ссориться из-за пустяков. Я очень люблю твою маму, она так одинока. Она обожает тебя.

— Я достаточно разбираюсь в женщинах, чтобы понять: сейчас ты пытаешься заставить меня навестить маму. Хорошо. Признаюсь, что давненько не видел ее. Я переночую у нее, а на следующий день приглашу где-нибудь пообедать. Только не знаю, что она скажет, когда увидит этих двух волкодавов. Страшно представить…

— Джайлс… Давай сменим тему. Что ты думаешь по поводу пожара, что могло послужить причиной?

— Не имею ни малейшего понятия. Вероятно, мы никогда не узнаем. Может быть, брошенный окурок, сажа в камине, какая разница!

— Это я во всем виновата! — Слезы брызнули у меня из глаз. — Я такая невнимательная! Я никчемная! Я принесла разруху в Инскип-парк. Я открыла шлюз и затопила долину. Я оставила дверь в оранжерею открытой, и драгоценные папоротники сэра Джеймса погибли. Я разбила лампу в гостиной и высадила окно. Прошлой ночью я разожгла огонь в оранжерее. Сегодня утром я вспомнила, как сэр Джеймс говорил, что собирается приказать Баузеру почистить дымоход. — Я снова начала всхлипывать, не в силах бороться с нахлынувшими эмоциями.

Джайлс подкатил к обочине и остановился. Он повернулся ко мне, положил руки на плечи и легонько встряхнул:

— Перестань плакать!

— Я не могу. Это так ужасно! Я практически разрушила их жизнь. Как я могла быть настолько глупой? Почему я была такой неуклюжей?

— Ты не разрушила ничьей жизни. Если уж на то пошло, ты оказала Инскипам огромную услугу. Разве ты не понимаешь, дурочка? Страховая компания не заплатит за убыток, происшедший из-за проседания почвы, но они обязаны заплатить за убыток, понесенный в результате пожара. Инскипам хватит денег, чтобы отремонтировать дом и привести его в надлежащий вид. Они даже не мечтали о такой удаче. Огонь был спасительным. Зачем им нужны бальный зал и театр? Конечно, домашний театр был прекрасен, но для семьи со столь мизерным доходом он скорее обуза. Если бы Инскипы подожгли дом самостоятельно, это было бы преступлением. Но так как причиной пожара стал несчастный случай, то они только выиграли. Никогда ОЗПА не смогло бы дать Инскипам столько, сколько дала им ты.

— В самом деле? — Мне ужасно хотелось верить Джайлсу.

Джайлс держал в руке мою ладонь очень нежно, скорее по-братски. Другой рукой он полез в карман и попытался нащупать носовой платок:

— Черт побери! Конечно, это ведь брюки Френсиса… Дыши глубже. Сейчас лучше?

— Намного лучше, спасибо.

— Тогда поехали дальше. К ленчу мы должны доехать до Нортгемптона. Я знаю неплохой ресторан, в котором подают изумительный рыбный суп. Шеф-повар ресторана родом из Прованса. Хочешь рыбный суп на ленч?

— Да! — шмыгнула носом я, почти успокоившись.

Мы подъехали к «La Salamandre» как раз вовремя. Джайлс заказал бутылку, как он сказал, редкого и прекрасного вина. Он объяснил, как пробовать вино, как лучше почувствовать вкус:

— С тех пор как я уехал из Лондона, мне приходилось пить только уксус и лошадиную мочу. Владельцы Пелшор Менора оказались удивительно гостеприимными хозяевами. Еда была хорошая, а вино так себе.

Я с интересом выслушала рассказ Джайлса о Пелшор Меноре.

— В конце концов выяснилось, что им необходимо гораздо больше денег, чем ОЗПА может предложить. Мы должны будем обратиться за государственной поддержкой. Меня попросили написать серию статей для «Вестника архитектуры». Я собираюсь использовать газету, чтобы привлечь к проблеме всеобщее внимание. Это чудесная возможность. — Джайлс говорил очень быстро. Я обожала выражение счастливой сосредоточенности на его лице — в такие минуты оно становилось совершенно мальчишеским. — Кроме того, меня пригласили прочитать несколько лекций для студентов-историков. Я хочу рассказать о том, как важно сохранять памятники архитектуры. У меня не хватает времени на все, и я не могу игнорировать работу в ОЗПА.

— Ты хочешь оставить ОЗПА?

— Нет, не хочу. Мне нравится свобода, которой я пользуюсь. Я не хочу зарабатывать на хлеб научной работой или снова вернуться в музей. Работать в ОЗПА веселее, чем в музее.

— Осенью вам придется найти новую девушку. Я не смогу больше работать. Я поступаю в университет.

— Найдем. — Джайлс нахмурился. — Я и не думал об этом.

— Вам нужно найти кого-нибудь, кто умеет печатать и справится с делением в столбик.

Я ожидала, что Джайлс станет шумно протестовать, говорить, что я незаменима, что невозможно найти столь ценного сотрудника, но он только засмеялся:

— Перестань напрашиваться на комплименты, Виола. Секретарь из тебя никудышный, но у тебя есть другие достоинства, которые частично компенсируют недостатки.

Я покраснела и отвела глаза.

— Я думал о тебе по дороге в Инскип-парк… Знаешь, ты действительно повлияла на жизнь этих людей. Я не беру во внимание то, что ты сожгла их дом. Тиффани рассказала мне о Лалле и о той заботе, которой ты ее окружила. Она говорила намеками, многое скрыла. В результате мне пришлось строить догадки. Но и того, что Тиффани рассказала, оказалось достаточно, чтобы сделать вывод: ты убедила Лаллу пересмотреть свое поведение, заставила ее по-новому взглянуть на мир.

— Думаю, что Лалла справилась бы и без моей помощи.

— Возможно, но ей был необходим кто-то, кто не побоялся бы указать, какой задницей она была. Ты научила ее думать о других. У тебя редкий талант, ты способна быть настоящим другом. Ники, Джереми, Сюзан — их жизнь изменится благодаря тебе.

— Прекрати, прошу тебя! — Я почувствовала, что вспыхнула, как электрическая лампочка. — Я так жаждала услышать теплые слова в свой адрес, а теперь, когда ты наконец выдавил из себя комплименты, я не нахожу себе места, мне неловко. Знаешь, ты можешь убить своей доброжелательностью.