Позови, и я приду.

– Я не умею читать, – сказал я вслух. – Во всяком случае, на языке, на котором говорят и пишут здесь. Как же мне удалось прочитать слова?

А потом вдруг сообразил: это же эльфийские письмена!

Я выпрямился, ошеломленный. Тысячи воспоминаний разом нахлынули на меня, подобно теплым синим волнам прозрачного моря: смеющиеся келпи, увлекающие меня к пещере Гарсега; остров на морском дне; долгий путь к Башне Глас.

Позови, и я приду.

– Тогда я зову тебя, – сказал я. Мой голос прозвучал громче, нежели я рассчитывал, и слова отдались многократным эхом под сводами пещеры. – Я призываю грифона или любого, кому принадлежит алтарь.

Эхо запрыгало между каменных стен, постепенно стихая.

И ничего не произошло.

Я вернулся к источнику, дававшему начало маленькой реке, известной нам как Гриффин. В пещере, где я находился, не было ни меча, ни грифона, ни дракона, но где-то в глубине природного колодца оставались мои сапоги с засунутыми в них чулками. Скорее всего, они болтались посередине между поверхностью воды и дном. Моя кольчуга тоже оставалась там – лежала на дне, вне всякого сомнения.

Я снял перевязь, по возможности тщательно вытер Мечедробитель и кинжал, а потом разделся догола. Пытаясь вспомнить мерное колебание моря, я нырнул.

Вода была обжигающе-холодной, но прозрачной как стекло – такой прозрачной, что в бледном свете, струившемся из пещеры сверху, я даже различал окружающее. На значительной глубине, где свет почти померк, перед моими глазами проплыла черная тень. Я схватил ее, и она оказалась моим сапогом. Я расслабился и отдался восходящему потоку.

С торжествующим воплем я вынырнул на поверхность, швырнул сапог на каменный пол пещеры, а потом подтянулся на руках, вылез из воды и уселся на самом краю колодца, дрожа всем телом. Если я нашел один сапог, значит, сумею найти и второй. А если я найду оба сапога, то вполне смогу достать со дна кольчугу.

Я поднялся на ноги и вылил из сапога воду. Засунутый в него чулок никуда не делся. Я крепко выжал его и отнес вместе с прочими своими вещами на самое сухое место, находившееся за алтарем, где пещера резко сужалась и уходила вниз. Расстелив там рубашку и штаны, я снова нырнул в источник.

На сей раз мне не повезло, и я вынырнул на поверхность с пустыми руками. Выбравшись из воды, обессиленный и замерзший, я решил хорошенько обследовать пещеру, прежде чем нырять снова. Таким образом я отдышусь и немного согреюсь.

Темный туннель за алтарем круто уходил вниз; пройдя по нему двадцать-тридцать шагов я оказался в кромешной тьме. Дюжина черных отверстий в каменных стенах вела в крохотные пещерки, более или менее сырые. Логово Гренгарма, решил я, наверняка находится глубоко в недрах горы, куда и ведет длинный туннель. Гренгарм не может видеть меня, что, конечно, хорошо. Но с другой стороны, я тоже не могу видеть Гренгарма.

Содрогнувшись при воспоминании о Сетре, я снова нырнул – и погружался в глубину, покуда мои легкие не стали разрываться, а потом наконец поймал непонятный предмет, на ощупь похожий на пропитанное влагой полено.

Когда я вынырнул, он оказался вторым моим сапогом. Я почувствовал себя маленьким ребенком, получившим замечательный рождественский подарок. Замерзший и ослабший, я на мгновение испугался, что не сумею выбраться из воды, но потом пустился в пляс на влажном полу пещеры и даже пару раз попытался пройтись колесом, прежде чем отжал второй чулок и положил рядом с первым.

Чулки лежали на полу у самого входа в туннель за алтарем, как я уже говорил. Я заглянул в него, и на сей раз он показался мне уже не таким темным. По непродолжительном размышлении я заключил, что раньше просто перенес на него свои впечатления от кромешной тьмы, царившей в двадцати-тридцати шагах дальше.

Воображение зачастую играет с тобой самые диковинные шутки, сказал я себе. Я умел читать эльфийские письмена, хотя уже почти забыл, что и сам умею писать по-эльфийски. Теперь, когда я вспомнил о своем умении читать и писать на эльфийском языке, я понял, что это одна из вещей, которым я научился в Эльфрисе до того, как появился в пещере Парки. Эльфы стерли многое из моей памяти – кто знает, почему? Они уничтожили все мои воспоминания о том времени. Но не заставили меня забыть, что надо говорить человеку, попавшему в беду и терпящему несправедливость. Я не помнил никаких подробностей, но они жили во мне, подобные очертаниям букв эльфийского алфавита. «Они послали вас, чтобы вы поведали о причиненных им обидах и об их поклонении», – сказала мне Парка. Вместе со своим посланием они передали мне и все знание эльфийского языка. Возможно, у них не было выбора.

К тому времени, когда в моем уме пронеслись все эти мысли, я подошел обратно к источнику. Я понимал, что на сей раз мне нужно достичь дна, если я хочу вернуть свою кольчугу. Мне придется напрячь все свои силы, выложиться на все сто. Я высоко подпрыгнул и врезался в воду, словно стрела, стараясь опуститься по возможности глубже.

Я нырнул глубоко и опускался вниз, энергично работая руками и ногами, покуда у меня не заболели уши, но так и не увидел впереди ничего, кроме темной воды. Мне пришлось подняться на поверхность.

Немного побродив по пещере, чтобы согреться и перевести дух, я поднял с пола гладкий камень, страшно тяжелый, и нырнул с ним. Он увлекал меня все глубже и глубже, и наконец свет померк. Здесь (как мне показалось) вода изменила свою природу: она по-прежнему оставалась холодной и по-прежнему отличалась от самого холодного и самого влажного воздуха. Но я мог спокойно дышать, не захлебываясь. Вода больше не пыталась утопить меня.

Я так удивился и испугался, что отпустил камень и поплыл вверх, сначала просто отдавшись восходящим струям, а потом – когда вновь различил высоко над головой крохотный круг голубого света, – энергично работая руками и ногами.

На сей раз я выпрыгнул из воды, все так же дрожа от холода и чувствуя усталость, но не особо задыхаясь. «Там внизу Эльфрис, – сказал я себе. – Вода Эльфриса знает, кто я такой».

Дно пруда, в который я нырнул на острове Глас, находилось в Эльфрисе, вспомнил я. И дно моря тоже – во всяком случае, так казалось, когда меня увлекли на глубину келпи. И озеро, в которое погрузился крылатый мужчина, коли на то пошло. Этот колодец тоже вполне мог иметь выход в Эльфрис, хотя я подозревал, что он открыт не для всех.

– Но в конце концов, я – не все.

На сей раз я выбрал два камня поменьше, округлой формы.

В прохладной черной глубине происходило какое-то движение. Я ничего не видел, но чувствовал слабые восходящие токи воды. А потом мои вытянутые вперед руки с зажатым в них грузом наткнулись на какой-то предмет. Чешуйчатый и твердый на ощупь. Но податливый. Отпустив один камень, я схватил незримый предмет, а потом бросил второй камень.

Возвращение на поверхность потребовало неимоверных усилий. Я с трудом удерживал в руках скользкий бесформенный груз, тянувший меня на дно. Судя по весу и фактуре, это была двойная кольчуга, которую я забрал у Нитира, хотя, похоже, в нее попалось что-то постороннее – длинное, неуклюжее и тяжелое.