исследованных курганов у селений Чегем I и II лишь в кургане 11 было найдено погребение со срубным ножом) (Мизиев И.М., Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1973, с. 35). Мнение, что в Северной Осетии мог сложиться один «из основных районов обитания катакомбных племен» (Сафронов В.А., Николаева Н.А. и др., 1978, с. 141; Сафронов В.А., 1981, с. 59, 60), требует тщательной аргументации и проверки.

Степная и предгорная часть Северо-Восточного Кавказа из-за своей доступности со стороны так называемых ногайских степей вероятно, довольно рано подверглась вторжению степняков, в том числе и со стороны носителей срубной культуры (Куйбышев А.В., Черносвитов П.Ю., 1984, с. 98–100).

Однако отдельные комплексы, найденные в Ачикулаке, Бажигане и других пунктах, содержат очень смешанный материал, и отнесение его к той или иной культурной группе очень затруднительно (Марковин В.И., 1992б, с. 27 и след.). Лишь в горных районах Чечено-Ингушетии (курган у ст. Нестеровской, грунтовый могильник у сел. Галашки) позволяют говорить о дальнейшем развитии местных традиций. Эти памятники близки центральнокавказским (Крупнов Е.И., 1950б, с. 85–94, рис. 23–25). Обнаруженные в сел. Галашки могилы были завалены булыжником, в них лежат скорченные костяки, обращенные в большинстве случаев на восток. Инвентарь могил, как и в Нестеровском кургане, содержит сосуды приземистых форм и отдельные бронзовые вещи, которые характеризуют поздний этап эпохи бронзы в этом регионе Северного Кавказа.

Территория распространения древних племен, входивших в северокавказскую общность, может быть очерчена весьма суммарно. Еще в 1947 г. А.А. Иессен писал, что памятники эпохи бронзы Северного Кавказа «примыкают к предкавказским степям на всем протяжении от верхней Кубани до района Грозного» (Иессен А.А., 1947, с. 22). К настоящему времени, когда широкий размах археологических раскопок захватил почти весь Кавказ и итоги некоторых работ уже изданы, карта распространения интересующих нас памятников рисуется в следующем виде. На первом этапе территория северокавказской общности на западе примыкает к пространству, занятому дольменами. Южная и юго-восточная границы могут быть помечены очень условно — вдоль Главного Кавказского хребта, а северная граница, проходя по предгорьям, тянется от ст-цы Новоджерелиевской к ст-це Казанской, захватывая Ставропольскую возвышенность и поворачивая в сторону Пятигорья. В ареал общности, несомненно, входили территории современных Северной Осетии и Кабардино-Балкарии. Следует оговориться, что северная граница, как и восточная, соприкасающаяся со степями, намечена приблизительно. Здесь проходила зона, где племена Северного Кавказа могли иметь непосредственные контакты с жителями степей, в первую очередь с носителями катакомбной — предкавказской культуры. Если регион обитания племен северокавказской общности на раннем этапе не может быть установлен достаточно четко, то в эпоху расцвета более конкретизируется. Границы его проходят вдоль Главного Кавказского хребта, состыковываются на западе с дольменным ареалом, а на востоке доходят почти до р. Сулак (такие памятники, как курган «Ярти-тюбе» у станции Манас в Дагестане, лишь указывают на отдельные проникновения носителей северокавказской общности в глубь Прикаспийской низменности). На севере древние племена захватывали даже отдельные участки степей (курганы у сел. Орехово, Высоцкое, Ачикулак и др.).

На третьем этапе территория обитания изучаемых племен резко сокращается за счет массового проникновения носителей катакомбной культуры не только в степную, но и в предгорную часть Кавказа. Ими были захвачены почти все Прикубанье (местные жители продолжали жить лишь в его верховьях), значительные участки прикаспийских районов. Это движение, вероятно, послужило толчком для освоения местными племенами зоны высокогорий. Можно думать, что в дальнейшем к началу I тысячелетия до н. э. местное северокавказское население, вобрав культурные достижения степняков, снова стало широко расселяться, занимая все предгорные районы.

Нам осталось остановиться на наиболее сложном вопросе — времени бытования древних племен — носителей культуры, включаемой в понятие северокавказской культурно-исторической общности. Но для этого необходимо предварительно описать характеризующий ее археологический материал.

Наиболее массовыми находками является керамическая посуда. Сформована она из глиняного теста комковатой структуры, содержавшей незначительные примеси шамота, толченые комочки песчаника, кварца, кальцита, а чаще всего — черного сланца, повсеместно встречающегося на Кавказе. Лепка сосудов ручная, поверхность ровная, иногда даже залощенная, но из-за неравномерности обжига порой пятнистая — от красно-коричневой до черной. Все сосуды плоскодонны и большей частью не имеют ручек. По форме их можно разделить на восемь типов (табл. 81, 84).

Таблица 84. Типы посуды, характерной для эпохи бронзы Северного Кавказа.

I тип: 1, 8, 10 — г. Пятигорск (1 — «колония» Николаевская, по Н.М. Егорову; 8 — Константиновское плато, по И.С. Гумилевскому; 10 — «Денежкин курган», по Д.Я. Самоквасову); 2, 3, 7, 9, 11 — г. Кисловодск (2 — ст. Минутка; 3, 7, 9 — «Три камня», по Д.Я. Самоквасову; 2, 11 — музей г. Пятигорска); 4 — Прикубанье (собрание Н.И. Веселовского); 5 — сел. Заюково (музей г. Нальчика); 6 — сел. Ардон (музей г. Владикавказа).

II тип: 12 — сел. Дзуарикау (по Н.А. Николаевой и В.А. Сафронову); 13 — г. Нальчик, Садки (по Б.Е. Дегену); 14, 15 — Кумбулта (по П.С. Уваровой и Е.И. Крупнову).

III тип: 16 — г. Майский (музей г. Нальчика); 17, 19 — Чегем I (по И.М. Мизиеву, Р.Ж. Бетрозову, А.Х. Нагоеву); 18 — Чегем II (по И.М. Мизиеву и др.); 20 — г. Прохладный (музей г. Нальчика); 21 — г. Нальчик (музей г. Нальчика).

IV тип: 22 — г. Прохладный (музей г. Нальчика); 23, 24, 27, 29, 33 — г. Усть-Джегута (по А.Л. Нечитайло); 25, 26, 28 — г. Нальчик, Кабардинский парк (по Б.Е. Дегену); 30 — пос. Холоднородниковский (по А.Л. Нечитайло); 31 — Ардон (музей г. Владикавказа); 32 — Мостиздах (по Е.И. Крупнову); 34 — г. Армавир (по Н.И. Веселовскому).

V тип: 35 — Галашки (по Е.И. Крупнову); 36 — Верхний Акбаш (по Е.И. Крупнову); 37 — г. Усть-Лабинск (ГИМ, № 48470).

VI тип: 38, 39 — Прикубанье (по Н.И. Веселовскому).

VII тип: 40 — г. Усть-Джегута (по А.Л. Нечитайло); 41, 42 — Галашки (по Е.И. Крупнову).

VIII тип: 42, 43 — ст-ца Суворовская (по А.Л. Нечитайло).

1. Горшки с округлым туловом, почти прямым или слабоотогнутым венчиком, ручки прикреплены чуть ниже устья. В высоту достигают 16 см, диаметр тулова до 20–23 см. Ранние образцы покрыты косым вдавленным узором, нанесенным по всему корпусу в виде параллельных линий или пояска из «елочки». В эпоху расцвета появляется богатый декор из оттисков шнура в комбинациях со спиралькой и вдавлениями различных штампов (табл. 85, 11). Эволюционируя, данный тип сосудов приобретает угловатые формы. Обнаружен по всей территории общности.