Не то что Дэниэл; он тоже большой, но это не раздражает. Любопытно, где он сейчас? Вдруг меня пронзила ужасная мысль: а вдруг он тоже на вечеринке и так же, как Том, уламывает какую-нибудь дурочку поехать к нему домой? От ужаса у меня все сжалось и меня охватило паническое желание позвонить ему — в нелепой надежде застать дома, в постели. Одного.

Неужели я все-таки попала в зависимость от Дэниэла?

Так, спокойно. Сидеть, не вскакивать. Нельзя же позвонить ему и прямо спросить, один ли он в постели. И, если уж на то пошло, с чего вдруг мне взбрело такое в голову? Никогда, никогда я не предъявляла никаких прав на Дэниэла. Мне было все равно, с кем он болтает, кого соблазняет, кого укладывает в свою постель, раздевает и…

Меня захлестнула вторая волна паники. У него уже так давно нет девушки, а вечно это продолжаться не может. Рано или поздно он обязательно познакомится с какой-нибудь красоткой. Но, если он начнет с кем-то встречаться, как же тогда я? Останется ли у него время на меня?

Да что со мной такое? Веду себя так, будто ревную, будто… будто… он мне нравится. Нет, нет, и думать об этом не стану!

Мысли метнулись назад, к действительности. Я пыталась сосредоточиться на бедном Томе, потому что он спросил о чем-то и теперь явно с нетерпением ждал ответа.

— Что? — рассеянно переспросила я, чувствуя легкую дурноту.

— Люси, может, нам как-нибудь вечером встретиться?

— Но, Том, я тебя не люблю, — ляпнула я. На самом деле это прозвучало так: я ТЕБЯ не люблю.

Он немного опешил.

— Извини, — сказала я. — Я что-то не то ляпнула! Я думала…

Да, я все время думала. Наверное, я слишком завладела Дэниэлом, и он, конечно же, это понял. Решил, что я в него влюбилась. Идиот!

— Люси, я хотел только пригласить тебя пообедать, — робко проговорил Том. — Разве при этом ты обязательно должна меня любить?

— Извини, Том. Конечно, ты прав.

Я едва могла говорить. Все ясно: Дэниэл решил от меня отделаться. Вот откуда его трогательная забота о моем скорейшем возвращении в нормальную жизнь. Русалочка, сказал тоже! Он просто отрывал от себя мои цепкие ручонки, палец за пальцем. Меня обожгло унижение, быстро превратившееся в ярость. Отлично, подумала я в бешенстве, теперь с Дэниэлом кончено. Найду себе нового друга, тогда он узнает! Начну встречаться с Томом, мы полюбим друг друга и будем счастливы.

— Том, я с удовольствием встречусь с тобой, — сказала я. Я чувствовала себя такой несчастной!

— Отлично, — просиял он. Если б мне не было так его жалко, я бы с наслаждением дала ему пинка.

— Когда? — спросила я, пытаясь придать своему голосу хоть чуточку воодушевления.

— Может, сегодня? — с надеждой спросил он.

Я гневно шевельнула бровью, и Том понял, что его жизнь в опасности.

— Прости, — испугался он. — Прости, прости, прости. А завтра вечером?

— Договорились.

Дело было сделано. И как раз вовремя, потому что вечеринка бесславно заглохла.

Теперь, когда мне стало все понятно, я была полна решимости больше никогда не видеться с Дэниэлом. Единственная загвоздка заключалась в том, что назавтра я собиралась пригласить его в ресторан по случаю дня его рождения. Я понимала, что отменить этого не могу — не только потому, что мы уже обо всем договорились несколько недель назад. Просто как можно в день рождения…

Наверно, я чувствовала облегчение, но старалась об этом не думать. Не думать было нетрудно, потому что между мною и Карен по-прежнему происходило нечто ужасное. Она не желала со мной разговаривать, зато периодически обходила квартиру, не ленясь открывать по пути все двери, чтобы потом с грохотом их захлопнуть.

Это было очень неприятно, и я горько сожалела, что рассказала ей о скором свидании с Томом. Наверно, я просто была не в себе: ведь он страшней войны, и потом, Карен имела на него виды… Я заранее знала, что не влюблюсь и, таким образом, ничего Дэниэлу доказать не смогу.

Стоило мне заснуть, как меня опять начала преследовать пугающая мысль, что Дэниэл завел себе новую женщину. Теперь я убедилась, что мой ужас предыдущей ночи был роковым предчувствием. И мысль уже не была просто мыслью: она превратилась в предупреждение.

Собираясь на свидание, я пыталась вразумить себя. То, что я испытываю к Дэниэлу, влюбленностью назвать все-таки нельзя. В моем чувстве нет ничего романтического и сексуального. Тут на меня нахлынули воспоминания о поцелуе, но я прогнала их (я по-прежнему умела прогонять ненужные мысли; очень полезный навык). Но, может быть, я стала слишком зависеть от него как от друга? Возможно, я слишком доверилась ему, потрясенная развалом собственной семьи?

Что ж, если так, пора положить этому конец.

Я осталась довольна своим благоразумием. Увы, надолго его не хватило. У меня снова начиналась паника.

Что, если прямо сейчас он лежит с ней в постели?

В конце концов я не выдержала и позвонила ему, якобы для того, чтобы уточнить место встречи, хоть и отлично помнила, что мы встречаемся на станции метро «Грин-парк» в два. К моему облегчению, по голосу Дэниэла было не похоже, что у него в постели женщина. Хотя как знать: жизнь Дэниэла не кино про любовь, где женщинам в постели полагается стонать и вскрикивать.

Быть на ножах с Карен оказалось подарком небес: мне не пришлось изобретать замысловатых оправданий для того, чтобы выйти из дома на встречу с Дэниэлом. Если б она со мной разговаривала, то непременно бы почуяла недоброе, так как, стремясь показать Дэниэлу, что я не приставучая неудачница, я оделась, чтобы сразить его наповал. Очень короткое платье в обтяжку и расклешенное пальтишко вряд ли могли защитить меня от пронизывающего мартовского ветра, но мне было наплевать. Гордость согреет!

В назначенный час он ждал меня у станции «Грин-парк». Дрожа от холода, я ковыляла к нему в босоножках из змеиной кожи на высоченных каблуках, и тут он просиял такой улыбкой, что я чуть не подвернула ногу, рассердилась и заподозрила неладное. Чего это он ухмыляется? Может, в восторге от своей новой подружки, вот рот и до ушей? Небось трахал ее перед тем, как выйти из дому, и оттого весь светится?

— Отлично выглядишь, Люси, — сказал он, целуя меня в щеку. В месте поцелуя кожу словно обожгло, и я ощутила жаркое покалывание. — Но не легковато ли ты одета?

— Все в порядке! — рассеянно откликнулась я, тщательно осматривая его на предмет следов от страстных укусов, царапин или распухших от поцелуев губ.

— Куда мы идем? — спросил он.

Никаких явных признаков недавней интимной жизни на его лице и шее не обнаружилось, но все остальное пряталось под длинным зимним пальто, так что расслабляться и успокаиваться рано.

— Сюрприз, — сказала я, мучительно гадая, не затем ли он поднял воротник пальто, чтобы скрыть засосы на шее. — Пошли скорее, я замерзаю!