litbaza книги онлайнСовременная прозаНекоторые вопросы теории катастроф - Мариша Пессл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 181
Перейти на страницу:

– А можно убить человека так, чтобы получилось перевернутое «V»?

Сержант Харпер откинулась на спинку стула:

– Можно, однако маловероятно. Для этого надо, чтобы жертва была без сознания или связана. Или захватить ее врасплох. Тут нужен профессиональный убийца, как в кино. – Она хмыкнула и тотчас подозрительно покосилась на меня. – В данном случае такого не было!

Я кивнула:

– Ханна использовала электрический провод?

– Так довольно часто делают.

– Но у нее с собой не было провода!

– Возможно, он был в сумочке на поясе. Мы нашли в ней компас, и больше ничего.

– А предсмертная записка?

– Не все самоубийцы оставляют записки. Одинокие люди без близких родственников редко пишут предсмертные записки, а Ханна Шнайдер была сиротой. Она выросла в детском доме «Горизонт» в Нью-Джерси. Никакой родни у нее не было. Совсем никого.

Я от удивления просто онемела. Слова сержанта, будто непредвиденный результат лабораторного опыта, перечеркнули все мои представления о Ханне. Правда, она никогда о себе не рассказывала (если не считать пары-тройки отдельных случаев, которыми она нас дразнила, как голодного пса дразнят колбасой, отдергивая ее в последнюю минуту), но я всегда думала, что детство Ханны – это яхты и лошади, папа с карманными часами, мама с худыми руками, которая не выйдет из дому ненакрашенная (забавно, примерно таким же в моем воображении было и мамино детство).

И ведь я это не с потолка взяла, правда? Жест, каким Ханна закуривала сигарету, как она поворачивала голову, являя на обозрение профиль, словно изысканную вазу, как она откидывалась на спинку – кресла, дивана, чего угодно, – по всем этим признакам Ханна выросла не просто в обеспеченной, а в очень богатой семье. Да хоть вспомнить, что она говорила тогда в ресторане: «Чтобы перебороть такое воспитание, нужны годы. Я всю жизнь над этим работаю»… Папа такие штуки называет «свойственное плутократам преувеличенное чувство вины», как правило «безалаберное и недолговечное». И даже в Коттонвуде, в убогом мотеле, Ханна входила вслед за Доком в двадцать второй номер, словно в ложу театра Ла Скала на оперу Моцарта «Cosi fan tutte»[424] (1790) – спина прямая, голова высоко поднята, как у наследницы знатного рода.

Сержант Харпер приняла мое молчание за неохотное согласие и еще прибавила:

– За ней уже числилась одна попытка самоубийства. Точно такой же способ – провод от электроудлинителя. В лесу.

Я вытаращила глаза:

– Когда это?

– В восемнадцать. Незадолго до того, как выпустилась из детского дома. Чуть не умерла. – Харпер наклонилась ко мне, приблизив свое крупное лицо почти вплотную. – Ну вот, я тебе рассказала больше, чем нужно. А теперь слушай внимательно. Я много раз видела, как такие вот сомнения губят безвинных людей. И совершенно зря, потому что эти люди вообще ни при чем. Дело только между самоубийцей и Богом. А ты иди домой и живи дальше, не думай об этом. Ты, конечно, хочешь помочь своему другу, но я тебе точно говорю: она сама все это задумала и специально притащила с собой вас шестерых. Понятно?

– Да.

– Если человек сознательно повесил такой груз на ни в чем не повинных детей… О таком и страдать не стоит, ясно тебе?

Я кивнула.

– Хорошо.

Сержант Харпер, кашлянув, поставила папку с делом Ханны обратно на полку.

Через минуту мы с папой уже шли к машине. Отяжелевшее солнце нависло над Мейн-стрит, превращая ее в свалку мятых теней от раскаленных машин у обочины, тонконогих дорожных знаков и дохлого велосипеда, прикованного цепями к скамье.

– Ну что, все уладилось? – весело спросил папа. – Дело закрыто?

– Не знаю.

– Как Рыжуля к тебе отнеслась?

– Хорошо.

– У вас, кажется, завязалась увлекательная беседа?

Я пожала плечами.

– Знаешь, радость моя, я впервые в жизни видел настолько неприлично-рыжую даму. Как ты думаешь, у нее волосы от природы такими растут или этот морковный оттенок получают с помощью специальной краски? Наверное, это особое полицейское оружие, чтобы ослеплять нарушителей закона.

Папа старался меня рассмешить, но я только заслонила глаза рукой от солнца, дожидаясь, пока он отопрет машину.

Глава 27. «Жюстина», маркиз де Сад

[425]

Поминальная служба по Ханне состоялась в следующую пятницу, шестнадцатого апреля, и была это сплошная лажа. В лучших традициях «Сент-Голуэя», разумеется, гроб отсутствовал.

Во вторник Хавермайер объявил назначенную дату церемонии (а также что после нее уроки отменяются – такой своеобразный праздник имени Ханны). Далее он сообщил, в виде эпилога, что Ханну похоронили в Нью-Джерси. Печальный финал. Я даже не слышала ни разу, чтобы Ханна произносила это название – Нью-Джерси.

Явились только мы, ученики, и одетые в терракотовые тона преподаватели, а также хор школы (семнадцать зануд, недавно переименовавшие себя в «Хоровое общество» для пущей важности). Школьный капеллан на полставки звался не преподобный Альфред Джонсон, или проповедник Джонсон, или евангелист Джонсон, а благопристойно-абстрактно: мистер Джонсон. Вероятно, он учился в каком-нибудь богословском заведении, а каком именно – никто не знал. Руководство школы строго-настрого запретило ему выдавать хотя бы косвенно, к какой конфессии он принадлежит, дабы не обидеть ненароком единственного ученика, чьи родители относились к течению «Святых последних дней» (Кейденс Боско). В рекламном буклете школы – «Ввысь, к знаниям!» – двухэтажную каменную часовню назвали «святилищем», не связав ни с одной конкретной религией (в каникулы там проходили «светские мероприятия»). Часовня считалась просто «домом веры» – а какой веры, вопрос темный. Вряд ли и мистер Джонсон это знал. Мистер Джонсон ходил не в облачении священника, а в защитного цвета брюках и рубашке поло с короткими рукавами, ярко-синей или темно-зеленой, словно помощник, подносящий клюшки при игре в гольф. Говоря о Высших Силах, он употреблял такие слова, как «благодатные», «поддерживающие» и «преобразующие». Эти Силы «помогают пережить трудное время», и следовать им «способен каждый, приложив немного труда, стараний и доверия». Словом, Бог у него – что-то вроде турпоездки в Канкун.

Я сидела во втором ряду, вместе с другими выпускниками, уставившись в текст пьесы «Луна для пасынков судьбы» (О’Нил, 1943), чтобы не встретиться взглядом с Аристократами, когда они появятся. За все это время я никого из них не видела, кроме Джейд и Найджела (его мама высадила из машины прямо перед нашим «вольво»; я тянула время, расстегивая и застегивая молнию на рюкзаке, пока Найджел не скрылся за дверями Ганновера).

1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 181
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?