Был когда-то ее мужем, а она его упустила. Пришло время его вернуть.

Нийл вырвался на Тихоокеанское шоссе в древнем белом «Шевроле» сестры Миллер. Оказавшись на воле, он передумал брать приступом офис Оливера и добиваться возвращения себе режиссерского кресла. Монтана ему нужна больше, чем чертов фильм, а она определенно не будет ему признательна, если он влезет и возьмет постановку на себя. Он решил остановиться, что-нибудь выпить, вернуться на побережье и позвонить ей. Если он потребует встречи, она вряд ли откажется, и тогда можно все обсудить. Встреча лицом клипу давно назрела.

Он нашел знакомый бар и припарковался.

От двух рюмочек доброго бренди с ним ничего не случится, они скорее пойдут на пользу, чем повредят. А что бренди принимают с лечебной целью — факт общеизвестный.

Первый стаканчик — как напиток богов. Второй просто дополнил первый. Пить он умеет. В Париже ничего не стоило раздавить бутылку за вечер. Конечно, много лет прошло, но разве забудешь, как обходиться с выпивкой. Или с женщинами. Он глухо рассмеялся своей шутке и заказал еще.

— Перебирайся ко мне, — посоветовала Джина утром после бурно проведенной ночи. Она торопливо собиралась на ленч с Монтаной.

Росс лежал в постели и смотрел на нее. Усмехнулся лениво.

Можно не сомневаться, дважды просить его не надо. Дом у нее чудный, сиськи идеальные. К тому же отель «Беверли-Хиллз» влетает ему в копеечку.

На ленч в ресторан «Эль Падрино»в гостинице «Беверли-Уилшир» Монтана приехала вовремя. Огляделась, заказала «Перно» со льдом, устроилась поуютнее и принялась ждать. Она точно знала, что ждать Джину придется.

Верная себе, Джина появилась с типичным для звезды опозданием на тридцать пять минут. На ней были канареечные шелковые брюки, прозрачная блузка, громадные белые очки от солнца и пушистый жакет из рыжей лисы, хотя на улице было семьдесят пять градусов по Фаренгейту.

— Черт возьми! — воскликнула она, рухнув на мягкий стул. — Вот это ночка! Росс Конти — все, что про него говорят, и даже больше. — Она хихикнула. — Больше на несколько дюймов!

Целый год у меня такого мужика не было! — Перехватив проходящего официанта, она заказала:

— Ром с колой. И льда. Побольше. — Подняла очки на лоб и уставилась на Монтану. — Так о чем у нас разговор? Я могла бы поспать еще два часа.

Монтана покачала головой, пытаясь скрыть крайнюю досаду.

— Джина, — она говорила медленно, как с непослушным ребенком, — я велела тебе сбросить двадцать фунтов, привести в порядок волосы, поубавить имидж секс-бомбы. Ты что же, меня не поняла?

Джина спряталась за очками от солнца и беспокойно оглядела полутемный ресторан.

— Монтана, дорогая. Ты должна понять, что мне приходится поддерживать определенный имидж. Мои зрители ждут, что я буду выглядеть шикарно.

— Плевать мне, что там ждут твои зрители. Я как твой режиссер жду от тебя, черт возьми, куда большего, а не дождусь, ты из картины вылетишь.

— Я вылечу?! — не веря, рассмеялась Джина. — Дорогая, давай-ка не забывать, кто в этом фильме звезда.

Официант принес ее коктейль, и она чуть ли не залпом осушила бокал.

Монтана потягивала «Перно»и думала, как лучше повести себя в этой ситуации. Она была удивительно спокойна, знала — победа будет за ней. Джину она обломает. Не знала, каким образом, знала только, что обломает.

Она невозмутимо разглядывала блондинку.

— Ладно, — согласилась она. — Хорошо. Делай по-своему.

Я буду достаточно занята работой с Бадди. Росс, я уверена, будет что надо. Мне кажется, он всех удивит.

Джина не ожидала, что ей так быстро уступят; это вывело ее из равновесия. Она повела плечами, сбросив жакет из лисы, отчего несколько мужчин, сидевших поблизости, поперхнулись выпивкой.

— Я тоже собираюсь многих удивить, — выдала она раздраженно.

— Ну, еще бы, — согласилась Монтана. — Пышная Джина Джермейн в своем амплуа. Сиськи-и-задница получает приз за худшую роль года.

— Глупости! — набросилась на нее Джина. — Не думай, что можешь со мной разговаривать, как тебе заблагорассудится, только потому, что я спала с твоим мужем.

Глаза Монтаны угрожающе сверкнули, но она сдержалась.

Нийл! С этой? Она недостойна тебя!

— Чем ты занималась с Нийлом — это ваше дело. На цепь я его никогда не сажала, — сказала она тихо.

Джина сняла темные очки и сощурила голубые навыкате глаза.

— Странная ты, и сама ведь это знаешь, да?

Монтана пожала плечами.

— Я считаю, каждый человек свободен. Нийл тебя хотел. Получил. Ну и что? Посмотри, чем он кончил.

— Боже! Разве хорошо так говорить?

— Почему же нет? Это правда. — Она подала знак официанту. — Счет, пожалуйста.

— Но мы еще и не ели, — возразила Джина.

— Не вижу смысла, — твердо сказала Монтана. — Я хотела поговорить с тобой насчет роли, как-то тебе помочь. Но вижу, что напрасно теряю время. Ты просто хочешь поиграть в силовые игры, а это не по мне. Я работящая женщина, Джина, а не голливудская жена.

— А ты железная девка. — В голосе Джины послышалось сдержанное восхищение.

— Нет. Просто профессионал, который хочет снять фильм как можно лучше. Я тебе это говорила при нашей первой встрече, думала, мы поняли друг друга, но, видно, ошиблась.

Она взяла счет у официанта и полезла в сумку за кредитной карточкой.

— Раз договориться мы с тобой не можем no' — хорошему, принуждать тебя я не собираюсь. Я буду заниматься только Бадди и Россом. И они так сыграют, что мисс Джермейн никто и не заметит. А жаль, потому что ты могла бы зазвучать. Все это в тебе есть, Джина. Спрятано под прической, бюстом и гримом. — Она помолчала. — Надо только, чтобы кто-то с тобой поработал — кто-то, кому не безразлично, что ты делаешь. Я могла бы это из тебя вытащить, и ты это знаешь.

— С женщинами мне не работается.

— Чушь собачья. Ты хоть раз пробовала? А вдруг тебе понравится?

Губы Джины медленно растянулись в улыбке.

— Знаешь что? Ты напоминаешь мне меня!

«Боже упаси!»— подумала Монтана.

— Да, — восторгалась Джина. — Язык подвешен… ты девушка волевая. Выйдет у тебя — держу пари.

— Значит, ты будешь меня слушать?

— Почему бы и нет? — решительно заявила Джина. — Да, действительно, почему бы и нет? Слушалась обормотов, которые всю жизнь хотели на мне деньги зарабатывать, так что? Как знать, работа с тобой, может, переменами обернется. — Наклонившись поближе, она перешла на доверительный тон. — Я тебе что-то скажу, Монтана. У меня с Нийлом… это не имело никакого значения. Просто что-то вроде деловой договоренности.