Никтос уставился на меня.

Зал пронизывала тишина, и я поняла, что дрожу. Всем телом. Я никогда не произносила этих слов вслух. Никогда. Сердце колотилось, в горле разрастался ком, угрожая задушить меня.

– Знаю, что я такое. Всегда знала. Я из самых худших. Чудовище, – прошептала я хрипло. – Но никогда не говори мне, что я чувствую.

Никтос даже не моргал.

Нектас подошел ближе к Никтосу. Взгляд красных глаз переместился с меня на Первозданного. Дракен наклонился и заговорил слишком тихо, чтобы я расслышала. Никтос не сводил с меня глаз, но его грудь поднялась в резком вдохе.

Минуло долгое мгновение, наконец он отвернулся от меня к Нектасу.

– Ты должен быть на стене на случай, если я ошибался насчет передышки.

Нектас покачал головой.

– Там есть другие. Они стоят на страже.

– Я предпочел бы, чтобы там был ты.

– А я предпочитаю не отходить от тебя, – возразил дракен. – Не сейчас.

– Я в порядке, – негромко заявил Первозданный. – Я тебе это уже три раза сказал.

– На самом деле пять, – не уступал Нектас. – И мне лучше знать.

Я сразу забыла, что сейчас кричала на Первозданного, и обратила внимание на прореху в его тунике. Большое темное пятно расползлось на его груди.

Эктор спрыгнул с возвышения.

– Сколько этой крови – твоя?

– Большая часть, – ответил Никтос, и дракен издал негромкое неодобрительное рычание.

– Дерьмо, – вымолвил Рейн, спрыгивая на пол к Эктору. – Твои раны не исцеляются?

– Ты хочешь сегодня умереть? – рявкнул Никтос.

Сэйон вытаращил глаза и уставился в пол, ничего не говоря.

– Я могу попробовать, – начала я, и Никтос повернул голову в мою сторону. – Мой дар – искра. Она сработала на раненом ястребе.

– Не считая того факта, что искра жизни не настолько сильна, чтобы подействовать на меня или бога, я не уверен, что доверяю тебе настолько, чтобы позволить попробовать.

Я поморщилась. И снова.

Никтос резко вдохнул, раздувая ноздри, и отвернулся.

– Мне просто нужно вымыться, что я и собираюсь сейчас сделать, если вам всем от этого станет легче, – сказал он.

– Мне от этого легче не станет, – возразил Нектас.

– Очень плохо. – Никтос сердито глянул на дракена и начал поворачиваться, но потом снова посмотрел на меня, стиснув челюсти. Затем перевел взгляд на Нектаса. – Помести ее в надежное место, где она не сможет совершить одну из глупостей, которыми наверняка набита ее голова. Она не ценит собственную жизнь.

Я открыла рот, но Нектас перебил меня.

– Это я могу.

– Прекрасно, – рявкнул Первозданный и развернулся.

Его сапоги тяжело застучали по полу из тенекамня, и он стремительно покинул тронный зал.

Как только он скрылся из виду, я обратилась к Нектасу.

– Он сильно ранен?

– Перед нами тебе не нужно притворяться, – бросил Эктор.

Я наставила на него палец.

– Что я сейчас сказала насчет того, чтобы мне не говорили, что я должна чувствовать? Это касается и тебя.

Эктор вскинул брови. Я развернулась.

– Это касается всех вас.

Все, включая дракена, уставились на меня.

Сэйон прочистил горло.

– В доках и на берегу даккаи набросились на него всем скопом. Немало их ударов попали в цель.

Рейн обменялся озабоченным взглядом с Эктором.

– Насколько плохо?

– Достаточно плохо, что ему нужно покормиться, – ответил Нектас. – И у него хватает упрямства, чтобы это перетерпеть.

Выругавшись, Эктор провел рукой по лицу.

У меня внутри все оборвалось, когда я вспомнила, что Никтос рассказывал во время нашего первого завтрака.

– Что случится, если он не покормится и перетерпит? Он превратится… во что-то опасное? Он упоминал о чем-то таком.

Нектас опустил подбородок.

– Он достаточно ослабел, чтобы скатиться в такое состояние.

Рейн выдал проклятие.

– Но даже если он удержится, он все равно ослабел, – продолжал Нектас. – И это последнее, что нам сейчас нужно.

Я убрала волосы с лица.

– Почему он не кормится?

Нектас встретил мой взгляд.

– Потому что его заставляли убивать, чтобы кормиться. Вот почему.

Я приоткрыла губы и шагнула назад, словно пытаясь оказаться подальше от того, что сказал Нектас. Но вспомнила завтрак в то утро и как решила, что его удерживали против воли. Я закрыла глаза.

– Он был пленником у Колиса?

После долгого молчания Нектас ответил:

– Колис делал с ним все, что заблагорассудится.

На мою грудь опустилась такая тяжесть, что могла придавить меня к полу.

– Как… нам заставить его покормиться?

– Никак, – сказал Рейн. – Нам остается только надеяться, что он это перенесет.

– Думаю, мы сейчас можем заставить его покормиться, – сообщил Нектас. Я открыла глаза и обнаружила, что он смотрит на меня. – Он достаточно рассержен на тебя, чтобы от тебя покормиться.

Я моргнула раз, другой.

– Я… не уверена, что и думать насчет того, с какой легкостью ты это предложил.

Дракен поднял брови.

– Но?

Но Никтос слаб, а это последнее, что им сейчас нужно. Его необходимо покормить, и если я была готова к тому, что дракен сожжет меня заживо после убийства Никтоса, то могу подготовиться и к этому.

– Ладно, – вздохнула я.

Эти сбивающие с толку красные глаза устремились на меня.

– Ты точно решила? Ты можешь сказать «нет». Никто тебя не заставит и не будет иметь к тебе претензий.

Я понятия не имела, будет ли кто-то иметь ко мне претензии – они могли использовать против меня более серьезные средства. Я могла сказать «нет», но, если бы Никтос не узнал правды, я бы предложила себя. И в глубине души я знала, что это не имеет отношения к сделке. Я сделала бы это, потому что не хотела, чтобы он страдал.

– Точно решила, – сказала я, глядя на Нектаса. – Попробую. Уверена, я скажу что-нибудь такое, что его рассердит.

Нектас улыбнулся.

– Ты уверен? – спросил Рейн. – Она пришла сюда, чтобы его убить.

– Он сам привел ее сюда, – резко поправил Нектас, удивив меня. Хотя вряд ли это что-то меняет. – У тебя есть идеи получше?

Рейн взглянул на меня.