— Что за… — сказала Джоан, когда Негр, вскрикнув, повалился на пол — из сломанного носа у него потекла кровь.

Ой-ёй.

Не Негр и не Электрический. Человек. Из Австралии.

— О господи, — проговорила Джоан, больше испугавшись того, что сделала бы, окажись у нее пушка, нежели того, что совершила на самом деле. — О господи, вы в порядке?

Австралиец — который лишь собирался спросить, как пройти в туалет, — отпрянул от нее. А когда Джоан наклонилась и протянула ему руку, он сжал вместе ноги и нанес ими удар, сломав Джоан три ребра. Она схватилась за бок и попятилась, затем нырнула через скамейку, поскольку австралиец достал из кармана газовый баллон и возжелал ее ослепить.

Лампу Джоан, как ни странно, не выронила. Хромая, со слезящимися глазами, согнувшись почти пополам, она двинулась к ближайшему выходу. Короткая широкая лестница вела наверх, к вращающимся дверям с табличкой, обещающей, что за дверью СТОЯНКА ТАКСИ.

— Вам помочь? — спросил «приятнопутник», некий рядовой Квок, — он подстроился к ней на ступенях.

— Вам помочь? — С другого бока бежал второй «приятнопутник», рядовой Молина.

— Нет, — ответила Джоан, — нет, — не сбавляя шагу.

— И снова здравствуйте, — сказал капитан Эктор Мьерколес — он появился наверху лестницы, подсвеченный сзади фарами. — Будьте добры, разрешите вам помочь?

— Нет, — задыхаясь, ответила Джоан. — Я…

Фары?

Такси влетело в вокзал, снеся вращающуюся дверь; к ногам капитана Эктора Мьерколеса обрушился поток осколков армированного стекла и лавиной хлынул по ступенькам. Такси, желтая «шашечка», ударило капитана сзади под коленки, толкнув его на рядового Квока; они тоже влились в лавину.

«Шашечка» остановилась на верхней ступени. На водительском сиденье разогнулся высокий Автоматический Слуга. На сей раз — несомненно Автоматический: кто-то — возможно, законный владелец такси — пустил ему в голову пулю, от которой в виске осталась темная воронка.

Увидев такое дело, рядовой Молина разинул рот, что разозлило Слугу.

— Чего уставился? — спросил Электротаксист. Он высунул из-за открытой дверцы руки; они держали уродливый черный дробовик с пистолетной рукоятью. Рядовой Молина полез за «тазером». Таксист передернул затвор дробовика и наставил его на «приятнопутника».

Выстрелили одновременно. Дротики «тазера» попали Таксисту в шею. Дробинки, далеко не разлетевшиеся, поскольку цель оказалась ближе десяти футов, прострелили рядовому Молине грудную клетку в верхней части. Мундир рядового был пуленепробиваемым, но его все равно что ударили кулаком в сердце. Он передал Джоан «тазер», словно чашу для причастия, и покатился вниз по лестнице к капитану.

Джоан нащупала большим пальцем рычажок управления мощностью разряда; подняла его до упора. По тончайшим проводам, соединяющим пистолет и дротики, побежал ток, заискрило; Электронегр исполнил судорожный танец, похожий на танец Мандинго во дворе у Гувера, и тоже рухнул. Джоан бросила «тазер», кинулась вперед, схватила дробовик, бросила и его, и Лампу Айн в такси на переднее пассажирское сиденье, сама забралась на водительское, закрыла дверцу, переключилась на задний ход и дала по газам. Еще в какой-то момент она успела вцепиться в свои четки.

Выезжая задом из вокзала, она ударилась в борт другого такси. Но тут ничего страшного не было — водила оказался белым, безоружным, а от удара ее машину развернуло к улице. Не обращая внимания на недовольные гудки, Джоан переключилась на передний ход и поехала.

Но что-то прыгнуло сзади на машину и вскарабкалось на крышу — и по рыку шестицилиндрового двигателя все стало ясно. Джоан выругалась и шарахнула по тормозам. Механическая Собака перекатилась через капот и свалилась на асфальт. Пока она не встала, Джоан снова наступила на газ и услышала под колесами металлический хруст. Затормозила, прокатилась назад, снова послушала хруст; проехала вперед, послушала хруст, нажала на тормоза, проехала назад. На четвертом проходе собачий бензобак загорелся. Джоан снова переключила передачу и, обрулив костер, вынеслась на 42-ю улицу и поехала на запад.

— Айн, вы еще со мной? — повторила она свой вопрос. Теперь Айн ответила не сразу.

— Я уехала из России… именно для того… чтобы такого больше не было, — сказала наконец она.

— Наверное, следовало выбрать Канаду, — предположила Джоан.

РИСУНОК НА ТКАНИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

«Феррари» расположились по углам, сформировав вокруг танка, джипа и броневика защитную коробку, и конвой двинулся по Первой авеню на север. Паяц Нимиц с Каменным Монахом сидели в кузове броневика; Змей и Клэйтон ютились на корточках в танке, где хватало (едва) места для двух наблюдателей. Максвелл познакомил их с остальным экипажем — искалеченными ветеранами Африканской войны 07 года: Стауффер Эймс, водитель, которому в горах Кении дружественным огнем африкандеров оторвало обе ноги и челюсть; Шивон Йип, наводчица, потеряла руку, подорвавшись на заирской мине-ловушке; а также Кёртис Дули, заряжающий, попавший в западню с подветренной стороны от горящего нефтеперерабатывающего завода в Порт-Харкорте. Дули привили искусственную кожу на 72 % поверхности тела, печень бабуина и ОЧИ.

— Рад, — сказал Дули, пожимая руки Змею и Клэйтону.

У остальных морпехов из конвоя были похожие ранения.

Глаз Африки выбрал их на основе послевоенных психологических анкет; большинство Максвелл забрал из нового приюта ветеранов на Хаустон-стрит, а Глаз с ними поговорил.

— Что это за Глаз Африки? — заинтересовалась Змей.

— Он видит, — объяснял Максвелл не особо внятно, — устанавливает связи. Такова его природа: считывает рисунок на ткани обстоятельств, высматривает правду, фокусируется на смысле…

— Максвелл, прекрати разговаривать, как печенье-гаданье. Что такое этот Глаз Африки? Какая-то компьютерная программа?

— Теперь все стало куда яснее, — ответил он. — Глаз меня вознес, и мы всю ночь катались туда-сюда по проводам, искали ответы… Это было нелегко, но мы их нашли. Теперь все осмысленно: война, чума, это… — Он похлопал себя по Ноге. — Теперь я понимаю; понимаю почему.

— И так ты узнал, что надо ехать в Святилище? — спросила Змей, не до конца уверенная, что ей нравится это Максвеллово новое понимание и тот блеск в глазах, с которым он о нем рассказывает. — Ты утверждаешь, что теперь тебе понятно, почему случилась чума; значит, ты знаешь про ГАЗ?

— Это Враг, — заунывно пропел Максвелл. — А как он сам себя называет, неважно.

— Хм-м… Максвелл, а что Глаз Африки велел тебе сделать с Врагом? Не хочу показаться неблагодарной за то, что ты нас спас, но зачем нужен танк?

— Сегодня мы штурмуем «Вавилон», — объяснил он. — До самой вершины.

— Зачем?

Максвелл покачал головой:

— Глаз видит рисунок, но многие детали еще не ясны. Сегодня в «Вавилоне» произойдет что-то большое — мы уверены только в этом. Что-то плохое. И Корпус морской пехоты США это остановит.