отсеке с мерцающими огоньками оборудования, где уже находились пятеро офицеров. Когда гости заняли места на привинченных к полу стульях, клацнули задвижки замков входного люка, послышалось журчание воды. Через несколько часов, пройдя проливами между островом Ванкувер и материком, мини-подводная лодка всплыла в заливе Инглиш, в прямой видимости сверкающих ночной иллюминацией городских небоскребов канадского города. Тем же путем, через открытый люк, Дональд с Меланьей выбрались наружу в кромешную темноту. Им помогали два русских офицера, после чего они перебрались по перекинутым мосткам на большую десантную резиновую лодку с флагом канадской береговой охраны на корме. Их приняли пятеро мужчин в черных комбинезонах и балаклавах с разрезами для глаз. Дональд и Меланья одели предложенные им маски и уже ничем не могли отличиться от тысяч канадцев и американцев. Лодка отчалила от русской субмарины и рванула к берегу, к закрытой волноломом марине для сотен небольших катеров и яхт. Рядом с ней, на автомобильной стоянке, ждали несколько черных автомобилей Cadillac Escalade. Через час головная машина колонны доставила беглецов к центральной железнодорожной станции Ванкувера. Здесь, на запасных путях, стояли десятки составов, укомплектованных грузовыми и пассажирскими вагонами, словно сошедшими с экранов вестернов пятидесятых годов прошлого века. Во главе составов, в лучах ночных прожекторов, медными деталями сверкали котлы, сцепные и тягловые дышла колес, никелированные фонари и дымовые трубы паровозов, словно вчера сошедших с конвейера. Позади кабин для машинистов, окрашенных в зеленые, красные, голубые, черные и синие цвета, в угольных ящиках тендеров, в лучах прожекторов сверкали горки угольного антрацита.

В Ванкувере второй месяц подряд формировались составы ретропоездов для отправки в американский Детройт, где через неделю начинался ежегодный фестиваль антикварной техники, работающей на паровой тяге. Между составами ходили машинисты в фуражках со скрещенными молотками на кокардах и темно-синих куртках и крепкие мужчины в кожаных фартуках кочегаров.

На выезде, где стрелками соединялись несколько десятков рядов запасных железнодорожных путей, стоял состав, сформированный из пассажирского вагона с затемненными стеклами и двух десятков грузовых вагончиков. Головной Cadillac Escalade въехал на автостоянку для сотрудников товарной станции, два человека в масках – мужчина и женщина – вышли из автомобиля и проследовали в пассажирский вагон первого ретросостава. Как только дверь за ними закрылась, красный паровоз с крупной надписью золотыми буквами в черной окантовке UNION PACIFIC на тендере выпустил из трубы на котле струю дыма. Над путями пронесся протяжный гудок – команда к началу движения. Из-под колес, сцепленных тяговыми дышлами, вырвались струи пара, они прокрутились в холостом ходу, и состав тронулся. Вслед за ним, с запасных путей, один за другим выползали на главный путь несколько десятков составов, чьи «игрушечные» вагончики были забиты под завязку электрогенераторами, теплыми одеялами, лекарствами и бинтами, ящиками с банками тушенки и еще бог знает чем, остро необходимым в городах южного соседа.

В следующую неделю растянувшийся на десятки километров «паровозный фестиваль» проследовал через канадские города Джаспер, Едмонтон, Саскатун, Виннипег и прибыл на берег озера Онтарио, товарную станцию в Торонто. От общего «пелотона» отделился состав с красным паровозом во главе и проследовал в сторону границы с США.

Эпилог

Миновала середина октября. Антициклон, стремительно налетевший из Северного Квебека, обрушился снежными заносами на штат Мичиган. Больше всех досталось Детройту. По улицам полумертвого города мела поземка; берега пролива, соединяющего озеро Гурон с озером Эри и разделяющего штат Мичиган с канадской провинцией Онтарио, покрылись льдом. Приближалась ночь Хеллоуина, когда городские банды поджигали зияющие черными дырами разбитых окон брошенные дома, и в отблесках пожаров по пустынным улицам маршировали члены секты «Сатанинский храм», чтобы воздать хвалу памятнику Сатане. Сатанисты установили его несколько лет назад в заброшенном здании рядом с проливом. Властелин Тьмы с головой козла и сложенными за спиной крыльями смотрел строго на северо-запад, где в трех километрах от него высилась махина самого крупного на Земле масонского храма, построенного в Детройте сто лет назад.

В этом тяжелом и страшном году выборов президента вся христианская Америка готовилась к встрече Хеллоуина без обычного легкомыслия. В городах продолжались погромы, власти пяти штатов объявили, что не будут подчиняться федеральным властям. CNN и FOX без конца сравнивали новостные сюжеты с кадрами тридцатилетней давности улиц российской столицы Москвы. С огромными очередями у магазинов, нищими старухами, которые роются в помойках, и горами неубранного мусора. Но самое тревожное – районы чайна-таунов всех американских городов вдруг словно вымерли. Прекратили работу десятки тысяч китайских ресторанов, закрылись рынки, опустели увешанные красными бумажными фонарями улицы. Погасла иллюминация витрин, еще недавно сверкающая миллионами неоновых иероглифов. В новостях все чаще показывали международные американские аэропорты, заполненные молодыми китайскими мужчинами, прибывшими в страну без вещей, лишь с одинаковыми черными рюкзаками. Тревоги добавил стремительный визит в Пекин исполняющей обязанности президента США престарелой Нэнси Пелоси. Она отказалась от всех соглашений, которые Трамп с огромным трудом навязал китайцам в пользу американских рабочих.

Большинство американцев ощутили душевный надлом. Не оставалось никого, кто мог смело указать пальцем на врага, назвать – кто это? Его присутствие ощущалось во всем. Он был здесь, где-то за спиной или на соседней улице. Точно – в соседнем штате. Уже никто не лупил на улицах людей в красных MAGA-бейсболках с надписью «Make America Great Again», которые так любил Трамп, за что его обвиняли в расизме. Казалось, сам воздух загустел и достаточно искры, чтобы рвануло везде, а не только в Портленде или Сиэтле.

Она сверкнула в Калифорнии, из Хрустального кафедрального собора протестантской мегацеркви неподалеку от Голливуда. За двадцать три дня до выборов из гигантского храма, покрытого двенадцатью тысячами зеркальных панелей, с самым крупным в мире органом, прозвучала традиционная проповедь пастора Роберта Шулера-старшего. За прошедшие сорок лет со дня освящения Хрустального собора он ни разу не пропустил воскресную проповедь «Час силы духа», которая транслировалась телеканалами по всему миру. В тот день, воскресенье 11 октября, он сказал американцам, что от гражданской и межрасовой войны страну спасет только чудо. То, в чем признался пастор Роберт Шулер-старший дальше, стало мегасенсацией из мегацеркви. Он поведал, что во время уединенной молитвы Господь сказал ему, что чудо свершится двадцать пятого октября в убитом экономическими кризисами, коронавирусом и бандами преступников городе Детройте, штат Мичиган. В довершение самый почитаемый в мире протестантский пастор и вовсе ударил электрошокером по ушам верующих и десятков миллионов безбожников, припавших к экранам телевизоров. Закрыв глаза, словно читая текст божественной грамоты, он поведал усталым голосом:

– Господь ниспошлет чудо, которое спасет Америку, в