— Спасибо, вы были очень добры. Могу я повидаться с ней прямо сейчас?

Сделав один короткий звонок по телефону, комиссар пошел к выходу. София тоже двинулась к двери. Пирелли показалось, что она слегка покачнулась, и он поддержал ее за локоть. На краткий миг она прислонилась к нему, и по телу Пирелли прошла волна дрожи.

— Вам плохо? Может, принести воды?

— Нет, спасибо, не нужно.

Они поднялись на соседний этаж, где Софию представили детективу, ведущему дело об убийстве Кароллы. Пирелли мог уйти, но он медлил, ему не хотелось оставлять Софию. Он постоял рядом, пока она спрашивала, что будет с Грациеллой, потом медленно поплелся к себе. Уходя, Пирелли слышал ответ детектива:

— Против нее будет выдвинуто обвинение в покушении на убийство и хранении огнестрельного оружия, но, учитывая смягчающие обстоятельства, вряд ли синьоре Лучано грозит тюремное заключение. Правда, предстать перед судом ей все же придется. Если вы хотите увидеться с ней до того, как будет оформлено освобождение под залог, я не возражаю. Если нет, можете подождать в моем кабинете. Я выполню все необходимые формальности, и она может быть свободна.

Анкора встретил Пирелли радостной улыбкой.

— Ура, комиссар, мы все выяснили! В сорок девятом Ева Каролла родила сына в Риме, а сама она умерла при родах. Ребята из Рима вышлют нам все подробности. Оказывается, сын Кароллы не так молод, как мы думали, ему тридцать с небольшим. Эй, Джо! Джо, вы слышали, что я сказал?

Пирелли кивнул. Они подходили все ближе к разгадке, он это чувствовал, но не мог думать ни о ком, кроме Софии Лучано. Он видел перед глазами только Софию, погруженную в глубокую скорбь, и думал о ее убитых сыновьях. Он закрыл глаза и вспомнил мускусный запах ее духов… Пирелли встряхнул головой, потянулся, подошел к окну и посмотрел сквозь жалюзи вниз, на улицу. София Лучано помогала свекрови сесть в «Мерседес-280 SL».

Пирелли повернулся к помощнику:

— По-моему, именно про таких говорят «чертова баба».

Анкора пожал плечами:

— Не знаю, назвал ли бы я так свою бабку, если бы той вздумалось палить в людей, но я бы поместил ее в такое место, где бы она не могла натворить бед.

Пирелли сунул руки в карманы и прошелся по кабинету.

— Не знаете, по сегодняшнему убийству уже есть подозреваемые?

— Ни одного. В зале суда еще оттирают с пола мозги Кароллы. Придется проверить каждого, кто там был во время заседания, на это уйдет уйма времени. Вы ведь, кажется, тоже там были?

— Я стоял в самом конце, и мне ничего не было видно. А когда раздались выстрелы, поднялась жуткая суматоха. — Пирелли выдвинул ящик с файлами и стал перелистывать подборки. Теоретически он все еще возглавлял расследование убийства Палузо, и только, однако он хранил у себя и материалы по детям Лучано. Он медленно задвинул ящик. — На то время, пока вас прикомандировали ко мне, кто занимается делом Лучано?

— Мой старый шеф, Минчелли. Бедняга, теперь на него свалилось еще и убийство Кароллы. Он, конечно, взбесится, однако сейчас это дело — первоочередное. Кстати, Джо, хотите добрый совет? Держитесь подальше от дела Лучано, если хотите вернуться в Милан. Вас же прислали…

Но Пирелли уже вышел из кабинета.

София отвезла Грациеллу домой, вызвала врача, который дал ей успокоительного, и посидела у кровати, пока свекровь не заснула.

Всех женщин глубоко тронул поступок Грациеллы, в сущности, безумный акт отчаяния. Они чувствовали себя виноватыми, что не сопровождали Грациеллу в ее поездках в суд. Тереза взяла руководство на себя. Она позаботилась об официальном представителе для Грациеллы и получила заверения, что из-за ее возраста и наличия смягчающих обстоятельств ей не придется предстать перед судом.

Когда прошло первое потрясение и тема выстрела в суде была исчерпана, все ощутили подавленность. Обед проходил в молчании, пока Тереза не заговорила о наболевшем. Она высказалась в том духе, что, как бы то ни было, их главная цель — привести в порядок семейный бизнес. София извинилась, что ничего не узнала в Риме, и сослалась на то, что как только приехала туда, услышала новость и поспешила вернуться.

Тереза открыла блокнот.

— Ничего страшного. Это все равно было бы пустой тратой времени, потому что Марио Домино выяснил все до нас. Я нашла вот эти фотографии, не знаю, кто их делал, но на обратной стороне написано: «Энрико Данте, он же Витторио Розалес». Данте работал на Кароллу, кроме того, они вместе содержали в Палермо ночной клуб «Армадилло». Мы были правы насчет Кароллы. Данте — тот человек, кто скупал для него недвижимость, и на его же имя оформлены контракты, которые ждут подписания. Как видно, Марио это понял и притормозил дело. У нас еще есть шанс что-то вернуть.

Тереза показала лист, на котором было несколько колонок цифр:

— Вот, смотрите, в первой колонке суммы, которые мы можем выручить от продажи всего, про что я смогла доказать, что оно принадлежит нам по закону. Вторая колонка — то, что мы сможем вернуть с небольшой посторонней помощью. Это компании, о которых Данте вел переговоры, несколько американских фирм, в частности транспортные и кое-какие еще. Третья колонка — то, что мы можем получить в перспективе, то есть если сами будем управлять бизнесом семьи Лучано.

София почти не обратила внимания на цифры.

— Думаешь, тебе позволят это сделать?

— Позволят или нет, зависит от нас самих. Например, я достаточно хорошо знаю операции по импорту. Когда Альфредо был жив, я управляла…

София раздраженно перебила ее:

— Не надо, Тереза, ничем ты не управляла, ты была под защитой. Да, может, ты складывала какие-то цифры, даже составила несколько контрактов, но ты жила в выдуманном мире. Папа хотел, чтобы мы получили наличные и убрались восвояси. Того же хочет мама, то же пытался сделать для нас Марио Домино. Чтобы мы убрались, вышли из дела. Понимаешь, Тереза? Именно так мы и поступим. Мы продадим все до последнего гвоздя.

— Но Данте, или Пол Каролла, нас просто обобрал, компании стоят втрое дороже! Если ты хочешь получить наличными, если мы все этого захотим, согласна: мы все продадим. Однако раньше выясним, чем же мы владеем. Думаю, нет смысла спорить, кто чем займется. София? Мойра? Все согласны?

София, слишком уставшая, чтобы спорить, пожала плечами и согласилась. Мойра, глядя на колонки цифр, подняла большой палец.

— Я — за. Похоже, дела обстоят не так плохо. А ты что скажешь, Роза?

Роза слушала вполуха, ей было скучно.

— Я согласна с остальными. Чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше.

— Значит, решено. — Тереза взяла свой блокнот. — Пожалуй, не стоит рассказывать об этом Грациелле, пусть отдыхает. Роза, ты останешься с ней.

— А ты куда, мама?

— В клуб к Данте. Зачем откладывать дело в долгий ящик? Мойра, София, вам лучше поехать со мной.