В это время на континенте появилась новая грозная сила — Германская империя, объединенная под эгидой Пруссии. Стало очевидно, что Европу ждут большие потрясения. Отечественные историки наконец-то сподобились создать научную биографию Суворова. Генерал-лейтенант А.Ф. Петрушевский в 1884 году выпустил в трех томах первое издание книги «Генералиссимус князь Суворов». На обширнейшем, во многом новом документальном материале он проследил жизненный и боевой путь великого воина, убедительно доказав, что тот входит в когорту самых выдающихся полководцев мировой истории.

Конечно, в эпоху бурного развития техники и путей сообщения, массовых армий, комплектование которых обеспечивалось всеобщей воинской повинностью, военное искусство претерпело огромные изменения. Но в деле обучения и воспитания служивых суворовские заветы оставались крайне актуальными. Видный военный деятель М.И. Драгомиров настойчиво пропагандировал «Науку побеждать» и другие приказы и наставления Суворова для «развития у солдат воли, бесстрашия, верности воинскому долгу, чувства боевой доблести, инициативы и активности».

В войнах, которые пришлось вести России после победы над Наполеоном, только одного полководца можно назвать подлинным наследником Суворова. Это Михаил Дмитриевич Скобелев, особняком стоящий среди высшего военного руководства страны. О торжестве гатчинского духа (формализма и слепого подражательства) свидетельствует вопиющий факт: в созданной в 1832 году по повелению императора Николая I Военной академии будущие офицеры Генерального штаба («мозг армии») более полувека усваивали курс военной истории преимущественно на примерах деятельности иностранных полководцев — Карла XII, Фридриха II, Наполеона, а опыт их победителей оставался в тени. Таков был красноречивый результат павловской системы, отбросившей русское военное искусство на десятилетия назад.

Сказывались и крайне осторожное отношение верхов к родной истории, неумение сделать ее живым достоянием всех слоев общества. Достаточно сказать, что такой выдающийся историко-культурный памятник, как записки Екатерины Великой, опубликованные эмигрантом Герценом в Лондоне в 1859 году, находился под запретом до 1907 года.

Россия проигрывала идеологическую борьбу с Западом — и не только. Гениальный Ф.М. Достоевский, предсказавший нашествие бесов, писал: «История у нас дала бы духовные идеи, история спасла бы от растления и направила бы ум юноши хотя бы в мир исторический из отвлеченного бреда и бурды, составляющих духовный мир нашего общества… История, по крайней мере, вселила бы уважение к историческим формам жизни человеческой, дала бы смысл». В дневник за 1881 год он с тревогой занес мысль о пассивности народа в почитании своих исторических героев, хотя и отметил, что, помимо Алексея — человека Божьего, в народе помнят и чтят Суворова и Кутузова.

В 1900 году торжественно отмечалось столетие со дня кончины великого сына России. Было решено по всенародной подписке создать в столице музей Суворова. Глубокие по содержанию и блестящие по форме доклады профессоров Николаевской академии Генерального штаба, казалось, поставили точку в давнем и совершенно надуманном споре о месте Суворова в военной истории: он, бесспорно, гениальный полководец, смелый новатор, великий стратег, мастер добиваться победы малой кровью.

Но в год открытия суворовского музея (1905) русским людям пришлось до дна испить чашу позора. Поражение в Русско-японской войне еще раз подтвердило правоту великого провидца: «Всемогущий Боже, даруй, чтоб зло для России не открылось прежде 100 лет, но и тогда основание к сему будет вредно». Командование и самый дух войск явно оказались не на высоте.

К началу Первой мировой войны удалось значительно повысить боеспособность русской армии. Однако вместо суворовской быстроты высшее военное руководство проявляло поспешность, вместо натиска — действовало вяло и неуверенно. Это привело к проигрышу кампаний 1914 и 1915 годов и к затягиванию войны. Брусиловский прорыв, закончившийся разгромом австро-венгерской армии, и выдающаяся победа Н.Н. Юденича над турецкой армией (1916), казалось, приблизили долгожданную победу. Но время было упущено. Вместо мира Россия получила серию переворотов, причем высшее военное руководство пошло на открытое предательство государя и Верховного главнокомандующего, принудив Николая II к отречению от престола. Как не вспомнить ответ Суворова знатным французским эмигрантам, досаждавшим ему в Италии рассказами о своих пожертвованиях в пользу несчастного Людовика XVI: «Жаль, что во Франции не было дворянства!»

Отметим две подробности. В 1916 году вышел первый том книги Василия Алексеевича Алексеева «Письма и бумаги Суворова». Известный переводчик античной литературы занялся Суворовым в канун столетней годовщины его кончины и посвятил всю свою последующую деятельность разысканию, исследованию и публикации суворовских текстов. Алексеев посетил десятки архивов в столицах и провинции, разослал сотни запросов всем, кто мог дать какие-либо сведения об эпистолярном наследии Суворова. С замечательной тщательностью исследователь выверял тексты уже опубликованных писем, восстанавливая пропуски, устраняя неточности, связанные как с цензурным вмешательством, так и с небрежностью переписчиков и издателей. Его прочтение суворовских писем можно назвать классическим, а саму деятельность Василия Алексеевича — научным подвигом. В том же году пришлось еще раз позаботиться об увековечении памяти о Суворове. Его конный монумент, установленный 6 ноября 1913 года на Рымникском поле в Румынии (сооружен на личные средства императора Николая II одесским скульптором Б. Эдуардсом), после поражения румынской армии и наступления немцев был снят с пьедестала и эвакуирован в Россию.

Памятник, увезенный в Одессу, простоял там всю Гражданскую войну, годы пятилеток, фашистскую оккупацию. Он украсил главную площадь Измаила после освобождения города Красной армией.

Развал государства и кровопролитная братоубийственная война стоили стране огромных жертв. Российские якобинцы-большевики, проводя политику массового террора и беспощадного истребления целых классов, удержали свою власть и оказались той силой, которая сохранила целостность государства. Этим объясняется честное и зачастую добровольное служение диктатуре значительной части бывших генералов и офицеров императорской армии. Именно они внесли решающий вклад в победу Рабоче-крестьянской Красной армии над белыми армиями и стоявшими за их спиной интервентами.

В 1918 году при формировании большевиками регулярной армии в служебную «Книжку красноармейца», утвержденную В.И. Лениным, Я.М. Свердловым и Н.И. Подвойским, были включены такие популярные изречения Суворова, как «Сам погибай, а товарища выручай», «Каждый воин должен понимать свой маневр», «Три воинские искусства: первое — глазомер, второе — быстрота, третье — натиск». Эти и другие заветы свидетельствовали о популярности великого полководца и жизненности воинских принципов, сформулированных им.

Объявив историю страны «проклятым прошлым», диктаторы пытались стереть историческую память народа. Уничтожались памятники, переименовывались города и поселки, улицы и площади. Суворовская тема звучала в узких профессиональных военных кругах, но из массового сознания изгонялась память о великом полководце и патриоте. В качестве образцов для подражания навязывались разбойники и мятежники Болотников, Разин, Пугачев, прославляемые как борцы против самодержавия. В эту компанию поначалу попали и оба Лжедмитрия — ставленники польских интервентов. Всё это происходило на фоне массовых репрессий против казачества и крестьянства, посмевших сопротивляться диктатуре.