к границе ФРГ с Чехословакией. К этому времени Гелен пришел к выводу, что Чехословакии уже ничто не поможет. Если бы к его предупреждению отнеслись более серьезно с самого начала, то, возможно, сильный демарш представителей западных держав в Москве в сочетании с приведением войск НАТО в состояние повышенной боевой готовности удержал бы советских руководителей от решения вторгаться в Чехословакию или, во всяком случае, посеял бы сомнение в их умах. Поставленные же перед свершившимся фактом западные страны сначала ничего не предприняли, а их запоздалые протесты через Совет НАТО и ООН вызвали лишь смех у коммунистических лидеров.

Вплоть до самого последнего дня своего пребывания в Пуллахе Гелен вел собственную политику, не считаясь с официальной линией, которую избрали Бонн и его социал-демократический министр иностранных дел. Один восточногерманский писатель задался целью проследить деятельность БНД в последние годы руководства Геленом. Его таблица включает двадцать европейских, девять африканских, семь азиатских и пять американских стран, где шеф разведки проводил тайные операции разного рода без согласования с правительством ФРГ, на свой страх и риск. Даже если эта оценка субъективна, факты арестов, процессов и высылок резидентов Гелена в этой сорок одной стране соответствуют действительности. И в самом деле — агенты БНД по всему миру терпели провалы чаще, чем агенты США, Британии, Франции и других стран — членов НАТО, вместе взятых. В 1967—68 годах немецких разведчиков выслали из семнадцати стран. Рекорд в этой области, вне сомнения, принадлежит агенту БНД Буркхарду Функу, которого депортировали поочередно из Кении, Танзании, Замбии и Уганды.

Гелен создал свою сеть даже в США. Еще в 1963 году сенатский комитет по иностранным делам обсуждал деятельность компании «Джулиус паблик рилейшнз», которая учредила филиалы в Вашингтоне, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Канаде и располагала многочисленным штатом сотрудников. Однако все эти люди практически не занимались никаким рекламным бизнесом. От этой фирмы след повел к «Ассоциации американских граждан германского происхождения», которая получила огромные субсидии от неизвестного правительственного учреждения ФРГ. Позднее этот щедрый источник был установлен. Им оказалась БНД. В 1964 году сумма, перечисленная из БНД, составила 280 тысяч долларов. В последующие годы она увеличивалась. Сначала ФБР заподозрило, что фирма и ассоциация являются «крышей» для нелегалов из Главного управления внешней разведки МГБ Восточной Германии, но затем выяснилось, что их финансирует спецслужба дружественной натовской страны.

Если верить объяснению, которое Гелен представил Дж. Эдгару Гуверу, то эти организации занимались «наблюдением за германскими бизнесменами, туристами и в особенности курсантами и офицерами бундесвера, проходящими специализированную военную и военно-воздушную подготовку в США». ФБР с радостью прекратило дальнейшее расследование этого вопроса. Однако объяснения связей Гелена с влиятельными организациями украинских, польских, литовских, латышских и других восточноевропейских эмигрантов, получавших деньги от трех «зарегистрированных» агентов БНД — Романа Хенлингера, он же «Доктор Грау», Виктора Салеманна и Александра Вибера, — не прошли столь же гладко, по крайней мере, вначале. Американские власти успокоились, когда им заявили, что из числа сотрудников этих трех организаций вербуются агенты для засылки за «железный занавес». Несмотря на «глобальную деятельность» Гелена, он так и не отказался полностью от апробированной временем системы получения информации от разведчиков, работающих в коммунистических странах. В последние годы показательные процессы в Советском Союзе стали редкостью. Суды над Пеньковским, Винном и Джеральдом Бруком были скорее исключением, чем правилом. Вместо этого пойманных шпионов судили за закрытыми дверями. В 1967 году в Ленинграде четыре агента БНД были приговорены к различным срокам, вплоть до 15 лет. Среди них был специалист по Тибету Игнатий Огурцов. Обычно о поимке шпионов из Пуллаха узнают только тогда, когда происходит обмен шпионами между Западной Германией, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой. Почти все эти случаи имели место два-три года назад, когда Гелен крепко держал в своих руках поводья БНД.

После его ухода в мае 1968 года его преемник, генерал Герхард Вессель, назначению которого Гелен безуспешно пытался помешать, постепенно реорганизовал БНД. Когда в 1970 году к власти пришла коалиция СДПГ и СвДП, в Пуллахе была проведена еще одна чистка. Были уволены почти все бывшие эсэсовцы и гестаповцы. На ответственные посты назначили нескольких функционеров из руководства социал-демократической партии. Таких, например, как Дитер Блотц, сорокалетний глава Гамбургского комитета СДПГ. Его сделали заместителем генерала Весселя. Были заменены все начальники управлений. Руководство самым важным Первым управлением, которое занималось сбором разведданных и контролировало все резидентуры и агентов, перешло в руки доктора Рихарда Майера, ранее возглавлявшего управление контрразведки федерального Ведомства по охране конституции. Начальником административного управления, в ведении которого находятся подготовка, связь, безопасность и знаменитые архивы Гелена, был назначен еще один социал-демократ, бывший начальник департамента высшего образования города Гамбурга. Самым интересным было назначение Роберта Борхардта начальником Третьего управления, занимавшегося анализом разведданных. До войны, в молодости, он изучал ботанику. Несмотря на нацистские расовые законы — Борхардт был наполовину евреем, — его призвали в вермахт. За доблесть, проявленную на Восточном фронте, он был произведен в офицеры и награжден Железным крестом. После войны Борхардт стал журналистом одной мюнхенской газеты, а затем чиновником Министерства иностранных дел. Он работал в посольстве ФРГ в Вашингтоне в должности пресс-атташе, а затем начальником отдела прессы Министерства иностранных дел.

Гелен, должно быть, поперхнулся, узнав о том, кто сменил его бывших абверовских коллег. В течение трех лет после ухода в отставку он соблюдал обет молчания и лишь изредка покидал свою виллу, чтобы искупаться в озере или побывать на концерте в Мюнхене. Его уделом стало почти полное забвение, и тут вдруг осенью 1971 года один германский издатель объявил о том, что он приобрел права на издание мемуаров генерала Гелена и выставляет на аукцион права на их перевод.

Через непродолжительное время стало известно, что его американский коллега предложил за эксклюзивное право один миллион долларов. Гелен не устоял перед этим заманчивым предложением, хотя ранее дал клятву, что его мемуары будут опубликованы лишь через двадцать пять лет после его смерти. Была и еще одна причина. После его ухода в немецкой прессе появились статьи с суровой критикой его деятельности. Возможно, он посчитал своим долгом дать отповедь критиканам. Но достиг ли он этой цели? Этот вопрос остается спорным. Его мемуары отличает полное отсутствие каких-либо документов.

Всю свою жизнь Рейнхард Гелен черпал вдохновение в мрачных лабиринтах интриг и саботажа. Шпионские игры со всеми их жуткими атрибутами были его стихией. Сомнительно, чтобы он когда-либо задумывался о непреходящих ценностях и демократических свободах. И все же трудно не восхищаться целеустремленностью и проницательностью этого