Тиннстру никакого внимания — все были слишком заняты тем, чтобы не умереть.

Она нырнула внутрь и сразу же заметила маленький сундучок, в котором маг хранил воду Чикара, несмотря на то, что он спрятал сундучок под койку. Когда она вытащила сундучок, то увидела, что этот ублюдок даже запер проклятую штуковину на висячий замок.

Она была уверена, что он это сделал, чтобы ее позлить. В конце концов, ей потребовалась всего секунда, чтобы открыть крышку. Внутри лежала вода Чикара, или то, что от нее осталось. Десять флаконов.

Тиннстру охватил такой страх, какого она не испытывала уже много лет. Вода была всем для нее и Аасгода. Он нуждался в ней, чтобы подпитывать свою магию. Она была нужна Тиннстре, чтобы... жить. Без нее они оба были бы бесполезны.

Но того, что осталось, было недостаточно, даже близко.

Успокойся. Подумай. Мне нужно не так уж много. Ровно столько, сколько нужно.

Два дня до Айсаира. День, чтобы попасть в за́мок и найти ворота в Кейджестан. Два дня, может быть, три, чтобы найти и убить Рааку. Сколько надо флаконов?

Шесть.

А потом, конечно, ей придется бежать. Боги, никто не может знать, сколько флаконов ей понадобится для этого. Она могла взять все, что было у Аасгода, и этого все равно может быть недостаточно.

С другой стороны, Венна права. Это была самоубийственная миссия. Ей повезет, если она подберется достаточно близко, чтобы убить Рааку. Даже если ей это удастся, ей не позволят сбежать.

Так какое это имеет значение? Тиннстре требовалось достаточное количество воды Чикара, чтобы выполнить свою работу. Больше не надо.

Она взяла пять флаконов в дополнение к двум, которые у нее уже были. Семи будет достаточно. Аасгоду придется довольствоваться тем, что осталось.

Она закрыла сундучок, затем открыла его снова. Взяла еще один. Что это изменит? Для нее это было очень важно. Это поможет ей пережить ночь. Вода понадобится Аасгоду только тогда, когда армия достигнет Айсаира. Ему хватит четырех флаконов. Более чем достаточно. Она откупорила его, выпила и положила пустой флакон обратно к остальным, как делала в Айсаире, много веков назад, с Анамой.

Еще одна женщина, которая сводила ее с ума. Еще одна, кто отдал свою жизнь за Зорику.

Она стояла, когда на нее обрушился порыв, волна сильнее шторма, ее чувства обострились, а мир стал более четким. Она почти ощущала битву вокруг себя, наносимые удары, забираемые жизни, магию, пронизывающую все это.

Зорика, сверкающая всеми цветами. Зеленые вспышки вокруг Аасгода. Полдюжины красных вспышек, отмечающих Избранных. И затем… что? Она не узнала это. Кто-то, кто обладал магией, но та была скрыта или только начинала проявляться… Тем не менее, это была сила. Милостивые Боги. Тиннстра могла сказать, что это было что-то темное, злое, Эгрил... и это было внутри Котеге.

66

Яс

Хутор Арлена

Яс уставилась на поле, как будто это могло ускорить рост урожая. Анан и Венон стояли рядом с ней, а Дин и Сорин ждали неподалеку:

— Когда мы сможем что-нибудь собрать?

Венон потер подбородок и вздохнул.

— Мы посадили семена всего три недели назад. Пройдет еще много времени, прежде чем вырастет что-нибудь, из чего можно сделать еду.

— Черт, — сказала Яс.

— В следующем году будет лучше. У нас будет больше семян, чтобы их посадить, — сказал Венон.

— Следующий год не наполнит наши желудки сейчас, — сказала Яс. Она взглянула на Анана. — А как насчет охотников?

— Не очень, — сказал крупный мужчина. — Здесь скудная добыча. Мы слишком долго забирали у земли, не возвращая должного, и не давали животным времени пополнить свои стада. На данный момент мы ловим достаточно, но уходим все дальше и с каждым разом возвращаемся все с меньшей добычей.

— А лодки?

— О, — сказал Венон, взглянув на Анана.

— Что это? — спросила Яс. У нее было такое чувство, что она не хочет этого знать.

— У нас возникли некоторые проблемы с мейгорцами, — все же сказал Анан.

Яс повернулась к нему лицом:

— Серьезно?

Анан кивнул:

— Они были не слишком дружелюбны к нашим людям, когда мы спускались порыбачить. Похоже, они думают, что море принадлежит им — или, по крайней мере, эта его часть.

— Надеюсь, вы объяснили им, в чем дело.

— Мы поговорили. Я даже думал, что мы пришли к какому-то соглашению, но потом одна из наших лодок умудрилась оторваться от берега и уплыть ночью. Конечно, мейгорцы отрицали свою причастность, но мы знаем, что это были они.

— Почему?

— Ну, не чайки же перерезали якорные канаты.

— Я в это не верю, — сказала Яс. — После всего, что мы для них сделали.

Анан ничего не сказал, но его молчание говорило само за себя.

— Что? — спросила Яс. — Ты считаешь, что мы для них ничего не сделали?

Анан взглянул на Дина и Сорина, затем фыркнул:

— Мы и сами были не слишком дружелюбны.

— Что ты имеешь в виду? Мы предоставили им жилье, обработали их раны и отправили им еду, — сказала Яс.

— И день за днем наблюдали, как они сжигают своих мертвецов, — сказал Анан. — Заставляли их полдня ходить за питьевой водой.

— В деревне для них не было места, — огрызнулась Яс. — А даже если бы и было, они принесли бы с собой болезни, и только Боги знают, что еще.

— Я не говорю, что ваши решения были неправильными. Я просто говорю, что они чувствуют себя обиженными. И теперь они ведут себя чертовски сурово из-за того, что мы ловим рыбу.

— Я пойду и поговорю с ними, — сказал Яс. — Попытаюсь все уладить. Нам нужно ловить рыбу.

Яс увидел, как Анан снова перевел взгляд на Дина и Сорина:

— Вы уверены, что это хорошая идея?

— Почему ты продолжаешь смотреть на этих двоих? Как ты думаешь, что я собираюсь делать? — спросила Яс.

— Я ничего не думаю, Яс, — сказал Анан.

— Я пойду, — сказал Венон, отступая на несколько шагов. — Я вам здесь не нужен.

— Что? — спросила Яс. — Ты тоже меня боишься?

— Нет, Яс. Вовсе нет. — Венон поднял обе руки. — Я всего лишь фермер. Я ничего не смыслю в рыбалке, вот и все. Подумал, что могу быть более полезен в