Паучиха вылезла из укрытия и стала продвигаться к центру своей паутины.

— Видишь, куда она идет? — Джейми указал на паутину с множеством растяжек, поддерживавших замысловатую узорчатую сеть. — Эти нити, тянущиеся по радиусу от краев до центра, сухие, так что паук может разгуливать по ним туда–сюда, ничем не рискуя. Зато остальная часть паутины, во всяком случае большая часть, клейкая. И если внимательно понаблюдать за пауком достаточно долго, то увидишь, что он ходит только по сухим нитям, потому что, вздумай он ползать по клейким, прилип бы сам.

— Правда?

Айен завороженно дунул на паутину, пристально наблюдая, как легко и проворно ускользнула паучиха от опасности по проверенной надежной нити.

— Сдается мне, что для плетущих паутину есть своя мораль, — вполголоса проговорил Джейми. — «Будь уверен в том, что хорошо знаешь, какие из твоих нитей клейкие».

— Сдается мне, что это срабатывает еще лучше, если ты настолько удачлив, что при необходимости можешь как по волшебству вызвать ручного паука, — сухо сказала я.

Джейми рассмеялся и взял меня за руку.

— Дело не в удаче, англичаночка. Дело в бдительности. Айен, ты идешь?

— Ага.

Парнишка с явной неохотой оторвался от созерцания паутины и последовал за нами к воротам церковного двора.

— Ой, дядя Джейми, я хотел спросить, можно мне взять твои четки? — сказал он, когда мы вышли на каменную мостовую Королевской Мили. — Священник наложил на меня епитимью, пятидесятикратное чтение молитвы, а я боюсь сбиться со счета, ведь пальцев на руках не хватит.

— Конечно. — Джейми остановился и сунул руку в карман. — Только обязательно верни.

Юный Айен ухмыльнулся.

— Ладно. Наверное, они тебе и самому понадобятся, дядя Джейми. Священник сказал, что у дяди грехов выше головы, — поделился со мной отрок, подмигнув лишенным ресниц глазом, — и велел мне не брать с него пример.

— Ммфм, — промычал Джейми и с преувеличенным интересом стал изучать дорогу, оценивая скорость ручной тележки, катившейся вниз по крутому склону.

Поутру он побрился, и щеки его испускали розовое сияние.

— А сколько десятков раз велели прочесть молитву тебе? — полюбопытствовала я.

— Восемьдесят пять, — пробурчал он, и краски на свежевыбритых щеках еще добавилось.

Айен замер в благоговейном ужасе.

— А как давно ты был на исповеди, дядя? — осторожно поинтересовался он.

— Давно, — отрезал Джейми. — Идем!

После обеда Джейми должен был встретиться с неким мистером Хардингом, представителем страхового общества «Рука в руку», где было застраховано имущество типографии. Им предстояло осмотреть пепелище и определить размер ущерба.

— Ты не понадобишься мне, парнишка, — успокоил он Айена–младшего, который, судя по виду, не горел желанием снова оказаться на месте происшествия и пережить заново все страхи. — Иди лучше со своей тетушкой к этой безумной женщине. Не знаю, как это у тебя получается? — обратился он ко мне. — Ты в городе меньше двух дней, а все больные на мили вокруг уже хватаются за твой подол.

— Так уж и все, — недовольно отозвалась я. — Всего–то одна женщина, да и ту я пока еще не видела.

— Ну ладно. По крайней мере, сумасшествие не заразно. Я надеюсь.

Он чмокнул меня, по–дружески похлопал племянника по плечу и повернулся, чтобы идти.

— Пригляди за тетушкой, Айен.

— Хочешь пойти с ним, Айен? — спросила я. — Я и одна справлюсь, если ты…

— О нет, тетушка! — Он повернулся ко мне со смущенным видом. — Может, я бы туда и сходил, да вот все думаю: а ну как они что–нибудь отыщут? В пепле?

— Тело, ты имеешь в виду, — без обиняков заявила я, понимая, что вероятность обнаружения останков и побудила Джейми отправить племянника со мной.

Парнишка кивнул; чувствовалось, что ему не по себе.

— Ну, не знаю, — честно призналась я. — Скорее всего, после такого пожара вряд ли хоть что–нибудь обнаружат. А если и обнаружат — тебе переживать нечего. Твой дядя знает, что делать.

— Да, это уж точно.

Он просиял, воодушевленный верой в способность дяди найти выход из любого положения. Я тоже улыбнулась и не без удивления поняла, что и сама питаю ту же веру. Будь то пьяный китаец, коррумпированные агенты таможни или мистер Хардинг из страхового общества «Рука в руку», у меня не было никаких сомнений в том, что Джейми справится.

— Ну тогда идем, — предложила я, услышав звон колокола церкви у Пушечных ворот. — Как раз пора.

Несмотря на наложенную отцом Хейсом епитимью, на лице Айена то и дело появлялось мечтательно–блаженное выражение, пока мы поднимались вверх по склону Королевской Мили к жилищу Хендерсона в тупике Кэррубера.

То была тихая, но по меркам Эдинбурга роскошная гостиница с узорчатым ковром на лестнице и цветными витражами в окнах, выходящих на улицу. Мне показалось, что столь дорогие апартаменты не очень–то подходят для скромного священника, но ведь я мало знала о служителях Свободной церкви; возможно, они не принимают обета бедности, как католические клирики.

Мальчишка проводил нас на третий этаж. Дверь открыла плотно сбитая женщина в фартуке, с озабоченным лицом. Мне показалось, что ей лет двадцать пять, хотя она уже лишилась нескольких передних зубов.

— Вы будете та леди, которая должна прийти, как сказал преподобный? — спросила она.

Я кивнула. Ее хмурый взгляд чуть смягчился, и дверь распахнулась пошире.

— Мистеру Кэмпбеллу пришлось выйти, — сообщила компаньонка, растягивая слова на манер жителей равнин, — но он велел передать, что будет признателен за любой совет, способный облегчить участь его сестры.

Значит, это его сестра, не жена.

— Что ж, я постараюсь сделать все, что в моих силах, — заверила я. — Где я могу увидеть мисс Кэмпбелл?

Компаньонка, представившаяся как Нелли Коуден, попросила Айена остаться в гостиной, а меня проводила в спальню.

Мисс Кэмпбелл, как и рассказывал преподобный, «таращилась». Ее бледно–голубые глаза были широко раскрыты, но, похоже, она ни на что не смотрела и не обратила на нас никакого внимания.

Она сидела в широком, низком уютном кресле спиной к огню. В комнате царил полумрак, неяркий свет падал сзади, и черты ее лица расплывались в темноте. Подойдя ближе, я увидела, что лицо у нее округлое, не слишком четко очерченное, с маленьким курносым носом, двойным подбородком, полными, но вялыми отвисающими губами. Мягкие, по–детски тонкие каштановые волосы были аккуратно причесаны.

— Мисс Кэмпбелл! — осторожно окликнула я ее.

Реакции не последовало. Сидящая в кресле женщина оставалась совершенно неподвижной. Глаза ее, правда, моргали, но с меньшей частотой, чем в норме.