and Oriental Studies in the Late Imperial and Early Soviet Period. Oxford, 2011.

Trotsky 1964 – Trotsky L. The Trotsky Papers. 1917–1922. Hague, 1964. Vol. 1. P. 624.

Unknown Lenin: From the Secret Archive. New Haven, 1996.

Üngör 2011 – Uğur Ümit Üngör. The Making of Modern Turkey: Nation and State in Eastern Anatolia, 1913–1950. Oxford, 2011.

Uyama 2013 – Uyama T. Changing Religious Orientation among Kazakh Intellectuals in the Tsarist Period: Between Sharia, Secularism, and Philosophical Search Islam, State and Society across the Qazaq Steppe (18th – Early 20th Centuries) I ed. by N. Pianciola, P. Sartori. Vienna, 2013. P. 95–118.

Vejdani 2014 – Vejdani F. Making History in Iran: Education, Nationalism, and Print Culture. Stanford, 2014.

Versteegh 1997 – Versteegh K. The Arabic Language. Edinburgh, 1997.

Volker 2002 – Volker A. RuBlandmuslime in Istanbul am Vorabend des Ersten Weltkrieges: Die Berichterstattung osmanischer Periodika über Rutland und Zentralasien. Frankfurt am Main, 2002.

Weber 1976 – Weber E. Peasants into Frenchmen: The Modernization of Rural France, 1870–1914. Stanford, 1976.

Wennberg 2002 – Wennberg F. An Inquiry into Bukharan Qadimism – Mirza Salim-bik. Berlin, 2002.

Whitlock 2002 – Whitlock M. Beyond the Oxus: The Central Asians. London, 2002.

Widdis E. Visions of a New Land: Soviet Film from the Revolution to the Second World War. New Haven, 2004.

Wood 1997 – Wood E. A. The Baba and the Comrade: Gender and Politics in Revolutionary Russia. Bloomington, 1997.

Yanıkdağ 2002 – Yanıkdağ Y. «Ill-Fated Sons» of the «Nation»: Ottoman Prisoners of War in Russia and Egypt, 1914–1922. Ph. D. diss. Ohio State University, 2002.

Yaroshevski 1994 – Yaroshevski Dov B. Bukharan Students in Germany, 1922–1925 Bamberger Zentralasienstudien: Konferenzakten ESCAS IV, Bamberg 8.-12. Oktober 1991 I Ed. I. Baldauf, M. Friederich. Berlin, 1994. S. 273–274.

Yergök 2005 – Yergök Z. Sarıkamış’tan Esarete (1915–1920) I ed. S. Önal. Istanbul, 2005.

Yılmaz 1999 – Yılmaz Ş. An Ottoman Warrior Abroad: Enver Paşa as an Expatriate // Middle Eastern Studies. 1999. Vol. 35. Nr 4. P. 40–69.

Yılmaz 2013 – Yılmaz H. Becoming Turkish: National Reforms and Cultural Negotiations in Early Republic Turkish, 1923–1945. Syracuse, 2013.

Примечания

1

Али Игмен в книге [îğmen 2012] предлагает замечательное исследование того, как создавалась культура в Кыргызстане, но мало внимания уделяет 1920-м годам.

2

См. [Туркестан в начале XX века… 2000; Узбекистоннинг янги тарихи 2000–2001].

3

В дополнение к работам, указанным ранее, ту же тенденцию см. в [Агзамходжаев 2006].

4

Первыми исследователями джадидизма и джадидов в горбачевские годы стали литературоведы Бегали Косимов, Наим Каримов и Шерали Турдиев. Историки занялись этой темой позднее, и по сей день здесь лидируют филологи. Следует упомянуть несколько работ более общего характера: [Жадид-чилик… 1999; Косимов 2002; Каримов 2008].

5

Ранняя работа Александра Парка [Park 1957] стала героической попыткой извлечь осмысленный нарратив из доступных документов. По сей день это единственная работа, непосредственно рассматривающая интересующее нас десятилетие в Туркестане.

6

Новая постсоветская литература практически не рассматривала Бухарскую народную советскую республику. До сих пор непревзойденными остаются работы, написанные до открытия архивов: [d’Encausse 1981; Becker 1968].

7

Сам я предполагал возможность подобного перехода в одной из более ранних работ [Khalid 1998: 287–301]. В настоящей книге картина представляется более сложной.

8

Джейн Бербэнк и Фредерик Купер [Бербэнк, Купер 2015] видят в сохранении различий существенную черту всех империй.

9

Подробнее о положении Туркестана в Российской империи см. [Khalid 1998, chap. 2].

10

Позиции других участников этой полемики см. в работах [Adams 2005; Drieu 2013; Loring 2014]. Лоринг предлагает очень тонкую аргументацию, основанную на особенностях экономической, а не культурной политики.

11

Обращаясь к советскому периоду, Дуглас Нортроп [Northrop 2004] сбрасывает со счетов «фактически горстку» интеллектуалов (заодно с коммунистами и женщинами-активистками), когда говорит о худжуме – кампании против ношения паранджи и рисует картину противостояния между «узбеками» и «иноземцами-большевиками».

12

См. заметку Паоло Сартори, напоминающую манифест, [Sartori 2010а].

13

Мое понимание культурных преобразований коренится в социологии образования и культуры Бурдье, которая расшатывает «правила» и вместо них ориентируется на стратегию. Как и в большинстве других моих работ, я пишу под влиянием трудов Пьера Бурдье [Bourdieu 1990; Bourdieu 1991].

14

Принцип «разделяй и властвуй» постоянно муссируется в работах общего характера, посвященных Средней Азии, и даже в специальной литературе он постоянно упоминается. Такие обобщения очень расстраивают. «Потенциал политической солидарности среди советских мусульман испытал натиск осознанной политики в духе “разделяй и властвуй”, – пишет Мелиз Рутвен. – Современные государства Средней Азии обязаны своим территориальным существованием Сталину. На угрозу пантурецкого [sic!] и панисламского национализма он ответил, раздробив территории российского Туркестана на пять республик» [Ruthven 2004: 103]. Ахмед Рашид [Rashid 2002: 88] полагает, что Сталин прочертил «произвольные границы» и «создал республики, для которых практически не было ни географических, ни этнических обоснований». Поддерживая взгляды Рашида, Филип Шишкин пишет: «Советский диктатор Иосиф Сталин… прочертил границы, разделив этнические группы, и тем самым сделал для них очень трудным организованное противостояние советскому правлению. Если вы посмотрите на карту Ферганской долины… [то увидите] лихорадочно изломанные линии, безумно расчертившие государства зигзагом, напоминающим кардиограмму пациента с тахикардией!» [Shishkin 2013: 238].

15

Разумеется, в современных историографиях разных стран есть различия. Киргизские историки рассматривают момент размежевания как рождение их национальной государственности. Точно так же нет претензий к этому процессу у историков ни в Казахстане, ни в Туркменистане.

16

См., например, [Койчев 2001]. Таджикские ученые выражали сожаление в связи с тем, как процедура размежевания лишила «таджикский народ» его исконных земель, однако их претензии направлены скорее против «пантюркистов», чем против Советского государства. Эту ситуацию я рассматриваю в главе 9.

17

Наибольший интерес представляет работа Арна Хаугена [Haugen 2003]; см. также замечательное описание