Для того чтобы не оказаться в трудном положении на реках и водоемах, в помощь понтонёрам Наполеон приказал создать два экипажа моряков.

Грандиозные обозы требовали огромного пополнения конским составом, так же как и кавалерия, о которой речь пойдет дальше. Согласно рапорту Лаиоэ де Сессака, министра военной администрации, требовалось закупить более 50 тыс. лошадей. Впрочем, на 17 марта 1812 г. было приобретено уже 32 тыс. лошадей, поставка оставшихся не вызывала сомнений.

Все это позволило буквально исполнить приказ императора, который требовал от маршала Даву, чтобы кавалерийские полки, находившиеся в Германии, были доведены до численности 1000, даже 1100 человек в каждом. Действительно, согласно штатному расписанию численность полка тяжёлой кавалерии должна была равняться 1040 человек и 1053 коня, лёгкой — 1043 человека и 1055 коней. Однако на самом деле полков такой численности на войне никогда не видели, да и в мирное время они крайне редко бывали так укомплектованы. В начале кампании численность кавалерийского полка обычно была 600–700 человек, а к концу кампании уменьшалась примерно вдвое. Но «железный маршал» Даву строго исполнил приказ императора, и некоторые кавалерийские полки в тех соединениях, которые находились в зоне его командования, были доведены до численности личного состава в 1050 человек и даже более. Так, в рапорте от 1 мая о состоянии 7-го гусарского полка указывается, что только в боевых эскадронах полка, идущих в рядах армии, насчитывается 1161 офицеров и солдат, а сверх того более 100 человек находятся в депо!

Это были такие огромные полки, что командиры с трудом могли с ними управиться. В результате командование кирасирским полком поручали бригадному генералу, а полк фактически рассматривали как бригаду. Впрочем, подобная ситуация сохранялась недолго. Кавалерия — это очень хрупкое оружие, несколько переходов — и количество коней стремительно сокращалось вследствие падежа, которому было множество причин. Тем не менее нельзя не отметить, что никогда еще Великая Армия не располагала такими огромными конными массами. Только в четырех корпусах резервной кавалерии по состоянию на 15 июня в строю насчитывалось 37 861 человек и 40 839 коней.

Наполеон не только увеличил численность кавалерии, но и всевозможными способами старался ее усилить. Прежде всего, он решил создать мощный ударный кулак из кирасирских полков, способных массированными атаками смести с поля боя кавалерию и пехоту вероятного противника. Кроме 12 кирасирских полков Франции, в кампанию отправились 2 полка вестфальских кирасир, 2 полка саксонских кирасир и польский кирасирский полк. Кроме того, в 1810 г. во французскую армию был принят полк голландских кирасир, получивший 14-й номер (единственный кирасирский полк, сражавшийся в Испании, носил 13-й номер). 14-й кирасирский также вошел в состав Великой Армии.

Наконец, в 1810 г. император решил дать кирасы элите линейной кавалерии — карабинерам. Последние, рассматривавшиеся как «гренадеры конных войск», ранее носили синие мундиры с красными эполетами и высокие меховые шапки. Но согласно новому регламенту они получили щегольские белые мундиры и нарядные кирасы из стали, покрытой декоративным латунным листом.

Таким образом, в составе Великой Армии 1812 г. было 20 отборных тяжелых конных полков, закованных в броню. Наполеон был уверен, что с их помощью разгромит противостоящую кавалерию и нанесет сокрушительный удар по пехоте. Именно поэтому министерской инструкцией от 1 февраля 1812 г. строжайше запрещалось «раздергивать» кирасирские полки на генеральские эскорты, использовать их в разведках, выдвигать в стрелки для прикрытия марша основных частей и т. д. Командование должно было как зеницу ока хранить полки и дивизии тяжелой кавалерии на марше и в мелких боях, трепетно о них заботиться, а в генеральном сражении без сожаления бросить их вперед, чтобы всадники в латах, не щадя ни себя, ни своих коней, сломили любого врага.

Для того чтобы лучше беречь кирасир во время похода, каждая кирасирская дивизия из трех полков получила в свое распоряжение по одному полку легкой кавалерии, созданных в 1811 г. шеволежеров-улан[79] (или, иначе, шеволежеров-пикинеров). Эти полки были созданы, чтобы на походе выставлять караулы, выделять патрули, производить разведку — словом, делать все, для чего не стоило тратить тяжеловооруженных кирасир. Подобно русскому командованию, вооружившему гусар пиками, Наполеон также желал получить больше конницы, снабжённой этим возрожденным видом оружия. Поэтому в 1811 г. шесть французских драгунских полков были названы шеволежерами-уланами, получили новую униформу, пики и усиленно занимались с этим оружием под руководством польских инструкторов. Впрочем, подобно русским гусарам, французские шеволежеры не сумели стать ни аналогом польских улан, ни русских казаков и в ходе кампании 1812 г. нигде особенно не отличились.

Зато можно было не сомневаться, что опытные польские уланы Вислинского легиона, преобразованные в 7-й и 8-й полки шеволежеров-улан на службе Франции, прекрасно проявят себя. Так оно и было. Однако маршал Сульт, который командовал армией на юге Испании, несмотря на многочисленные приказы, так и не отпустил в русскую кампанию свой самый драгоценный кавалерийский полк — 7-й шеволежерский, сформированный из самых закаленных и покрытых боевыми шрамами старослужащих улан Вислинского легиона.

Ещё бы, ведь слава этих прошедших огонь и воду всадников наполняла врага ужасом. Только 11 мая 1811 г. в кровавой битве под Альбуэрой три эскадрона Вислинских улан в едином порыве просто уничтожили целую английскую бригаду генерала Колборна, захватив пять британских знамён! После этого англичане отдали приказ не брать поляков в плен, а испанцы прозвали Вислинских шеволежеров «адские польские пиконосцы». Ясно, что командующему армии юга не хотелось терять таких бойцов.

В результате в русской кампании принял участие полностью только 8-й полк шеволежеров-улан, который к моменту начала подготовки к походу находился во Франции. А из 7-го в походе на восток принял участие всего лишь один взвод под командованием поручика Богуславского, который догнал армию в конце августа недалеко от Вязьмы, и маршевый эскадрон, сумевший все-таки вырваться в июне 1812 г. из Испании и подошедший навстречу остаткам армии только в декабре 1812 г.

Добавим, что конные егеря, набранные в Гамбурге маршалом Даву, также получили пики вместе с названием 9-й полк шеволежеров-улан.

Кроме этих шеволежеров, с севера Германии в рядах французских войск шел 1-й сводный прусский уланский полк и вестфальский гвардейский шеволежерский полк. Оба этих полка были вооружены пиками. Наконец, в рядах армии императора сражались также саксонский полк шеволежеров-улан принца Клеменса и 1-й и 2-й бергские уланские полки[80].