сентября) значится Cormisiacum. Следует читать Corbeniacum. В самом деле, в архиве аббатства Святого Ремигия в Реймсе (liasse 190, № 2) хранится сделанная 28 ноября 1355 г. по приказу «сеньоров» (из Счетной Палаты) подлинная выписка из счета двора, составленного в конце 1350 г.; выписка эта гласит следующее: «de gisto habitatorum villarum de Corbeniaco et de Craonne xxv octobris ccci pro uno gisto quod rex cepit de iure suo apud Corbeniacum supradictum adreditum sacri, die xxx septembris precedentis, computatum per Renerum Coranci c xxiij 1. x s. v d.p.» за приют, 25 октября 50 года в селении Корбиньи в Кране королю предоставленный, каковой приют приял он по праву после коронации, 30 сентября года предшествующего совершившейся, через Рене Коранса дважды 23 парижских ливра 10 су 5 денье. — лат.).

Документами, подтверждающими пребывание в Корбени Карла V, мы не располагаем, однако дошедшие до нас сведения о его маршруте дают основания предположить, что этот король все-таки побывал в Корбени; так, во всяком случае, считает г-н Делашеналь (Delachenal. Histoire de Charles V. 1916. Т. II. Р. 97).

Напротив, относительно Карла VI мы располагаем совершенно точными данными; см.: Petit Е. Sejours de Charles VI // Bullet. historique et philologique. 1893. P. 409; ср.: Douet d'Arcqu. Comptes de I'Hotel des rois de France au XIV et XV siecles (Soc. de l'Hist. de France). P. 6, 64. To же касается и Карла VII, пребывание которого в Корбени подтверждается многочисленными свидетельствами; ср. выше, примеч. 565; Valid de Virimlle. Histoire de Charles VII. 1863. T. II. P. 102; Beaucourt. Histoire de Charles VII. 1882. T. II. P. 234. Наконец, точно так же обстоит дело и с Людовиком XI; см.: Louis XI. Lettres. Ed. Dupont (Soc. de l'hist. de France). T.XI. P. 4.

Пребывание в Корбени всех королей от Карла VIII до Франциска II подтверждается документальными свидетельствами, подчас совпадающими друг с другом. Я ограничусь здесь ссылкой на кн.: Godefroy. Ceremonial. T. I. P. 208, 234, 265, 293, 311.

Документов, свидетельствующих о пребывании в Корбени Карла IX и Генриха III, я не обнаружил, но нет никаких оснований полагать, что эти государи нарушили древнюю традицию.

Очевидно, что Генрих IV — коронованный в Шартре — в Корбени после коронации не ездил. Удар Буржуа (Bourgeois. Apologie. Р. 62) пишет, что этот король совершил девятидневные молитвы святому Маркулю в замке Сен-Клу, перед тем как въехать в Париж; однако ни одного текста, который бы подтверждал это мнение, я не знаю, а дом Удар Буржуа, более всего озабоченный прославлением своего святого, — информатор весьма ненадежный.

О Людовике XIII см.: Godefroy. Ceremonial. T. I. P. 417; нотариально заверенное свидетельство, подтверждающее, что король начал девятидневные молитвы (29 октября 1610 г.) см. в архиве аббатства Святого Ремигия (liasse 190, № 5).

О перенесении раки святого Маркуля в Реймс во время коронации Людовика XIV см. нотариальный акт от 17 июня 1654 г. (liasse 190, № 14): король не смог отправиться в Корбени «по причине неотложных дел, а равно из-за разрушения и запустения, в коем городок сей пребывал»; охранную грамоту от 3 июля 1654 г. (пожалованную 10 июля того же года) см.: Ibid. № 15 («в каковое место отправились бы мы, дабы совершить там подобающие молитвы, если бы не препятствовала сему нынешняя война»). Об опустошениях, произведенных в Корбени военными в 1642 и 1653 гг., см.: liasse 190, № 9, 13.

О таком же перенесении мощей при Людовике XV см.: Dieudonne H. La chasse de Saint Marcoul au sacre de Louis XV // Revue de Champagne. 1911. P. 84.

О Людовике XVI см.: Leber. Les ceremonies du sacre. 1825. P. 447.

В кн.: Du Tillet. Memoires etrecherches. In–40. Paris, 1578. P. 147 et suiv. — опубликован коронационный чин, которому якобы следовал Филипп-Август в 1179 г.; тот же текст повторен, но неточно, в кн.: Godefroy. Ceremonial. Т. I. Р. 1. Г-н Шрейер (H. Schreuer) вслед за многими другими учеными, в числе которых был и А. Люшер (Luchaire), отверг эту атрибуцию; напротив, г-н Бюхнер (Buchner) ее отстаивал (библиографию этого спора см.: Revue historique. Т. CVIII. Р. 136). В этом коронационном чине упомянуто и паломничество в Корбени (Du Tillet. P. 156; Godefroy. P. 11). Поэтому нам следовало бы непременно занять некую позицию в этом споре, если бы из издания Дю Тийе — искаженного в книге Годфруа, — не явствовало, что фраза, касающаяся паломничества, представляет собою просто-напросто вставку, сделанную самим Дю Тийе, который счел необходимым дополнить имевшийся у него текст рассуждением о возложении рук, в котором он ссылается на Филиппа Красивого, — ход, пожалуй, чересчур смелый, если учесть, что речь идет о тексте 1179 г.! Впрочем, это не единственное анахронистическое пополнение, внесенное добряком Дю Тийе в коронационный чин, о котором идет речь; там имеется также замечание, касающееся герцога Беррийского, сына Иоанна II. Точка зрения г-на Шрейера, отрицающего атрибуцию этого коронационного чина Филиппу-Августу, кажется мне абсолютно справедливой. Однако для того, чтобы высказать какое-либо положительное суждение о подлинной датировке этого текста, следовало бы иметь в руках нечто более существенное, чем переделанный перевод.

Добавления и исправления I. Исконный республиканизм германских народов

Быть может, меня упрекнут в том, что на этих страницах я не сказал ни слова о некогда знаменитой теории, согласно которой германцы искони были республиканцами. В самом деле, всем известно, что целая историческая школа, преимущественно немецкая, считала германскую королевскую власть установлением поздним, появившимся, во всяком случае у западных германцев, лишь после такого великого потрясения, как эпоха завоеваний. Рискуя быть обвиненным в пренебрежительном отношении к предшественникам, скажу, однако же, следующее: теория эта, в сущности, даже не заслуживает подробного опровержения. В тех случаях, когда ее сторонники пытаются опираться на тексты, а не просто пленяются соблазнительными миражами Просвещения или романтизма, они становятся жертвами двойного недоразумения, которым все и объясняется. Во-первых, эти защитники ретроспективного республиканизма некритически используют терминологию латинских авторов; когда те описывали германское общество, они использовали наименование тех, говоря о вождях крупных племен; предводителей же племенных объединений меньшего масштаба именовали principes; если мы будем переводить эти термины на французский или немецкий язык без Предварительных пояснений, получится просто-напросто бессмыслица: в терминах нынешней социологии и principes, и теges — не кто иные, как короли, иными словами, монархи, получающие