— еще раз поклонился тот, но шапку надел. Как бы подчеркивая некую официальность дальнейшей беседы. — Уже почти третий десяток, как общество избрало. А ты, пане, кем будешь, если позволено спросить?

— Спросить дозволено, а отвечать или нет, с этим погодим, — раздул я щеки. — Как разговор пойдет. Поймем один другого, можно и представиться. А нет — разойдемся и забудем, что виделись. Согласен?

Такой подход старосту впечатлил.

— Да, ваша милость. Смекаю, не просто так вы мимо нас проезжали. И не коней напоить свернули.

— Правильно смекаешь… Важное у меня дело, поэтому спрашиваю, кто в деревне верховодит? Сам все решаешь или еще кого для разговора позовем? Чтобы языком напрасно не мести?

Староста поглядел внимательнее, затылок поскреб. Потом — подбородок.

— Вообще-то, до сих пор слушались, но… похоже, в этот раз закавыка посложнее встанет. Эй! Малой! — окликнул первого попавшегося на глаза мальчугана. — Мухой в кузницу! Скажи Степану, чтоб бросал все и к нам шел.

— Погодь! — остановил я паренька. Приходилось в кузнице работать и я отлично знал, что если заготовка в огне, хороший кузнец даже Смерть, пришедшую за ним, пошлет куда подальше. И не выйдет из кузницы, пока работу не закончит. Пережечь железо дело не хитрое, переделать сложнее.

— Думаю, староста,