В этой огромной шубе Энджи выглядела умереть и не встать, но тут ролик закончился.

Вспомнив, что сделал Джеральд, Мона коснулась своего лица.

Она выключила телевизор, потом обогреватель и снова перебралась назад. Протерла уголком спальника стекло, запотевшее от ее дыхания. Посмотрела на здание с горным склоном, на море огней за провисающими цепями ограждения по краю стоянки. Похоже, там – целая страна, может, Колорадо или еще что-то, как в том стиме, где Энджи отправилась в Аспен и встретила одного парнишку, только потом, как почти всегда, появился Робин.

Вот чего ей никак не понять, так это разговоров о клинике. Бармен говорил, Энджи поехала туда, потому что подсела на какое-то дерьмо, а теперь она только что слышала, как то же самое говорил мужик в новостях, так что, видимо, это правда. Но зачем таким людям, как Энджи, с такой жизнью, как у нее, с таким любовником, как Робин Ланье, им-то зачем наркотики?

Глядя на далекое здание, Мона покачала головой, радуясь тому, что сама она ни на чем таком не сидит.

Потом она, наверное, на минуточку задремала, задумавшись о Ланетте, потому что, когда она снова выглянула в окно, над гористым зданием уже завис большой вертолет – черный и блестящий. Классно, действительно как в большом городе.

Она знала в Кливленде пару девчонок из крутых, с которыми никто не связывался, но Молли – совсем другое. Вспомнить только, как Прайор прошиб собой дверь, как он потом вопил… Интересно, а в чем, собственно, он тогда признался, Мона же слышала, как он говорил, и Молли больше его не мучила. Они оставили Прайора привязанным к хирургическому креслу, и Мона тогда еще спросила у Молли, как она думает, сможет ли он освободиться? Или сможет, ответила та, или кто-то его найдет, или он сдохнет от жажды.

Вертолет опустился ниже, исчез. Большой был, с вертящимися штуками на обоих концах.

А она сидит тут и ждет и, черт побери, понятия не имеет, что же ей делать дальше.

Ланетта кое-чему ее научила: иногда стоит составить как бы перечень своих активов. Активы – это то, что тебе на руку, а об остальном можно просто забыть. Ладно. Она выбралась из Флориды. Она – на Манхэттене. Она похожа на Энджи… Тут Мона запнулась. Актив ли это? Хорошо, скажем иначе: ей повезло воспользоваться услугами бесплатной косметической хирургии, и теперь у нее просто великолепные зубы. Во всяком случае, если взглянуть с такой стороны, все не так уж и плохо. Вспомни о мухах в сквоте. Да уж. Если потратить оставшиеся деньги на стрижку и макияж, можно соорудить что-нибудь, чтобы ее сходство с Энджи не так бросалось в глаза. Вот это, пожалуй, неплохая идея, потому что вдруг кто-то ее ищет?

И снова вертолет. Теперь поднимается.

Эй, да что же это!

Кварталах, может быть, в двух и пятьюдесятью этажами выше нос машины развернулся в ее направлении, нырнул… Нет, это все магик. Вертолет качнулся из стороны в сторону, пошел на снижение… Глюки, это все не взаправду. Прямо вниз. К ней. Увеличивается и увеличивается. Прямо к ней. Но это же магик, правда? Тут жуткая машина исчезла, скрылась за другим зданием. Глюки, конечно, глюки…

Вертолет выплыл из-за угла. Теперь он был лишь на пять этажей выше стоянки и все снижался, и это был вовсе не магик. Черная громадина зависла прямо над головой, вот вырывается узкий белый луч, нащупывает серую машину. И Мона, рванув замок дверцы, выкатилась на снег, стараясь остаться в тени машины, а вокруг нее – гул лопастей, вой моторов. Прайор или тот, на кого он работал… Они пришли за ней. Тут прожектор погас, звук лопастей изменился, и вертолет быстро, слишком быстро пошел на посадку. Подпрыгнул на выпущенных шасси. Снова ударился о землю. С кашлем выбросив синее пламя, заглохли моторы.

Мона на четвереньках застыла у заднего бампера – поскользнулась, когда пыталась встать на ноги.

Раздался резкий хлопок, похожий на пистолетный выстрел, и квадратный кусок вертолетной обшивки отскочил и лег на посыпанный солью бетон стоянки. Выскочил яркий оранжевый желоб пятиметрового аварийного трапа, вздулся, как детская пляжная игрушка. Мона осторожно поднялась на ноги, держась за крыло серой машины. Темная закутанная фигура перебросила ноги через борт желоба и сидя скатилась вниз – совсем как ребенок на детской площадке. За ней – вторая, в огромной куртке под цвет желоба, голова в капюшоне.

Мона вздрогнула, когда та, в оранжевом, повела другую по крыше, прочь от черного вертолета. Это была… Но как же?!

– Садитесь назад, обе, – приказала Молли, открывая дверцу со стороны водителя.

– Это ты, – выдавила Мона, глядя в самое знаменитое лицо в мире.

– Да, – отозвалась Энджи, не отрывая глаз от лица Моны. – Это… кажется…

– Пошевеливайтесь, – сказала Молли, положив руку на плечо звезды. – Забирайся внутрь. Твой марсианский негритос уже просыпается.

Она оглянулась на вертолет. С погашенными огнями он казался детской игрушкой, будто ребенок-великан поставил ее здесь и забыл…

– Да уж хотелось бы надеяться, – сказала Энджи, забираясь на заднее сиденье.

– И ты, золотко, – сказала Молли, подталкивая Мону к открытой дверце.

– Но… Я хочу сказать…

– Пошевеливайся!

Мона забралась внутрь, чувствуя запах духов Энджи, скользнув запястьем по ее сверхъестественно мягкой огромной шубе.

– Я тебя видела, – услышала она свой собственный голос, – в новостях.

Энджи промолчала.

Молли скользнула на место водителя, захлопнула дверцу, тихонько запел мотор. Оранжевый капюшон плотно затянут, лицо – как белая маска с пустыми серебристыми глазами. Тут они покатили под навес к пандусу, вписываясь в первый поворот. И так пять уровней вниз по узкой спирали, а потом Молли завернула в проход меж рядами огромных дальнобойных грузовиков под тусклыми диагоналями осветительных полос.

– Парашюты-крылья, – сказала Молли. – Ты когда-нибудь видела что-то такое наверху на «Энвое»?

– Нет, – ответила Энджи.

– Если у службы безопасности «Сенснета» это есть, они, возможно, уже внизу…

Она завела машину за огромный, похожий на вагон ховер, белый, с выведенными через всю заднюю дверь квадратными синими буквами названия.

– Что там написано? – спросила Мона и тут же почувствовала, что краснеет.

– «Китайские катоды», – сказала Энджи.

Моне показалось, что это название она раньше уже где-то слышала.

Молли вышла из машины и теперь открывала огромные двери ховера. Скинула вниз желтые пластиковые сходни.

Потом она вернулась в машину. Взревел мотор, и они въехали прямо в кузов ховера. Сорвав с головы оранжевый капюшон, Молли встряхнула головой, высвобождая волосы.

– Мона, ты как, сможешь выбраться отсюда и втянуть сходни обратно? Они не тяжелые.

Звучало это не как вопрос.

Они были действительно не тяжелые. Мона втянула сходни и помогла Молли закрыть двери.