Фотонная теория света и фотоэлектрический эффект также приписываются Эйнштейну (за них он получил Нобелевскую премию в 1922 году), но они были разработаны Максом Планком и Вильгельмом Вином, создателями квантовой теории. Разработки Планка были опубликованы ещё в 1900 году, за пять лет до статьи Эйнштейна.

Общая теория относительности (ОТО), которую Эйнштейн опубликовал под своим именем в 1915 году, связана с большими спорами об авторстве. Известно, что математический аппарат ОТО был разработан Марселем Гроссманом и Феликсом Кляйном, но главную авантюрную линию представляет фотофиниш Эйнштейна и Дэвида Гильберта (David Hilbert), который обнародовал свой, гораздо более совершенный труд по ОТО примерно в то же время.

Эйнштейн и Гильберт шли к финишу плечом к плечу. Эйнштейн прочёл свой доклад 25 ноября 1915 года в Берлине, а Гильберт — 20 ноября 1915 года в Гёттингене. Противники Эйнштейна утверждают, что идеи ОТО Эйнштейн «позаимствовал» у Гильберта, а сторонники — что Гильберт «позаимствовал» их у Эйнштейна. Академик Логунов убедительно доказывает, что два учёных шли параллельными путями, без «заимствований», но разработка Гильберта — куда более основательная, в ней содержатся все результаты, полученные Эйнштейном и представлены они другим, более элегантным и перспективным путём. Продолжив работу Гильберта, Эрвин Шрёдингер смог создать свою единую теорию поля — основание современной физики.

Как же получилось, что именно Эйнштейну приписываются все эти открытия? Поначалу ничто не предвещало такого поворота событий. Статья Эйнштейна о теории относительности вышла под фамилией его жены (по мнению некоторых исследователей — была ею написана) в 1905 году и большого впечатления не произвела, в частности, из-за полного отсутствия в ней ссылок. В наши дни редкий научный журнал опубликовал бы статью, где собственные разработки автора не отделены от работ его предшественников и где нет ссылок на предыдущие работы. Современники отмечали, что статья скорее подытоживает труды Пуанкаре и Лоренца, нежели открывает новые горизонты. Только через четыре года после публикации Эйнштейну удалось вырваться из патентного бюро в университет, что лишний раз подтверждает, как невысоко оценили его труд современники.

Всё изменилось в 1919 году, когда неизвестные мастера пиара (в огромной статье на первой полосе лондонской Times от 7-го ноября) превратили малоизвестного физика в Человека Столетия, Крупнейшего учёного всех времён и народов, символа доброго чудаковатого гения не от мира сего, к которому благоговейно относился даже алкоголик-антисемит, герой песни Юлика Кима. Вряд ли Эйнштейн планировал эту операцию по прославлению своего имени, но он ей активно подыгрывал. Со временем он отблагодарил неизвестных пиарщиков — поддержал проект создания ядерного оружия, уничтожившего Хиросиму, и сионистский проект создания еврейского государства на Ближнем Востоке, приведшего к бесконечному кровопролитию. Его брэнд немало способствовал возникновению мифа о еврейской гениальности там, где была лишь гениальность в области PR. В тени Эйнштейна остались великие физики, его современники — Макс Планк и Эрвин Шрёдингер, Анри Пуанкаре и Вернер Гейзенберг, Антон Лоренц и Давид Гильберт. Академик Логунов отмечает, что в Советском Союзе еврейские учёные, физики-теоретики, отстаивали и превозносили приоритет Эйнштейна, хотя они не могли не понимать, что его открытия были сделаны другими. Так исполнился драш пророчества.

Но у текста есть и скрытая интерпретация (сод): в еврейской вселенной разрушению Храма предшествовала связанная с ним вселенская катастрофа. Небесные сосуды лопнули от напора божественного света, их осколки упали в наш мир и смешались с искрами света. Йысраиль — это море света, а гои в основном — осколки зла, но некоторые из них несут искру Божью. Это еврейские души, ставшие пленницами в гойских телах. Изгнание Йысраиля было вызвано необходимостью исправить последствия этой катастрофы. Рассеявшись по всему свету, иудеи собирают искры, присоединяя к себе их носителей. Когда этот процесс завершится, все искры будут собраны во Иысраиле, а осколки-гои станут темны и бездуховны. Такова тайная цель иудейского изгнания: тщательное удаление искр духа из мира гоев.

И это пророчество сбывается. За последние годы возникли десятки институтов, где гоев учат некоторым идеям иудаизма. Они не становятся полноправными иудеями, но образуют второй эшелон поддержки. Многие верующие люди охотно принимают внерелигиозното «бога», который вписывается в иудейскую парадигму. Теизм также приемлем для евреев, поскольку для теистов нет священных мест, праздников и ритуалов.

В сотнях книг написано, что евреи стремятся к всемирному господству. Но мало кто понимает, что Йысраиль стремится стать всемирной церковью, а не просто всемирным государем. Лишь в конце времён, согласно иудейской доктрине, возникнет теократическое государство-церковь. Евреи не хотят превратить гоев в иудеев, как церковь не стремится дать мирянам священнический сан. Но если священником христианской церкви может стать любой мирянин, то кошке легче стать человеком, чем гою стать иудеем. Иудейская церковь не много спрашивает с гойских мирян: они могут делать все, что им угодно, могут богатеть и обустраивать свою жизнь. Они должны лишь отказаться от своей души и от духовных побуждений. Им позволяется обманывать друг друга, но нельзя помогать друг другу, потому что только иудеи имеют право и способность проявлять альтруизм. Иудей, не помогающий другому иудею, подозревается в гойском происхождении, учит Талмуд. Многие охотно соглашаются с этими несложными ограничениями. Ведь Церковь Христова, в каком бы положении она ни находилась, была основана Тем, кто мыл ноги ученикам и обещал, что первые станут последними. Иудейская же церковь основана на обещании адепту: твои собственные братья преклонят пред тобой колени. Поэтому иудейская церковь больше подходит для человека, стремящегося к владычеству над другими.

В иудейской вселенной гои должны покориться иудеям. Признаком их покорности служит принятие Семи заповедей сынов Ноя. В первую очередь, гой не должен поклоняться другим богам, иметь свои праздники и обряды. Если у него нет религии и он не нарушает Семи заповедей, его бездуховность не вызывает опасений. Рамбам (Маймонид) указывал: «Если гой создаст или будет следовать религиозному предписанию кроме Семи заповедей, его следует бить плетьми и предупредить, что он будет казнён, если не отрекётся. Мы не позволяем гоям придумывать для себя религиозные заповеди и ритуалы»[154]. То есть любой христианин, посещающий церковь, празднующий Пасху или Рождество, отдыхающий в воскресенье, нарушает иудейский запрет и подлежит наказанию, вплоть до казни. Приняв Семь заповедей, человек соглашается со своим статусом гоя в иудейской вселенной.

Когда св. Павел и св. Пётр понесли свет Христа народам, главы Иерусалимской церкви — пришедшие к Христу иудеи — требовали обрезать новых адептов[155]. Христианство и спасение через Христа предназначено только для иудеев, считали они. Впрочем, они были готовы обратить гоев в иудаизм, и затем — в веру Христову. Св. Пётр отказался от этого предложения, понимая, что немного найдётся желающих принять Христа через обрезание. Тогда главы церкви предложили компромисс: пусть новые христиане из гоев примут Семь заповедей сынов Ноя и обяжутся не есть идоложертвенное. Св. Пётр был готов принять это предложение, потому что он не понимал смысла этого обета, но св. Павел — первоклассный теолог — отказался, потому что понимал: приняв этот обет, новые христиане согласятся со своей ролью в иудейском космосе[156]. Он не считал нужным есть идоложертвенное, но было важно сказать: «Мы можем, если хотим, и этот запрет нас ни к чему не обязывает».