— Одну минутку, послушайте… — начал было судебный исполнитель, но ему не дали договорить. Кто-то выхватил у него револьвер и грубо оттолкнул его в сторону. По их лицам и по тому, как они смотрели на судью Бенуа, явно ожидая от него одобрения, Маноло догадался, что это наемные убийцы, которые должны были инсценировать стихийную расправу над преступником.

Кто-то из них высоко поднял лампу, осветив темный подвал. Послышался хохот.

— Подонок, мы сейчас повесим тебя!

— Заставьте его рассказать о похищенных драгоценностях, — прозвучал спокойный голос Тони. — Пусть сперва расскажет, куда их спрятал.

Бенуа злобно улыбнулся и одобрительно кивнул. Бенуа стоял ближе всех к Стиву, поэтому он вдруг резко ударил скованными руками в мягкий живот судьи. Тот охнул от боли и согнулся, жадно хватая воздух ртом. Вслед за тем Стив ударил еще двух мрачных парней, стоявших рядом с судьей, но тут на него самого обрушился град ударов. Его били так, что уже через минуту он рухнул на земляной пол.

Он подумал, изобьют ли они его до смерти или оставят в живых, чтобы потом повесить. Но затем его сознание стало угасать, и он лишь инстинктивно старался увернуться от очередного удара сапогом. Но удары сыпались один за другим, в основном под ребра и по голове. Как сквозь сон, он слышал приглушенное хихиканье Тони…

Он лежал на полу с веревкой на шее, вздрагивая от невыносимой боли. Он не сразу понял, что булькающие и хрипящие звуки, доносящиеся до него, вырываются из его горла.

— Похоже, он приходит в себя, мистер Бенуа, — заметил кто-то. — Может, прикончить его прямо здесь?

— Так быстро? — пролепетала Тони. — Ники, но он еще не рассказал нам, куда спрятал краденые драгоценности! А ведь ты же обещал мне…

— Тони, милая, подожди немного, — успокоил ее Ник. — Скоро наступит твоя очередь допросить его. Я обещаю тебе это. Пока эти парни забавлялись с ним, мне в голову пришла очень хорошая мысль. Я подумал и решил… — Тут Ник Бенуа рассмеялся тем мерзким смехом, который всегда предшествовал какой-нибудь подлой выходке. — …Я придумал одну хитрую штуку, и она позволит нам убить двух зайцев. Но все это будет потом, а сейчас моя очередь преподнести урок этому животному, а заодно и гнусному убийце, который прячется в дальнем углу камеры. Пусть они почувствуют запах смерти и ощутят петлю на своей шее.

На одной из стен подвала были вбиты железные крюки, которые использовались когда-то для хранения мяса. На них вполне можно было повесить человека.

С Руизом покончили очень быстро. Он издал лишь один хриплый звук, а потом затих после нескольких конвульсивных подергиваний.

— Один уже готов, — прокомментировал угрюмый парень.

— А теперь повесьте этого, — приказал Ник Бенуа, указав на Стива. — Только не очень быстро. Пусть задыхается и постепенно ощущает приближение смерти.

Стив почувствовал, как петля все туже и туже сдавливает его горло. Все его тело стало дергаться от конвульсий. Он хватал воздух ртом и задыхался, чувствуя, как жизнь постепенно уходит из его избитого тела. Руки его уже совсем потеряли чувствительность и стали холодными как лед. Он отчаянно дергался, пытаясь дотянуться до пола хоть кончиками пальцев.

В самую последнюю минуту, когда казалось, что возврата назад уже не будет, они отпустили его, и он рухнул на пол. Петля слегка ослабла. Через секунду его тело стало содрогаться от приступа рвоты. Тони, стоя неподалеку от него, нервно посмеивалась.

Стив с трудом пришел в себя, но испытания еще не кончились. Ник Бенуа что-то сказал своим подручным, те подняли Стива и поволокли его к судье. Ник Бенуа, считая себя хорошим боксером-любителем, решил показать всем, на что он способен. Стиву казалось, что все это происходит не с ним. Он уже почти не чувствовал боли, хотя и понимал, что тот бьет его изо всей силы. На руках Ника Бенуа были перчатки, и он обрушивал на голову Стива удар за ударом. Его люди держали Стива под руки, иначе он давно свалился бы на пол. Скоро хрустнул нос, а во рту появился солоноватый привкус крови. Он уже ничего не видел. Ник Бенуа был еще полон сил, когда Стив потерял сознание, а его голова беспомощно повисла. Он пришел в себя через несколько минут, услышав громкие голоса.

— Эй, ты, свинья, слышишь меня? Прежде чем оставить тебя на попечение этой прекрасной леди, я хочу сказать, что тебя ждет.

Внезапно раздался другой голос, еще более мерзкий:

— Пощекочи его кнутом. Это поможет ему быстрее очухаться! Он постоянно избивал меня кнутом, Ники, но я молчала, так как очень боялась его. Я прекрасно помню, как он убил Билли-Боя у меня на глазах. Это было страшное зрелище! Но пусть он знает, что мы приготовили для него!

Удары кнута один за другим обрушились на его спину. Он вспомнил эти удары — так нещадно его избивали в той тюрьме. Почему же ему казалось, что он все забыл? Инстинкт подсказал ему, что если он не начнет стонать, эти парни будут продолжать бить его.

— Ну ладно, хватит! Я же говорила, что это поможет ему прийти в себя! Он уже очухался. Скажи ему, Ники!

— Это очень просто. — Кому же, черт возьми, принадлежит этот хриплый голос? Молодому доктору? Но у него начищенные до блеска ботинки, и… Удары по голове стали еще сильнее. Они почти заглушали голос этого человека, который выражал удовлетворение по поводу происходящего.

— Мы намерены получить вознаграждение за твою поимку, а потому доставим тебя в Барок живым. Однако едва живым, понял? Ты будешь ползать по этому подвалу, как животное, и жрать такое дерьмо, которое не едят даже собаки и свиньи! А если что-нибудь выкинешь, получишь еще больше ударов, чем сейчас.

— О, по-моему, его нужно бить в любом случае, а не только если он проштрафится, — прозвучал голос Тони. — Его следует стегать кнутом так, как стегал мой отец своих рабов на плантации. — От смеха Тони по телу пробегали мурашки. — Я всегда мечтала иметь раба, который безоговорочно выполнял бы все мои приказания. Конечно же, мужчину. Тебе это нравится, команчи?

— Тони, успокойся! А ты, ублюдок, мерзкий подонок, должен научиться хорошо ползать на коленях и подчиняться каждому моему слову. Слышишь? И к тому времени, когда мы доставим тебя в Барок, ты станешь безмозглым скотом. А пока, надеюсь, ты понимаешь меня? Нам с Тони ничего не угрожает, так как ты не сможешь произнести ни одного вразумительного слова. Мы совсем отшибем тебе память, даже ту, что у тебя осталась.

Боль во всем теле возобновилась. Он уже перестал понимать, что с ним и почему он лежит на этом холодном полу в луже крови, смешанной с блевотиной. Порой ему казалось, что все его кости переломаны. И он все слышал и слышал голоса своих мучителей… Почему они не могут оставить его в покое?

Он попытался что-то сказать, но не смог — из горла вырывались лишь стоны. Истязания сделали свое дело. Он издавал только нечленораздельные звуки, даже отдаленно не напоминающие человеческую речь. И все время он слышал это гнусное хихиканье.