И вот еще один секрет — прошлые жизни. Я давно уже отказалась от своих строгих взглядов на жизнь, как только оказалась в таинственном лесу и столкнулась с выходящими за грань обыденного понимания явлениями. Но вот к такому опыту была совсем не готова! Как теперь с этим быть? Выходит, я — это совсем не я. И неизвестно, что было еще раньше. Я решила для порядка считать себя Алёной, как привыкла.

А еще эти нити... Мне все больше казалось, что нити — это такая же реальность, как и то, что нас окружает. Яблоко передо мной можно потрогать и попробовать на вкус. Но и нити ощупываются иным, внутренним зрением. И, возможно, они более реальны чем все, что я видела вокруг. Да, Алёна. Специалист по расстройствам ума заинтересовался бы моим случаем. Только где ж такого сыщешь в этой глуши?

Я замечала, что с каждым днем нити становятся все отчетливей, живей, наполняются непередаваемым золотистым сиянием, делающим их похожими на струящиеся ручьи. Повторяют контуры тела и особенно активно удлиняются, ползут, заполняют те места, где у Ратмира были повреждения, а его собственные нити висели рваными кусками. Любопытно. Хотелось поделиться своими наблюдениями с кем-нибудь, но, боюсь, в Академии меня тоже не поймут.

Ожогов у Ратмира, к счастью, оказалось не так много, как мы думали вначале. Однако те, что были, по-настоящему устрашали. Я исправно накладывала мази и меняла повязки, ощущая, что за его бессознательным состоянием стоит нечто еще. Неявная и непонятная нам причина. Быть может, травма головы? Муж лишь метался по кровати со стонами, но в себя так и не приходил. Эст хмурился и советовал продолжить лечение.

- Не нравится мне это... — качал головой он, — что-то мешает ему вернуться в сознание.

- Угу, — кивнула я. — Как волты?

- Отправились в лес. Не все... половина. Остальные стерегут наш покой.

- Ты думаешь... — у меня перехватило дыхание. — Инквизиторы могут вернуться?

- Вряд ли... — Эст устало присел в кресло. За последние дни он сильно исхудал и осунулся. — По крайней мере сейчас. Надеюсь, мы их уничтожили. Алёна, что ты видишь, когда смотришь на Ратмира? — сменил он резко тему.

- Я вижу, он восстанавливается. Определенно точно. Его внутренняя структура крепнет.

- Почему же он не приходит в себя?.. — задумчиво потер подбородок друг.

- Не знаю, — пожала я плечами. — Стараюсь как могу.

- Возможно, он ударился головой?..

- Я думала об этом. Но на внутренней картине с головой полный порядок. Лучше, чем у меня! — криво улыбнулась я. — Вот только в области груди провал. И он пока не зарастает.

- Хм-м-м... Он что-то чувствует… Заботься о нем, Алёна! Держи в руках, — он бросил странный взгляд на меня, а я послушно водрузила ладони на тело супруга. Эст хмыкнул. — Он нуждается в тебе. Впрочем, ты в нем тоже...

Вот с последней мыслью я до недавнего времени могла поспорить. Что ж... слишком многое и слишком быстро меняется в нашей жизни.

Эст покинул комнату, а я снова погрузилась в воспоминания. Как же я любила его тогда... когда была Илен. Наша любовь была совсем иной — нежной, робкой, платонической. Как только что начавший распускаться цветок. Так и не распустившийся до конца. Срезанный под корень. Жаль. Хотя... не будь всей этой заварушки, то и не появилась бы на свет Алёна в том виде, что есть сейчас. Вид-то у меня, конечно, отменный в последнее время - впалые ошалевшие глаза и невидящий взгляд отменно пугали хозяйку дома.

Похоже, я так и не отошла от времени заточения. Всклокоченная, исхудавшая от переживаний и в отвратительно рваной походной одежде. В конце концов я обратилась к Лайте и та с радостью помогла вернуть мой вид в  приличное состояние. Поделилась своей одеждой, затолкала в баню и дала мазь для лечения синяков на лице. Я была ей очень благодарна, но не могла открыть все свои переживания.

Прошла неделя, и состояние Ратмира стало стабильным. Я это видела внутренним зрением. Его нити замкнулись в контуры и выровнялись. Им больше не требовалась моя поддержка. Вокруг нитей разлилось слабое золотистое сияние. Однако в себя он не приходил, и это вызывало во мне цепкую тревогу. Что-то шло не так.

Было и еще кое что.

Проснувшись утром, я поняла, что в моей голове стучит лишь один вопрос. Рэм. Я не забыла про него. Просто не могла покинуть мужа. Теперь же окрепла уверенность - пора действовать.

- Что случилось? — подскочил Эст, когда я с небольшой сумкой подошла к нему, прежде чем покинуть дом.

- У меня важное дело, мне надо в столицу, — смущаясь, пробормотала я, стыдясь признаться, в какую заварушку влипла. — Присмотри за Ратмиром, я быстро, — надеюсь, и правда не придётся задержаться.

- Ты уверена? - с сомнением протянул Белый.

- Поверь, это не терпит отлагательств! Я вернусь! - я умоляюще сложила руки на груди.

- Береги себя, — заботливо покачал он головой, видя мою решимость. — Файн может поехать с тобой.

- Н-не надо. Я сама.

Я быстро вышла за дверь и, найдя Чёрного, без сомнения запрыгнула на него. Уверена, он донесёт меня быстрее ветра. И правда, вскоре мы очутились у реки, которую я преодолела на дне лодки под насмешки Мартимуса. Сейчас я не понимала, какие чувства испытываю к этому человеку - жгучую ненависть, холодное презрение или даже брезгливость. Страх перед ним куда-то испарился, оставив место какому-то смутному разочарованию. Переправившись на другой берег на наёмной барже, мы поскакали что есть мочи в город. Учитывая ранний выезд, к середине дня мы уже въехали на территорию Академии. Как действовать, я не знала, поэтому робко направилась в сторону Изыскария в надежде подкараулить профессора. Присев на каменные ступени здания, задумалась. Мне было необходимо узнать, где держали Рэма, а потом принять решение. Признаться, я была готова на все для спасения малыша. И судя по всему, мне больше не придётся возвращаться ни в Академию, ни даже в город. Теперь мое место в нашем лесу. Как странно, что я впервые назвала его нашим...

Задумавшись, я не заметила, как прошло время. Возбужденные и вдумчивые студенты проносились мимо меня, близился весенний отчетный период, заставлявший юношей и девушек с большим усердием относиться к учебе. Я ухватывала обрывки громких фраз, шутки по поводу преподавателей, задорный девичий смех и понимала, что могла быть на их месте. В какой-то момент мне показалось, что я могу отпустить свою прошлую жизнь с легкостью.

- Алёна!!! — раздался радостный юношеский голос. В недоумении я обернулась, а уже в следующую секунду расцвела в улыбке.

- Кловес! — парень бросился ко мне и сильно обнял, чуть не расцеловав, что я даже смутилась.

- Алёна! Где ты была все это время?! Мы с профессором не знали, как тебя найти! А потом приехал Файн и рассказал, что ты пропала. Я очень волновался... Ещё Ариадна внезапно нашлась без тебя.

- Боюсь, что это длинная и некрасивая история, Кловес, — грустно покачала я головой, вспомнив про лежащего без сознания Ратмира и бойню в церкви. Внезапно, эмоции, так долго сдерживаемые внутри, вырвались на свободу, и я заплакала горючими слезами.